Как привлечь хорошего инвестора в стартап? Пять секретов Skyeng

Skyeng за семь лет сумел привлечь несколько инвесторов. В 2013 году мы получили $30 000 от управляющего партнера британского хедж-фонда GLG Partners Эркина Адылова, затем в проект вошел Артем Яманов. Второй раунд состоялся также в 2013 году — топ-менеджер «Яндекса» Александр Ларьяновский вложил в Skyeng $300 000. В 2018 году в проект инвестировали фонды Baring Vostok.

Сегодня наша цель — сделать международный продукт. И мы с командой мечтаем об инвесторе, который поможет выйти на глобальный уровень.

Реклама на Forbes

Чему нас научил опыт работы с инвесторами? Мы сделали пять выводов.

Инвестора интересует Big idea

Оценивая компанию, инвесторы изучают три ее стратегических характеристики. И чем четче они прорисованы, тем выше шанс, что бизнес вызовет интерес.

Первое — это наличие Big idea, которая в перспективе может существенно изменить мир и станет основой для выстраивания большого бизнеса. Далее оцениваются критерии этой идеи — монопольность, эффективность работы на масштабе и другие. Они описаны в книге американского предпринимателя и инвестора Питера Тиля «От нуля к единице».

Во-вторых, инвесторы изучают рынок. Он должен быть большим, интересным. Какой бы замечательной ни была идея, если это маленький рынок одного вида корма для попугайчиков, то серьезные инвесторы в него вкладываться не будут. Идея должна быть масштабной, чтобы в перспективе изменить этот рынок и занять на нем существенную долю.

В этом пункте также имеет значение степень консолидации рынка. Чем ниже — тем лучше. Все рынки на определенной стадии развития из фрагментированного состояния переходят в консолидированное. Например, в ретейле рынок мелких магазинов превратился в рынок глобальных сетей. Рынок такси с кучей таксопарков свелся к работе трех агрегаторов.

Третий пункт — команда проекта. Какой бы отличной ни была идея и перспективным рынок, если проект некому тащить, он вряд ли разовьется во что-то сильное.

Инвестор ускоряет развитие компании

Задача инвестора — не решать проблемы компании, а интенсивно «бустить» фаундеров, которые знают проблемы и работают над ними. Для тех, кто не знаком с компьютерными играми: boost — это усиление качеств игрового персонажа, например увеличение его живучести или скорости. Если решения нет, то никакой инвестор не поможет продвинуться. А если выход есть, то со временем ты и сам все решишь, но с инвестором будет быстрее. Благодаря Baring Vostok мы за год подготовили и запустили направление математики. Без инвестора на это ушло бы года три-четыре.

Первостепенное значение для нас играли не деньги инвестора, а знания, который он приносил. Мы в первую очередь оценивали личности, статус, экспертизу инвесторов и были готовы существенно уступить в оценке, если они хорошо понимали особенности продукта, корпоративных процессов, маркетинга. Поэтому нам было важно, например, участие Саши Ларьяновского как инвестора.

Связи помогают, если ты крут

Раньше считалось, что связи решают все. И сегодня есть люди, уверенные, что, если у тебя есть связи, то можешь пробиться высоко и получить хорошие инвестиции, если нет, то ничего не получится.

В реальности все иначе: если ты крутой, то сможешь наработать связи и сделать что-то еще более крутое. Но если ты не крут, связи не помогут. Связи — это тоже бустер. Ярким примером является инвестиционный раунд Skyeng с Эркином Адыловым. Я работал с Адыловым год-полтора в проекте в Goldman Sachs и показал хорошие результаты. Когда я уходил, Эркин сказал, что доволен мной, не хочет терять контакт, и, зная мой уровень, готов инвестировать в мой будущий проект. Я, в свою очередь, был благодарен наставнику за полученный опыт и считал, что не принес ему достаточно ценности. Мне бы хотелось, чтобы Эркин инвестировал в мой следующий проект, на котором он мог бы заработать. На этом мы и сошлись.

После запуска Skyeng мы договорились, что Эркин берет 10% Skyeng, и мы начинаем делать совместный бизнес. Если бы у нас не было опыта успешного сотрудничества в прошлом, Эркин не поверил бы в мой проект и не вложился.

Похожая ситуация была с Baring Vostok. Если бы мы не были крутыми, то фонды нас не заметили бы. Однако выйти на Baring и обратить на себя внимание тоже было нелегко. Но когда у тебя в инвесторах Александр Ларьяновский и Артем Яманов, которые подтвердили Baring Vostok наш уровень, установить диалог было проще.

Дисконт облегчает диалог с инвестором

Есть компании, которые торгуются с инвесторами за оценки. Для них срубить побольше денег с раунда — дело принципа. Мы же всегда лояльно относились к оценке, поскольку, как я уже сказал, для нас было важно не количество денег, которые инвесторы привлекут в компанию, а степень их помощи и экспертизы.

Это касалось раундов и с Эркином Адыловым, и с Сашей Ларьяновским, и с Артемом Ямановым. Артему мы дали дисконт в два с лишним раза относительно оценки, которую на тот момент предлагали инвестфонды. Такая сделка супервыгодна для инвестора, и ее легко закрывать.

С инвестором нужно быть откровенным

Политику взаимодействия Skyeng с инвесторами — и с нынешними, и с потенциальными — отличает постоянное поддержание с ними контакта. Этого правила, которому меня научил Эркин Адылов, мы придерживаемся с 2013 года. Мы присылаем инвесторам презентации, рассказываем новости, делимся планами.

Реклама на Forbes

Но важно не только анонсировать план действий, но и претворять его в жизнь, причем с опережением. Так, в течение трех лет анонсировали Baring Vostok х, а на деле делали 1,2х. Такой многолетний тренд – лучшее свидетельство того, что ты работаешь, а не раздаешь обещания. С такими компаниями инвесторам, конечно, комфортнее сотрудничать.

Инвесторам удобнее работать с прозрачными организациями, которые не скрывают свою отчетность и не создают препоны при аудите. Мы всегда открываем для них все интересующие их базы и документы.

.

«Синдикат – это инвесторы, которые фандрайзят за вас». Что мы узнали о синдицированных сделках

Матчасть: как работают синдицированные сделки

Синдикат – это группа профессиональных частных инвесторов, бизнес-ангелов, которые объединились для совместной инвестиции в стартапы ранней стадии.

Объем синдицированной сделки обычно составляет от $100 тыс. до $1 млн, а вклад каждого участника может начинаться от $30 тыс.

Проекты для совместного инвестирования предлагаются членами клуба инвесторов. Как правило, проект уже привлек до этого инвестиции от одного или нескольких членов клуба и подается ими на рассмотрение, или проект предлагает тот инвестор, который готов инвестировать в текущем раунде.

Предлагая проект на рассмотрение, инвестор указывает условия инвестирования, какую сумму инвестиции предполагается собрать, с каким чеком он сам готов зайти в проект и прочие условия.

При синдикации сделки есть две важные роли:

1. Лид-инвестор – инвестор, лидирующий сделку, и тот, кто кладет в сделку свои деньги. Это понятие знакомо нам из сегмента инвестиций поздних стадий, когда большой фонд выступает лид-инвестором с наибольшим чеком и приглашает других инвесторов присоединиться к раунду с меньшими чеками.  
2. Синдикатор – часто синдикатор и лид-инвестор – один человек. Нередко происходит ситуация, когда два бизнес-ангела объединяют свои усилия, и один из них выступает лид-инвестором, а другой – рядовым участником синдиката и синдикатором. Синдикатор выполняет три важные функции: готовит проект синдикации, собирает коммитменты бизнес-ангелов, юридически оформляет сделку.

Синдикатор делает полную инвестиционную упаковку – готовит всю информацию для принятия решения об инвестировании. Далее информация о проекте анонсируется, и члены клуба принимают решение. На принятие решения влияют несколько фильтров: свой собственный анализ кейса, репутационная составляющая лид-инвестора и синдикатора, а также то, как на эту инвестиционную возможность реагируют другие члены клуба.

После того, как ряд инвесторов заявляют о своей готовности войти в сделку, синдикатор проводит due diligence, а потом собирает синдикат в одной из двух форм:

1. Через SPV. Бизнес-ангелы инвестируют в специально созданную компанию SPV (special purpose vehicle), которая инвестирует в стартап.
2. Напрямую. Участники синдиката инвестируют непосредственно в стартап – это более редкий вариант, но тоже случается.

Работа синдикатора не сводится к тому, чтобы упаковать проект и анонсировать его. Самое интересное начинается после этого – работа с инвесторами-интересантами, у каждого из которых есть свои вопросы о проекте, на которые недостаточно просто ответить – это сложная аргументация, работа с возражениями, подготовка наглядных цифр и материалов по проекту.

Эта индивидуальная работа занимает очень много времени, и как ни странно, в этой модели одни инвесторы убеждают других инвесторов инвестировать в проект – мечта стартапа!

Например, у нас в клубе Angelsdeck было анонсировано более 40 сделок за 2020 год, из них было проинвестировано 25 сделок на сумму более $8 млн, из них раунд был собран полностью или с превышением в десяток сделок.

Обычно синдикат собирается за 1-2 недели, в клубе самый быстрый был собран за два дня, самый долгий – больше чем за два месяца.

После того, как необходимый чек собран от ряда заинтересованных инвесторов, синдикатор готовит юридическую структуру сделки, необходимые документы. выставляет счета и закрывает сделку.

Для чего бизнес-ангелам участвовать в синдикатах:

1. Инвестиции на ранних стадиях являются возможными и оправданными при условии широкой диверсификации портфеля, а значит – диверсификации рисков. Инструмент синдикации позволяет бизнес-ангелу проинвестировать в 20 компаний более мелкими чеками вместо одиночной инвестиции крупным чеком в 2-3 компании. Когда риски снижаются – модель начинает сходиться.
2. Инвестиции на seed и pre-seed стадиях сулят большие дивиденды. По классике, где выше риски – выше доходности. На ранних стадиях инвестор может войти в компанию по оценке 10 миллионов долларов, а через 7 лет она будет стоить $3 млрд – 300Х это не миф.
3. Синдицированные сделки проходят фильтры многих пар глаз. «Приносят» сделку в клуб опытные бизнес-ангелы с репутацией, они готовы доказывать своим коллегам, что не просто приглашают присоединиться к сделке, а аргументируют свою уверенность с помощью цифр проекта, рынка. Всю эту информацию не найти в открытом доступе, а клуб обеспечивает не только непубличные инвестиционные возможности и инсайдерскую информацию, но и компетенции членов бизнес-клуба для оценки перспективности инвестиции.

 

Не только инвестору, но и стартапу

Со стороны стартапа фандрайзинг через клуб бизнес-ангелов также имеет ряд значительных преимуществ.

Во-первых, если бизнес-ангел предлагает сделку членам клуба, значит он готов представлять интересы проекта и аргументировать перспективность инвестиционного решения. Первоначальная информация, необходимая для того, чтобы пропитчить ваш проект коллегам будет собрана в той или иной форме.

Потом начинается магия – фандрайзинг и сбор чека для стартапа без участия стартапа. Конечно, найти лид-инвестора в свою сделку – это непростая задача, которую может решить сам основатель проекта.

Во-вторых, как только информация о потенциальной сделке попадает в клуб (а у нас это реализовано в формате общего чата членов клуба, который потом маршрутизирует инвесторов в чаты по отдельной сделке заинтересованных для обсуждения), то о вашем проекте узнают сразу все частные инвесторы – члены клуба, среди которых немало известных бизнес-ангелов.

Это хорошая новость – ваше имя становится известным на вашем рынке. Плохая новость – что инвесторы разберут ваши сильные и слабые места, и вряд ли эти «фильтры десятков глаз» упустят ваши недостатки. 

В-третьих, стартап получает мощнейшую обратную связь, которая на глазах может сделать upgrade бизнеса. В качестве синдикатора одной из сделок клуба я и моя команда занимались упаковкой проекта таким образом, чтобы обратить внимание инвесторов на его сильные стороны, а по отношению к слабым сторонам был разработан план по нивелированию связанных с ними рисков.

Юридическая структура проекта не была оптимальной, и мы как синдикаторы разработали целевую юридическую структуру и road-map – план перехода к ней.

Уже от самого взаимодействия с клубом бизнес-ангелов и с нами в качестве синдикатора стартап получил ключевую ценность: обратную связь от инвесторов и план конкретных шагов по оптимизации структуры компании. Это бесценный консалтинг, и такие услуги обычно стоят немалых денег в консалтинговых фирмах, а в рамках взаимодействия с клубом это было сделано в процессе упаковки для принятия инвестиционного решения.

Процесс поиска инвестора и упаковки самоценен сам по себе и позволяет стартапу проанализировать свой бизнес, посмотреть на него со стороны и извлечь максимум ценности. 

Ну и главное – сама сделка. Документы на сделку, сбор коммитментов, закрытие сделки осуществляет синдикатор сделки внутри клуба. А после сделки клуб может выпустить информацию о сделке и обеспечить дополнительную публичность стартапу, что станет преимуществом в следующем раунде.

 

Кому не подходят синдицированные сделки

Тяжело придумать случай, когда коллективная инвестиция от бизнес-ангелов не подходит проекту. Если распределить инвесторов на оси координат по стадии проекта, то мы увидим, что синдицированные сделки актуальны и на ранней стадии, и для более поздних раундов. Клуб бизнес-ангелов может выступить наравне с фондами как один из инвесторов на поздней стадии. 

Я бы сказал, что привлечение коллективной инвестиции от бизнес-ангелов может быть не самым лучшим решением, если у стартапа уже есть 1-2 бизнес-ангела, находящихся практически в статусе кофаундеров проекта и показывающих высокую степень вовлеченности, и основатели считают, что эти значимые для них инвесторы на их борту не утратят вовлеченности, а заинтересованы принимать непосредственное участие на всем протяжении жизненного цикла проекта.

Со стороны инвесторов я бы не советовал участвовать в синдицированных сделках тем, у кого совсем нет времени разбираться в проектах – все-таки венчурными инвесторами становятся те, кому интересны инвестиции в новые технологии, и даже в случае инвестиции через клуб, где и инвестиционные возможности предлагают, и необходимую информацию о проекте собирают и предоставляют членам клуба, нужно принимать решение о коммитменте самостоятельно.

Если времени и интереса совсем нет, то есть смысл стать LP фонда, в том числе фонда при клубе – и вы попадаете автоматически во все сделки, в которые клуб докладывает инвестиции в следующих раундах. 

 

Самое сложное – принятие решения в пользу инвестиции

Самым сложным моментом для всех участников процесса сбора синдиката является принятие решения инвесторами об инвестиции, особенно если это не заход в международный уже набирающий обороты стартап, куда из инвесторов выстраивается очередь, а российский проект ранней стадии. 

В процессе сбора синдиката для клуба мы поняли несколько вещей о российских бизнес-ангелах и хотим поделиться этими выводами:

• 1. Все бизнес-ангелы очень разные. Каждый имеет свой бэкграунд, квалификацию и обращает внимание на какие-то свои моменты.

Кто-то голосует сердцем, кто-то доверяет основателям, другие – въедливо смотрят цифры, нюансы оформления трудовых договоров, или на структурирование нематериальных активов, или на диверсификацию выручки по региональному признаку.

Ключевым фактором принятия решения – а им, как правило, является что-то одно – может быть самое разное: от «я давно знаю основателей, нормальные ребята», «хорошая выручка международная» до «мне вообще спорт нравится» и «если Соловьев проинвестировал, то и я тоже». Какой это ключевой фактор у отдельного человека, можно выяснить только опытным путем, поворачивая стартап разным боком.

Работа с ангелами – это по-настоящему индивидуальный подход к каждому, понимание, что предложить, и поиск своего аргумента. И если это сложный процесс горизонтального взаимодействия между инвесторами, то для стартапов без доступа «к телу» это в разы сложнее.

• 2. Бизнес-ангелы осторожны.

Принято считать, что классический ангельский раунд составляет $200-300 тыс. На самом деле инвесторы предпочитают коммитить по $20-50 тыс. Это позволяет большему количеству людей самоидентифицировать себя как бизнес-ангел, так как порог инвестирования в составе синдиката ниже, но при этом собрать приличный портфель из десятка компаний.  

Инструмент синдицирования – это чуть ли не единственная панацея, которая может победить осторожность и побудить больше людей инвестировать в стартапы ранних стадий, просто потому что $200-300 тыс для одного – это много, а $30 тысяч – не так страшно.

• 3. Сборка синдиката — это по сути продажа со всеми правилами и особенностями этого процесса.

Сделка сама себя не соберет, даже если проект по-настоящему интересный, имеет хорошую репутацию и готов к привлечению инвестиций. Интересно, что и в работе синдикаторов есть место маркетингу – подогрев аудитории хорошими новостями и создание FOMO.

---

Таким образом, модель синдикации сделок в клубе – это оптимальный вариант для инвесторов получить доступ к перспективным проектам, диверсифицировать свой портфель и снизить риски, и удачная возможность для стартапа получить мощную поддержку и инвестиции.

Фото на обложке: pixabay.com

Для привлечения иностранного капитала необходимо создать комфортные условия — Российская газета

Для привлечения иностранного капитала, который будет способствовать экономическому развитию России, необходимо реформировать правовую и судебную системы, уверен предприниматель и активист, автор проекта «20 идей по развитию России» Дмитрий Давыдов.

Кроме того, стране нужен единый онлайн-портал для отечественных и зарубежных инвесторов. Предложения по этим направлениям изложены в его публикации на портале 20idei.ru.

Совершенствование правовой системы

По данным Группы Всемирного банка, Россия в 2019 году находилась на 31 месте среди стран мира по уровню прямых иностранных инвестиций. А как сообщил Банк России, в 2020 году прямые иностранные инвестиции в нашу страну снизились в четыре раза про сравнению с 2019 годом, составив 8,6 миллиарда долларов. Из них 7,2 миллиарда — зарубежные вложения в российские инвестиционные проекты. Сказались пандемия и напряженная геополитическая ситуация во всем мире. Но есть и другие факторы.

Иностранные инвесторы, принимая решение, уделяют особое внимание юридическому комфорту и защите инвестиций. Однако пока их отпугивают непредсказуемость решений российских властей, правоохранительных и налоговых органов. Предприниматели жалуются, что в любой момент могут быть предъявлены налоговые претензии с последующими судебными решениями, как малому, так и крупному бизнесу. Кроме того, зарубежных инвесторов беспокоит несовершенство законодательства по защите прав собственности и слабая инфраструктура фондового рынка. Жалуются и на коррупцию — не только чиновников, а более широкого круга контрагентов, от которых зависит бизнес.

«Необходимо усовершенствовать уголовно-правовую и судебную системы, а также предоставить гибкость регулирования отношений между иностранными инвесторами и их местными партнерами», — отмечает Дмитрий Давыдов и предлагает конкретные шаги по изменению ситуации в правовом поле.

Автор подчеркивает, что предлагаемые нововведения являются временными и могут применяться до того момента, пока Россия не войдет в первую тройку стран по ведению бизнеса согласно рейтингу Всемирного банка.

Одна из мер заключается в предоставлении иностранным инвесторам права выбора страны для расследования уголовных преступлений, судопроизводства и отбывания наказания. При этом список рекомендуемых стран должен создаваться после тщательного анализа и его следует обновлять. Правовые послабления по части передачи дел в «разрешенные страны», по мнению Дмитрия Давыдова, могут относится ко всем иностранным физлицам, которые инвестировали в российскую экономику за последние пять лет не менее 100 тысяч долларов США или работают в компаниях, инвестировавших в Россию не менее 10 миллионов долларов США.

«Если иностранное физлицо обвиняется в совершении преступления на территории России, то оно может выбрать для расследования уголовного преступления любую разрешенную страну, где является гражданином или имеет вид на жительство, при условии, что за данное преступление предусмотрена уголовная ответственность не меньше, чем в России», — уточняется в проекте на сайте 20idei.ru. Если физлицо является гражданином страны, находящейся в «черном списке» Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) или иных стран, имеющих высокий уровень коррупции, то передача документов на расследование в «запрещенные страны» невозможна из-за риска необъективного расследования дела.

Автор инициативы учитывает, что инвесторы из «запрещенных стран», смогут получить гражданство или вид на жительство в «разрешенных странах». Поэтому на время проведения расследования иностранное физлицо может быть передано в выбранную им страну, при условии открытия депозита в российском банке и размещения на нем суммы, зависящей от характера преступления. Ее могут направить на возмещение ущерба. На время проведения расследования любые активы инвестора на территории России не могут быть арестованы.

Раздел «Инвестиционный климат» на сайте 20idei.ru также содержит предложения по уголовному судопроизводству. Рассмотрение дела может проводиться в суде страны, выбранной для проведения расследования. Если суд вынесет оправдательное решение, то иностранное лицо освобождается от уголовного преследования в России и сможет дальше вести здесь бизнес. Отбывать наказание иностранное лицо может также в стране, где проводился суд.

Отдельная часть раздела «Инвестиционный климат» посвящена административной ответственности и гражданским спорам — также с возможностью передачи дела в «разрешенные страны».

Кроме того, автор идеи предлагает предоставить иностранным инвесторам возможность при создании совместных предприятий в России отрегулировать все корпоративные правоотношения в договоре СП, который будет единственным документом, регулирующим отношения между сторонами.

Сайт для инвесторов

При выработке стратегии серьезные инвесторы анализируют информацию о возможностях территории, в том числе, на сайтах госорганов и компаний.

Сейчас один из основных информационных сайтов в России по этой теме — сайт Российского инвестиционного агентства (www.investment-in-russia.com). Кроме того, собственные порталы для инвесторов работают во многих российских регионах. Но информация разрозненная. «Мы предлагаем на базе данного или совершенно нового сайта создать единый многоязычный электронный портал для бизнесменов, заинтересованных в инвестициях в Россию. Государство, централизованно развивая единый ресурс, сможет создать качественный и проверенный информационный продукт», — говорит Дмитрий Давыдов.

Сегодня единые порталы для инвесторов в том или ином виде работают во многих развитых странах. Например, в Сингапуре действует целая стартап-экосистема, которая включает десятки крупных фондов венчурного капитала, множество инкубаторов и акселераторов. К экосистеме могут присоединиться участники из любой страны.

Российский единый портал для инвесторов может состоять из нескольких разделов. В первом должна содержаться информация об изменениях в законодательстве, регулирующем предпринимательскую деятельность, механизмах поддержки инвесторов. Изменения целесообразно разделять по отраслям экономики, указывается на сайте 20idei.ru. Второй раздел может содержать информацию о новых проектах и тендерах. Третий — ключевую социально-экономическую информацию о территории. Четвертый — сведения о компаниях. Пятый — описывать успешные примеры инвестиций в Россию. Например, инвестор из Канады может получить информацию о канадских же компаниях, ранее инвестировавших в проекты в России.

Предлагаемые изменения, по мнению автора, будут способствовать притоку иностранных инвестиций уже в обозримом будущем. Однако, отмечает он, эти инициативы не имеют шанса на воплощение без законодательной поддержки со стороны государства.

На правах рекламы

Итоги 2017 года для стартапов и инвесторов

Технологический пузырь, проблема экзитов для отечественных стартапов и охота на русских хакеров

В 2017 году много говорили о пузырях — технологический пузырь, пузырь ICO. Количество «единорогов» за год выросло с 186 до 222, а их совокупная капитализация составила $775 млрд. По данным Crunchbase, третий квартал 2017 года стал рекордным по количеству сделок и объему венчурных инвестиций — со времен «бума доткомов». В то же время многие стартапы теряли в цене или неудачно выходили на IPO (Shazam и SoundCloud). Как сориентироваться в глобальных трендах на рынке венчурного капитала, криптовалют — и в коммерциализации технологий в целом — начинающим предпринимателям и разработчикам, обдумывающим стратегию вывода на рынок своих технологий? Что изменилось для них в 2017 году? И как мировые тренды накладываются на российские реалии? Об этом — в завершающей 2017 год дискуссии Inc Talks.

Участники

Дмитрий Смирнов
управляющий партнер Flint Capital

Алексей Катков
управляющий партнер Sistema_VC

Александр Галицкий
управляющий партнер Almaz Capital

Александр Чачава
управляющий партнер LETA Capital

Алексей Тукнов
инвестиционный директор Maxfield Capital

Елена Краузова
associate Speedinvest Digital East

Алена Сухаревская
специальный корреспондент Inc.

Полную видеозапись Inc. Talks можно посмотреть по ссылке.

Тащить или присматривать

Елена Краузова: Если проследить эволюцию рынка венчурного капитала, можно увидеть два тренда: в одних случаях шансы проекта на успех повышаются за счет активного вовлечения представителей индустрии или опытных предпринимателей в операционную работу (как у Rocket Internet), в других — основатели проекта вытягивают его полностью сами, а инвесторы ограничивают свое участие в судьбе проекта деньгами. Как в 2017 году распределялась ответственность между фаундером как драйвером и инвестором, который его подтягивает, челленджит, вмешивается в управление?

Дмитрий Смирнов: У нас был особенный год, потому что мы вообще не заключали новых сделок, только инвестировали в звезд нашего портфеля. Которые уже нашли правильную нишу, сделали классный продукт, сформировали хорошую команду, качественно начали зарабатывать — и уже вырисовывается, кому мы все это будем продавать.

Так вот мы, в рамках совета директоров, всегда очень активно работаем с компанией, помогаем чем можем. У нас всего пять выходов и четыре из них случились в этом году — мы продали свои компании стратегическим инвесторам в Америке. Все сложилось.

Но каких-то рецептов успеха нет. Нет гарантии, что если ты, что называется, вписываешься в команду, плотно работаешь, помогаешь, мотивируешь, то все получается. Это всегда какая-то случайность. Но случайность становится закономерностью, когда ты просто с утра до вечера очень-очень активно работаешь со своими портфельными компаниями.

Алексей Тукнов: Я поддержу насчет совета директоров. Потому что, мне кажется (если мы говорим про российский рынок), практика корпоративного управления и влияния на компанию через собрание совета директоров сейчас чаще.

Краузова: Это хорошо или плохо? Довольно много дискуссий о том, что в последние годы интересы венчурных инвесторов и интересы предпринимателей все больше расходятся. Как венчурным инвесторам продолжать гнаться за доходностью, но не создавать никаких препятствий (пусть и неосознанно) думать о переустройстве мира?

Тукнов: Конечно, помощь грамотного венчурного партнера — это хорошо. Нужна золотая середина, когда мы не идем в операционное управление, но и не являемся таким пассивным инвестором «присылайте нам репорты, а мы посмотрим». Ты раз в квартал (если стадия ранняя, то, может быть, и раз в месяц) проводишь встречу с фаундерами. Берешь какой-то один бизнес-процесс и в течение квартала полностью им занимаешься, потом переключаешься на следующий. Я думаю, в России использование этого инструмента приведет к росту профессионализма в корпоративном управлении.

Грабли-2017

Краузова: Как в целом изменилось качество российских проектов за год? Какие ошибки сейчас типичны? Все те же грабли, все те же болевые места?

Смирнов: Интересно, что к нам со своими проектами приходили молодые амбициозные стартаперы, что-то нам не нравилось, мы не инвестировали, они уходили обиженные… И тут случился хайп вокруг краудинвестинга.

Краузова: Они пошли на ICO?

Смирнов: Они опять пришли к нам: «От вас много денег не надо, дайте нам, пожалуйста, $300 тыс. (тогда это было еще $300 тыс.), мы сделаем ICO и через три месяца вернем их». То есть они как-то на ходу переобулись, добавили к своим названиям «coin», хотя принципиально не изменились. Думаю, количество обманутых инвесторов увеличится, потому что они вроде еще что-то обещают.

Алесей Катков: Мне кажется, все очень индивидуально. У нас есть компании, где мы суперактивно участвуем в советах директоров (часто — исключительно онлайн). И есть компании (в похожих стадиях), которые мы почти не ковыряем: там сидит фаундер умнее нас в десять раз, который знает, что делает, — тут бессмысленно лезть. И мне кажется, в нынешней сложной атмосфере стало больше мощных фаундеров — другие не решаются делать бизнес. А они в каком-то подруливании не нуждаются — сами придумывают идею, сами поднимают деньги, мы только извещения получаем: «Там столько-то собралось, будете участвовать [в раунде]?».

Любой кризис — как естественный отбор: убивает слабых, помогает сильным стать привлекательнее. Мне кажется, 2017 год был хорош как раз тем, что отделил зерна от плевел. Эйфория жирных двухтысячных прошла раньше, потом началось забытье, а сейчас встают проекты, которые действительно сделаны очень добротно, качественно, сильными людьми. Их немного — не надо думать, что выбор шикарный, — но они есть; можно делать мало сделок, но с реально хорошими фаундерами, которые понимают, что делать и кому продаваться. Нам всем это очень нравится.

Тукнов: Я соглашусь. Мы тоже не наблюдаем какие-то грубые ошибки, которые бросались бы в глаза. Мы видим рост качества проектов. Как фаундеры, на рынок приходят новые люди — может быть, даже старше.

Но одну ошибку я все-таки могу назвать. Российские фаундеры почти полностью игнорируют advisory boards (англ. — консультативный совет), хотя это довольно эффективный инструмент: более опытные ребята помогают развивать продажи, выводить продукты на внешние рынки, делать сложные b2b-продажи — а заодно и собрать раунд. А если ты называешь сильных людей в составе своего advisory board, которые, может быть, не инвестировали деньги, но инвестировали свое время, поднять раунд будет легче.

Смирнов: У нас даже в фонде есть advisory board.

Хорошие проекты и плохие фаундеры

Краузова: Корпорации стали активно взаимодействовать со стартапами, появилась куча акселераторов, это стало модно. И многие компании «закапываются» в России, превращаются в агентства — здесь продукт надо кастомизировать, там банк обратился — «как им отказать?» Им бы собраться, сделать один кейс и бежать за рубеж поскорее, а не собирать логотипы клиентов на сайте. Чувствуется такое?

Катков: На самом деле это хорошо. Когда здесь у тебя уже есть какой-то позитивный cash flow (англ. — денежный поток — Inc.), тебе психологически проще решиться отправиться за океан. Когда только надеешься что-то поднять, едешь гол как сокол. А когда у тебя тут и клиент, и логотипы налеплены, и выручка… Тот же самый VisionLabs набрал здесь клиентов, один из которых в итоге стал соинвестором (Сбербанк), и теперь фаундер может себе позволить 80% времени тратить на запуск новых пилотов. Кастомизация — это долгие переговоры, но возможность зарабатывать деньги на R&D в работе с корпорацией повышает их шансы стать глобальной компанией. Если бы корпорации ничего не хотели потреблять здесь, было бы, наверно, гораздо хуже. Любые инвестиции через покупку продуктов, которые делают стартапы, это хорошо.

Сухоревская: Когда в проектах, которые выходят на Запад, участвуют российские компании с приставкой «гос» — нет ли в этом токсичности?

Катков: Очень сильно зависит от компании. Например, Сбер реально воспринимается очень хорошо. Он даже как инвестор сам притаскивает каких-то клиентов — [председатель совета директоров Сбербанка Герман] Греф создал банку имидж очень продвинутой организации. А какие-то другие госкорпорации вызывают аллергию — все очень индивидуально.

Александр Галицкий: С моей точки зрения, качество проектов упало. У предпринимателей из России, стран Восточной Европы, бывшего Советского Союза очень много недостатков. Мы для себя сделали вывод, что если ты вовремя не поменял этого предпринимателя на правильного, то на глобальном рынке делать особо нечего.

Краузова: А правильный — это без «-ич» или «-ов» в фамилии?

Галицкий: Это не столько фамилия, сколько ментальность. Когда предприниматель относится к своему проекту как к последнему шансу, а к неудаче — как к краху всей жизни, в голове выстраивается глухая оборона, которая мешает делать следующий шаг. Одного предпринимателя — не хочу называть фамилии — я пять лет уговаривал выйти на Запад: у него успешная компания, он хорошо зарабатывает. Но когда он созрел — было уже поздно. Он не понимал, что ему придется начинать с нуля, чему-то учиться, расставаться с акцентом, в конце концов.

Второе — очень мало людей, которые настроены оценивать свои риски, хотя в предпринимательстве это главное. В нашей компании правило: мы первым делом смотрим, что будет, если человек уйдет с позиции CEO, как перераспределятся роли в команде, — обычно после этого вырастает качество product development, менеджмента.

А Сбербанк, может, и ничего, но у нас в одной компании участвует Сбербанк, и я бы не сказал, что это открывает двери в другие банки. Потому что Греф не может заменить инфраструктуру взаимодействия, на которой работают международные корпорации. Если у меня в партнерах Barclays, это открывает больше дверей.

Фонды бегают за стартапами

Александр Чачава: Я хотел бы немного поспорить. Мы видим достаточное количество хороших проектов в России. Но такой нюанс, проявившийся в 2017 году: из пяти наших сделок три не искали инвестиции. Мы нашли их сами и убедили, что с инвестициями они будут развиваться быстрее.

Ощущение, будто предприниматели решили, что в России нет фондов, — произошел какой-то разрыв в экосистеме после 2014 года, когда многие фонды ушли или сказали, что ушли. Сами стартапы перестали называть себя российскими, ориентируются сразу на международный рынок. При этом их не стало меньше: если раньше у нас российских и израильских стартапов было 50/50, то сейчас, наверное, 90/10. Мы за два года сделали одну израильскую сделку и 8-10 российских.

Смирнов: То, о чем ты говоришь, — на самом деле и есть правильная модель работы венчурного фонда. Ты не сидишь на одном месте ровно, ты сам постоянно мониторишь, ищешь информацию из разных источников. И сам себя питчишь компаниям, рассказываешь, чем ты можешь им помочь, как классно вам будет вместе работать и к какому светлому будущему вы придете.

Чачава: Ну, да, стараемся. Мы, наверное, скоро объявим очень интересную сделку. Я за ними год ходил, на выставку с ними ездил, показывал: «Смотрите, ребята, у вас маленький стенд». Они уже продаются в 36 странах, достаточно успешная компания, сами все заработали. Но я говорю: «Ребята, у вас только сейчас есть шанс подскочить на два порядка выше, но без инвестиций вам этого не сделать. Вам нужны не просто деньги, а еще и правильное направление, которое мы можем подсказать». У них год активных продаж на международном рынке, они неплохо отработали, но в конце концов приняли наше предложение. Мы закрыли сделку.

Краузова: А почему эти ребята не привлекают инвестиции от европейских и американских фондов, если они такие молодцы?

Чачава: Потому что не умеют это делать. Это общие проблемы. У нас в портфеле есть проекты, которые проходили Y Combinator, поднимали деньги в Штатах, в Европе, но это исключение из правил. Даже суперские проекты часто не могут поднять деньги у хороших фондов.

Русские хакеры и русская бухгалтерия

Галицкий: Там есть проблема недоверия к региону. Дело даже не в политике (хотя и в ней тоже). У нас была такая история: очень классная команда, хорошо продавала, все замечательно, но bootstrap. Мы привели им директора с очень хорошим бэкграундом, он вдохновился, бросил работу в хорошей компании, закатал рукава и через какое-то время разбираться привел знакомого финансиста. И тут выясняется, что они за офис платят кэшем, а как этот кэш формируется — непонятно. А на следующий день в гостинице никого нет — директор оставил в пакете все документы, компьютер и письмо и улетел в отпуск на полгода. Поэтому в Долине отношение к компаниям с постсоветского пространства как к коту в мешке.

Чачава: Что во всех российских стартапах и молодых компаниях абсолютный бардак в бухгалтерии, бюджетировании и управлении финансами — я с Александром полностью согласен. Мы столько усилий тратим, чтобы это поправить.

Краузова: Мифы о «русских хакерах» мешают?

Чачава: На сленге разработчиков хакер — это просто такой experience developer. Негативный окрас слову хакер придали в последние два года.

Галицкий: Я поспорю — я с девяностых годов во всей этой истории и могу сказать, что «хакер» никогда не был положительным словом. Было разделение на black hack и white hack. Американцы не могли допустить какой-нибудь reverse engineering1 — а наши его сделали, и это была история на грани фола. Но поскольку сейчас вся защищенность основана на открытости кода, граница между black hack и white hack становится условной. Но хакеры воспринимаются жестко: это люди, которые делают плохую работу.

Возможностей много, нетворкинга ноль

Краузова: В общем и целом, у тех самых немногих технологических предпринимателей в России за 2017 год стало больше или меньше возможностей финансирования?

Катков: Мне кажется, больше.

Чачава: Я тоже думаю, что больше.

Катков: Собственно, даже президент на питерском форуме директивно сказал всем создать венчурные фонды и инвестировать в стартапы. Это, конечно, диковато, когда инвестировать принуждают, но в любом случае стимулирует и помогает, особенно в тех регионах, где кроме госкомпаний, по сути, никого.

Чачава: А сколько новых фондов появилось — пять, если не десять венчурных, в этом году или в конце прошлого.

Тукнов: Я вижу в России очень большой интерес к венчуру — и со стороны family-офисов, и со стороны корпораций, и со стороны бизнес-ангелов. Очень много тех, кто в этом году сделал свою первую венчурную сделку. Важно, чтобы такие инвесторы не сделали какие-то грубые ошибки и не ушли с этого рынка, поэтому любое транслирование опыта тех, кто на рынке провел несколько лет, крайне полезно и будет иметь умножающий эффект. Я думаю, что сейчас в принципе среда стала лучше для предпринимателей.

Катков: Совершенно точно стало хуже с иностранными инвестициями. Их просто нет. Когда к нашей портфельной компании обращается какой-то западный фонд, мы десять раз перепроверяем, не сон ли это. Я почти каждый день разговариваю с Index Ventures, но наши рассказы про то, что здесь все цветет, их не трогают, они не согласны с этим. И это очень плохо для предпринимателей, потому что мы все, конечно, хорошие, умные, что-то советуем, развиваем, но иностранные фонды — это качественно иной уровень экспертизы, это глобальный нетворкинг.

Тукнов: От отсутствия здесь западных фондов страдают и местные. Не конкурируя с более зрелыми фондами, ты не сможешь вырастить сильную венчурную структуру.

С другой стороны, и российские фонды могут предоставлять компаниям доступ к глобальному нетворку. Мы потратили 5 лет на наращивание своего нетворка и готовы делиться им.

Смирнов: Да, но это дорогой нетворк. Условно говоря, мы лично знаем людей из первой тридцатки американских фондов — но коммуницировать с ними можем только по каким-то важным темам.

Галицкий: Это раз. А два — если ты не кооперируешься с местными крутыми пацанами, то шансов, что за тебя много заплатят, весьма мало.

Смирнов: Наша стратегия — стараться заходить чуть раньше, чем заходят эти ребята. Я смотрю списки — в Top Global Early Stage Investors и Top Global Late Stage Investors плюс-минус одни и те же лица. Крупные фонды уже не чураются ранних стадий.

Катков: Не чураются, точно. Если кто-то видит какую-то классную идею, то начинает давать уже на ранней стадии, и потом просто фоллоуонят2 до упора.

Все еще учимся мыслить глобально

Галицкий: Я могу по этому поводу сказать следующее. Качество сделок, которые мы получаем здесь, — это не первый и даже не второй уровень по калифорнийским меркам. Мы эти сделки здесь собираем по крупицам. В Белоруссии, в Украине сейчас качество сделок гораздо выше, чем в России.

Краузова: А почему?

Галицкий: Очень просто. Все стартапы, которые образуются здесь, — нишевые и решают какую-то узкую задачу. Их успех связан с тем, что они либо заняли нишу, которую кто-то оставил, либо удачно масштабировались. А поставить и решить глобальную задачу никто не может.

Украина и Белоруссия пользуются своей открытостью: к ним приезжают люди с Запада, чтобы нанять команду на аутсорс, ставят этим командам большие задачи, и те очень быстро привыкают к глобальному масштабу. И у них появляются стартапы, которые решают задачи калифорнийского уровня.

А здесь никто задачи не ставит — сюда трудно заманивать предпринимателя. У нас есть ученые, у которых есть знания, много инноваторов, которые могут придумать, как эти знания применить, но предпринимателей, которые могут посчитать риски и придумать, как все реализовать, мало. Часто бывает, что-то изобрели, но не знают даже, как это применить правильно. Или могут решить какую-то проблему для себя, для соседа, а глобальную задачу чувствуют плохо.

Краузова: Но ведь мир открыт. Что мешает каждый день читать TechCrunch и внутренне мигрировать в мировые темы, представляя какой-нибудь кейс?

Галицкий: Когда в TechCrunch появляется кейс, то уже 5-6 компаний в этой области с этим кейсом работают.

Краузова: Я имею в виду контекст, в котором мы живем.

Галицкий: А это как раз игра в нишу: я читаю про какие-то вещи и туда впрыгиваю.

Смирнов: Мы в России в далеком 2013 году, инвестируя в первые 5 компаний, говорили им: «Учитесь мыслить масштабно». В Израиле и в Америке это никому говорить не надо. Они там, кажется, с молоком матери стартаперство впитывают.

Я помню, мы инвестировали в компанию с оценкой в $10 млн; я приезжаю к ним — жилой район, они сидят в подвале какого-то жилого дома. Я говорю: «Ребята, раунд подняли, планируете новый офис?» — «Не-не-не, сейчас пока не будем. Мы с соседнего подъезда зайдем, стенку прорубим, туда еще 10 программистов посадим. Вот когда оценка будет $30 млн, тогда да, заедем в новый офис». Я такой: «Ё-мое, как же круто, как же мы друг друга понимаем».

Галицкий: Когда мы начинали, у нас в 2008 году был проект, который мне очень нравился, — Apollo. В Силиконовой Долине тогда говорили: «Если предприниматель приходит на презентацию с макбуком — не инвестируем». А мы ребятам дали какие-то несчастные $300 тыс. — через две недели все появляются с макбуками. Меня просто взорвало: появились деньги — сразу побежали тратить.

Когда я кому-то провожу экскурсию по Силиконовой Долине, говорю: «Ребята, давайте посмотрим российский стартап, американский и индусский — они все по-разному работают, культуры разные».

Смирнов: Я был на одном демо-дне в России. Вышел человек с проектом в сфере VR, рассказывает… Ну дай ты жюри виртуальные очки в руки, пусть они увидят, что ты делаешь, — нет, он рассказывает!

Слишком много денег

Краузова: Практически весь 2016 год прошел в разговорах про пузырь. Что сейчас?

Катков: Я изучал список компаний, которые стали единорогами, — очень забавно. Три колонки — оценка, выручка и сколько подняли, — и видно, что супердорогие компании в реальности убыточны. Конечно, это ненормально. Не может компания с выручкой $10 млн стоить $1,6 млрд. Реальная оценка там разве что у Google, Amazon. Наверное, что-то должно измениться.

Краузова: Ваш прогноз — что дальше? В конце 2016 года все эти единороги обещали, что в 2017 выйдут на IPO. Кто вышел? Snapchat.

Катков: Snapchat был таким последним из могикан, который мог поменять расстановку сил, как-то войти в топ-5 компаний (Apple, Facebook, Alphabet (Google), Microsoft, Amazon — Inc.). Но Facebook выпустил Instagram Stories, они стали убивать Snapchat, Snapchat перестал расти, обвалилась капитализация — и пошло-поехало. Надо понимать: Snapchat показывает какую-то выручку и у него реально есть юзеры, но публично компанию уже не готовы оценивать дорого. Что уж говорить про все эти «черные ящики» (например Magic Leap — Inc.), которые стоят огромных денег…

Краузова: Что они сделают в 2017 году? У них дефицит частного капитала и сложно перепродаваться дальше?

Катков: У них профицит денег в фондах, поэтому, наверно, все это будет продолжать надуваться. Sequoia Capital объявила о намерении поднять фонд на $5-6 млрд!

Смирнов: В венчурную экосистему США вливаются не только американские деньги — на нее по-прежнему приходится больше половины глобального венчурного рынка.

Тукнов: Мне кажется, то, что можно принять за признаки пузыря (я имею в виду коррекцию оценок, даунраунды3, флэтраунды4), влияет и на самих предпринимателей. Последние 2-3 года предприниматели вообще не верили в возможность даунраунда — они получали хорошую оценку от бизнес-ангела и считали, что это нормально. А сейчас, когда происходят коррекции оценок известных компаний, люди задумываются: «Я не хочу на ранних стадиях иметь оценку выше, чем нужно, потому что сложно продавать компанию следующим инвесторам, имея в истории хоть один флэтраунд».

Краузова: Хорошее исследование недавно было на этот счет. Илья Стребулаев из Стэнфорда проследил, как формируется и меняется оценка 116 компаний-единорогов — «объективная» стоимость компаний оказалась на 48% меньше объявляемых в раундах.

Мост через границу

Сухаревская: Almaz Capital давно находится в Штатах, стратегия Maxfield Capital — наоборот, потихоньку уходить с калифорнийского берега в Европу или в Нью-Йорк. Sistema_VC пытается туда входить, но, как я понимаю, это просто такой мостик для российских предпринимателей. А ждут ли вообще в Штатах русские фонды? Зачем все продолжают туда смотреть? И какие еще направления вы считаете перспективными?

Чачава: Мы, наоборот, сейчас концентрируемся на российском рынке, потому что здесь можем находить по всем соотношениям гораздо лучшие сделки, чем в других местах. Но как раз именно потому, что здесь мы конкурентоспособны. В Израиле, в Европе есть определенные сложности. В Штатах мы не конкурентоспособны вообще.

Галицкий: У нас в России нет экзитов вообще, так исторически сложилось. Куда выходить фонду из компании — на IPO?

В России до черта всего можно делать, но для этого надо совершенно по-другому строить фонд, не так, как построен Almaz. Мы работаем по классической схеме, но Россия требует другого отношения. Здесь другие суммы: люди берут много денег, чтобы брать больше сотрудников, — а это ловушка, это требует совсем другого качества продукта, партнеров, связей. Куда ни ткни — куча тем, которые можно развивать, — из-за закона появился целый рынок онлайн-касс например. Но вопрос экзитов остается. Я просто не понимаю, как в России выходить из компаний. Call-опционы5 строить?

Краузова: Надо находить тех, кого можно продать на международном рынке.

Галицкий: Ну, Avito. Мы в Avito когда-то не стали заходить, потому что решили, что это не наша стратегия. Но такие случаи — редкость.

Тукнов: Я могу сказать, зачем фонду идти на внешние рынки. Там точно есть конкуренция, там тебе будет труднее, чем локальному фонду. Но смысл в том, чтобы строить мосты между локациями. Каким бы ни был домашний рынок компании — ей нужен партнер, который может открыть внешний рынок. Мы приносим нетворк, приводим инвесторов и делаем это раунд за раундом. Но таких crossborder-фондов меньшинство.

Краузова: Почему? За этот год как раз многие пооткрывали…

Тукнов: В России — да. По каким-то причинам эта модель в России популярна. Но в Германии, во Франции, в Великобритание большинство фондов — домашние.

Галицкий: Знаете причину?

Тукнов: Рынок больше.

Галицкий: Нет, ни фига, не поэтому. Основная масса венчурной инициативы в Европе завязана на локальные деньги, которые ограничивают фонды. Если фонд получает деньги от госбанка, то может инвестировать их только в локальные компании. Стать crossborder можно только на частные деньги. По пальцам одной руки можно перечесть фонды, которые имеют право делать трансграничные инвестиции. Сейчас и в Восточной Европе такая проблема. Мне говорят, что 70 фондов будет открыто в Болгарии, но они и инвестировать могут только в Болгарии.

Смирнов: Мы, когда озвучивали стратегию, тоже говорили, мол, «мосты строим». Короче, фигня все это. Один мост только работает — Израиль-США.

Краузова: Ну, из Минска в США у вас тоже мост работает.

Галицкий: Чтобы работал мост, надо выработать очень четкую стратегию, отрезать все лишнее, строить правильные заходы и говорить: «Я делаю только это». Другого ничего не существует.

Смирнов: Вот у нас системно получается только в Израиле. Венчурная система США дружелюбна по отношению к венчурной системе Израиля, и мы поняли, что качественный мост — только Израиль-США.

Чачава: Экзиты — самая большая боль для российских фондов. Но в этом году у нас было три экзита, связанных с нашими портфельными компаниями, причем два из них на Запад. Например, крупнейшая страховая компания Европы Zurich Insurance купила 100% акций нашего стартапа Bright Box.

Катков: Стартап российский, но сидящий в Швейцарии и полностью отрезанный от России, так?

Чачава: Ну, это международная компания. По гамбургскому счету, у нас в портфеле нет российских компаний. У нас кипрские компании, швейцарские…

Галицкий: Тогда какая же это «российская стратегия»? Если компания не занимается операционной деятельностью в России?

Чачава: Нашли мы ее здесь, в России. Но рынок маленький, какую на нем венчурную историю построишь?

Гагицкий: Так я и говорю, что можно работать, только непонятно, где экзиты брать. А если это русские разработчики — это все равно трансграничное, просто ты работаешь с русскими, но компанию нельзя назвать российской. Мы для себя построили одну линию: все сделки калифорнийски ориентированы. Не попадает компания в это направление — не наша сделка.

Сейчас появились фонды, работающие на российском рынке, — три фонда созданы в Сколково, ФРИИ.

Катков: …И у них мегапроблема, куда деньги вложить. Они реально приходят и говорят: «Слушайте, есть хоть что-нибудь?» Непросто внутри России найти компанию, которая будет работать только здесь, — все пытаются сделать продукт, который смогут импортировать на Запад и уже там инкорпорироваться и так далее. И нам это нравится, мы в это и инвестируем.

Венчур — это андеграунд

Чачава: С другой стороны, с точки зрения российского чиновника, это утечка мозгов. Сложно объяснить им, что это совсем не так, что это, наоборот, создает для России ценность, а что люди куда-то переезжают — так они там учатся делать бизнес мирового уровня. И все равно потом за следующим проектом вернутся.

Галицкий: Чтобы российские мозги не утекали, надо открыть границы и принимать законы, которые позволяли бы что-то быстро делать. Тут мне позвонили из Дубая, хотят, чтобы я переговорил с их министром artificial intelligence. Пацану 27 лет, он министр artificial intelligence! «А управление всем нашим хозяйством в Дубае мы переводим на блокчейн». Вот постановка вопроса там. А у нас сидят…

Чачава: Сейчас минская история подстегнет и наших.

Галицкий: История подстегнет, если Батька привяжет свои «зайчики» к какому-нибудь «коину» — и все единое экономическое пространство, включая РФ, перейдёт на эти «зайчики-коины».

Краузова: Получается два мира. С одной стороны — официальный стартап, который делается под российского стратега, получает инвестиции ФРИИ, про него рассказывают по телевизору. С другой — ребята, которые продают свой продукт на 36 стран, сидят уже давно на Кайманах, а частные инвесторы охотятся за ними. Эти две вселенные как-то соприкасаются друг с другом?

Чачава (смеется): На конференциях.

Катов: Все опять же индивидуально. Ребята могут стартовать, понимая, что им нужно чуть-чуть опереться, чуть-чуть доработать, получить опыт, набить руку, набрать специалистов и так далее. И год-два они могут работать на российском рынке, делать пробы, нанимать людей, — а потом сознательно импортироваться. А кто-то говорит: «Я сейчас получу деньги, меня покажут по телевизору, я тут буду дальше ковыряться. У меня все отлично: сейчас рубль, потом два, потом пять», — не понимает, что никаких пяти не будет, потому что рынок маленький, и здесь закапывается.

Смирнов: Я видел несколько предпринимателей с идеей или каким-то прототипчиком, которые первым делом решают: «Мы должны пойти в Y Combinator, у нас на повестке дня 500 Startups». Консультантов нанимают, чтобы те им рассказали, как соответствовать требованиям этих площадок. И если ничего там не получается, тогда уже пойдут во ФРИИ. При всем моем уважении к ФРИИ, без которого на рынке вообще ничего бы не было.

Краузова: Кто-то даже пакует чемоданы, едет туда, пытается пробиться, возвращается…

Галицкий: Сильно ругает Силиконовую Долину…

Смирнов: А потом они выступают экспертами, рассказывают, как нужно строить бизнес в США.

Краузова: Есть ощущение андеграунда.

Чачава: Это да. Мы живем в таком мире, где границы стерлись, — мы все граждане мира.

Смирнов: Ситуация-то не поменяется, плюс-минус так все и будет происходить — от экономики все пляшет. Нет возможности с экономикой что-то сделать.

Чачава: Если бы все государства были такие хорошие, и блокчейна бы не было.

Краузова: Я была в Финляндии, там похожая ситуация. Многие считают, что Tekes6 — это гиря на ноге: возьмешь деньги, осядешь, сложнее уехать. Там эти два мира тоже ощутимы.

Кто все эти фонды

Тукнов: Про выходы: мы обсуждаем, покупают ли корпорации или кто-то еще компании сегодня. Но, с точки зрения инвесторов или ангелов, весь вопрос в том, будут ли они покупать через 3-4 года, на момент выхода. Мне кажется, скорее да. В понимании венчура сейчас происходит смещение: от идеи, что поглощение стартапа расширяет «кругозор» корпорации, к взгляду на поглощение как на инструмент конкуренции. Почти у всех западных конкурентов крупных российских корпораций есть венчурные подразделения. И мне кажется, у нас через 3-4 года будет на порядок больше поглощений корпорациями, чем сегодня.

Чачава: Я тоже 5 копеек хочу добавить. Мы недавно в процессе двух экзитов пообщались с большим количеством корпораций — и я вижу большой запрос на покупку каких-то инновационных стартапов от так называемых «старых денег». Они наконец-то очнулись. Они неожиданно поняли, что могут что-то не успеть, что-то потерять.

Смирнов: Мы тоже видим этот тренд. Крупные оффлайн корпорации — их все знают, они на билбордах, по ящику рекламу крутят постоянно — пришли в интернет и очень заинтересованы в том, чтобы потребители видели их в сети, в приложениях и так далее. Вот на это они сейчас точно выделяют деньги.

Тукнов: Я бы советовал предпринимателям, которые хотят продать свою компанию или привлечь раунд, общаться с теми, кто, возможно, не в первую очередь приходит в голову. Может оказаться, что они давно смотрят на венчур, вы просто об этом не знаете.

Катков: А если у вас так себе продукт, то лучше всего в какой-нибудь корпоративный фонд. У Nokia был самый большой фонд, огромные средства в управлении, задача — находить новые технологии, новые точки роста. Они все потратили, и Nokia сдохла, но много стартапов, наверное, благодаря им успешно вышли.

Краузова: Если я стартап, мне, очевидно, лучше пойти к всеядному венчурному фонду, чем к корпоративному, разве нет?

Галицкий: Нет, надо разделять. Международные корпорации прошли стадию венчурного финансирования. Они понимают, что у них не любят брать деньги, им самим неудобно брать их с собственного баланса. Поэтому в их случае акселерация — это постановка задач (я опять к этому возвращаюсь). Они ставят задачи, натаскивают команды, которые им эти задачи могут решить. Но как развивать компании с момента появления продукта, они не знают, поэтому отдают их венчуру. Сами могут как-то участвовать, могут наблюдать. Потому что ждать, когда кто-то поставит задачи, очень долго. А тут раз — выкинул задачу, у тебя появляется команда и реализует. Мне кажется, для России это летающая тема.

Краузова: А российские акселераторы сейчас хорошо ставят задачи, достаточно профессионально?

Галицкий: У нас нет акселераторов, которые построены по этому принципу.

Катков: У нас нет. Более того, инновационные подразделения в корпорациях малоактивны, даже ресерч особо не проводят. Они ждут, что к ним придут и что-то принесут. То есть желание у них есть, но нет понимания «как», поэтому до акселератора там еще миллион лет.

Кто у нас самый активный? Сбербанк какой-нибудь, у которого созданы подразделения, направления. У всех есть мандаты, желание, готовность — и у Ростеха, и у Ростелекома, — но все происходит хаотично.

Смирнов: Я тоже общался со всеми этими компаниями на «Рос-». Там в менеджменте люди достаточно высокого уровня, с американским MBA даже есть. Мы приходим, ожидаем увидеть зашоренного чиновника, а встречаем очень продвинутых современных управленцев. Начинаем разговаривать, они соглашаются: «Это классно сюда встраивается, вот здесь мы это сделаем, это еще прикупим». И потом они, видимо, идут на уровень выше, где люди остались с прошлых времен. Я думаю, если и этот уровень обновится, случится прорыв.

Галицкий: Будущее у всех светлое. Но там еще штука в том, как корпорации восприняли сигналы Путина, — рванули в РВК и говорят: «Давай деньги, друг, — нам товарищ № 1 сказал. Где мои деньги?»

Тукнов: Какое будущее ждет корпорации, можно предсказать, глядя на Европу. Корпорации проигрывают сделки фондам и начинают выделять венчурные блоки в независимые фонды с единственным партнером. Я недавно делал обзор корпораций, которые выступали как LP, — они участвуют сразу везде: «Нам интересен финтех, мы дадим деньги вот этому фонду, потому что он ищет финтех-стартапы в том регионе, где они традиционно сильные. А health отдадим другому фонду».

Краузова: То есть, они все больше делегируют это.

Галицкий: Каждая корпорация проходит определенные стадии, у всех меняются стратегии. Стадии моды на корпоративные фонды — «Я буду инвестировать сам куда хочу», «Я выберу специализацию и буду инвестировать только туда», «Что-то не получается, раздам-ка я деньги в венчурные фонды, буду везде LP» (где-то не получилось, где-то, как в Sequoia, им говорят: «Да мы уже на 100 лет забиты вперед, до свидания»), «Мы в начинающих фондах будем или в сложившихся? Давайте в начинающих», «Давайте-ка сманим молодых пацанов из какого-нибудь нового фонда». И каждая корпорация проходит через это.

Преимущество раздачи денег в качестве LP состоит в приобретении права докладывать в успешные сделки на последующих стадиях. Потому что когда у тебя десяток сделок, твои деньги размазали по чуть-чуть, но потом ты приходишь и говоришь: «А я хочу туда $50 млн кинуть», — и на этом зарабатываешь.

Как изменить мир: нишевые проекты и блокчейн для всего

Краузова: Предприниматели часто не задумываются, как работает большая часть индустрии: ты берешь деньги и следующие пять лет работаешь с кем-то. Вот вы, проснувшись 1 января и продумывая стратегию на год, на какие сферы будете смотреть активнее? Куда предпринимателям смотреть?

Тукнов: Берешь название традиционной индустрии, прибавляешь к нему «-тех» — InsuranceTech, AgricultureTech, и там действительно есть что делать. Мне кажется, больше всего возможностей для предпринимательства будет в традиционных индустриях, потому что там мало конкуренции. Если вы менеджер в корпорации, которая работает в традиционной индустрии, вы можете уйти, решить проблемы этой корпорации и произвести значимые изменения на этом рынке. Вот это, мне кажется, возможность ближайших двух лет точно.

Чачава: Мне кажется, сейчас многие индустрии хотят реинжиниринга. Всевозможные платформы, SDN, искусственный интеллект, большие данные, блокчейн (в хорошем смысле, не в биткоиновском). Возникает очень много таких граней, стыков, пересечений — где-то это совсем ниша-ниша, а где-то можно построить действительно большие серьезные бизнесы.

Краузова: А как предпринимателю понять, что он не уперся в эту маленькую нишу?

Катков: Ну, либо ты делаешь что-то нишевое, чего не делает никто, становишься там лучшим и ждешь, что тебя купят. Либо, как говорит Александр, ищешь решение, которое изменит мир. Но я бы условным омским и новосибирским стартапам рекомендовал все же фокусироваться на чем-то нишевом. Тогда вы меньше стоите и вас проще купить — вы более интересный объект.

Если вы хотите изменить мир, бессмысленно делать продукт, который уже есть, «только с перламутровыми пуговицами». Нужно что-нибудь придумывать. Мы полтора года назад инвестировали в химические наборы MEL Science. Человек придумал абсолютную, на первый взгляд, глупость — химические опыты по подписке, — а оказалось, это просто суперштука, они в Штатах нарасхват, не могут обеспечить спрос. А человек взял и просто придумал.

Чачава: Обе стратегии имеют право на жизнь. Можно делать безопасность контейнеров для виртуальных сред — очень-очень нишевая вещь — и сделать успешный проект. А можно делать блокчейн для всего.

Галицкий: С точки зрения предпринимателя здесь очень простой подход: в мире столько венчурных капиталистов, у каждого своя стратегия — найди своего. Что нравится, во что ты веришь, то и делай, ищи того, кто поверит в тебя.

Есть всеядные венчурные капиталисты, есть специализированные. Я считаю, что венчуру лучше специализироваться, потому что нужны связи в индустрии, а в то, что ты всезнайка, никто не поверит. Схема простая: ты либо deep technology, либо application, либо сервис. Это три основные группы, как бы ты ни прыгал. Я больше верю в диптех (сложные технологии — Inc.) потому что там можно делать пивоты — несколько повернуть компанию вокруг технологии, чтобы она «заиграла». Инвесторы тоже подвержены моде. Я говорил, что никогда не буду вкладываться в чипы, но мы сейчас закроем большую чиповую инвестицию, потому что в них большая потребность у искусственного интеллекта — и это возможность реально взлететь. Смирнов: Для предпринимателя важно понимать, что инвестор все-таки старается инвестировать в то, что будет востребованным через год-два. Поэтому очень важно следить за трендами и планировать выход продукта именно на момент хайпа. Тукнов: Если говорить о дилемме, присоединяться ли к тренду, который ты видишь сейчас, или делать что-то, что может стать трендом в будущем, то каждый новый тренд ортогонален предыдущему. После облачных SaaS-проектов пришел IoT — это вообще история про «железо». Смирнов: Запускаться можно в абсолютно любой рыночной нише, потому что в ближайшие два года блокчейн и машинное обучение все поменяют во многих отраслях и там как раз возможны решения, которые заинтересуют корпорации. Сейчас, если у тебя нет машинного обучения, то ты не конкурентоспособен, — 2017 год это ярко продемонстрировал. А полноценное внедрение блокчейна (не применительно к ICO) — это будет уже 2018 год.

---

1. REVERSE ENGINEERING (англ.) — процесс «обратной разработки»; исследование готового продукта и создание собственного на принципах его работы.
2. FOLLOW ON (АНГЛ.) — продолжать инвестировать на более поздних раундах в компанию, в которую фонд уже вкладывался
3. ДАУНРАУНД (англ. down round) — снижение высокой оценки компании в результате привлечения новых инвестиций.
4. ФЛЭТРАУНД (англ. flat round) — инвестиции по оценкам прошлых раундов.
5. CALL-ОПЦИОН — контракт, позволяющий покупателю опциона приобрести товар в будущем по изначально зафиксированной цене. Таким образом, если компания подорожает, то покупатель выигрывает за счет удорожания актива, который он может купить по более низкой стоимости.
6. TEKES — агентство по технологиям и инновациям в составе Министерства труда и экономики Финляндии. Основано в 1983 году. Занимается государственным финансированием исследовательских проектов и технологичных стартапов.
7. LP (англ. limited partner) — партнёр фонда с ограниченной ответственностью, пассивный инвестор, который участвует в обязательствах компании своим взносом в её капитал, но не принимает участия в управлении бизнесом.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы первыми быть в курсе новостей венчурного рынка и технологий!

на какие инвестирования дают деньги

Как деловые люди, развивающие имеющийся бизнес, так и начинающие предприниматели, обдумывающие стартап, сталкиваются с проблемой нехватки средств для полноценной реализации своих идей.

Успешный бизнес развивается и остается на плаву благодаря достаточному потоку финансов – это аксиома, а для начинающего предпринимателя деньги необходимы как воздух.

Источники финансирования бизнеса

Где же найти ресурсы и источники финансирования? В экономической литературе выделяют 3 вида таких источников:

• внутренние, например, выручка от реализации товаров;
• внешние, которые в свою очередь делятся на долговые и безвозмездные;
• комплексные, которые можно получить, обратившись к инвесторам.

Для получения заемных средств в банке вам обязательно потребуются четкие цифры и расчеты, балансы, товары, материалы или основные фонды, которые могут выступить предметом залога.

Преимущество обращения к частному инвестору, так называемому бизнес-ангелу, в том, что можно получить искомые средства даже тогда, когда пока нечего оставить в залог, а в наличии есть только перспективная идея и команда.

Как проверить контрагента по ОГРН?

Как оформить отчетность НКО: читайте.

Узнайте больше об учетной политике компании.

Как и где найти инвесторов

Занимаясь поиском инвестора, стоит использовать все возможные способы, не пропуская и те, которые кажутся неперспективными. Поиск можно осуществлять своими силами, а можно привлечь специалиста, что, безусловно, дороже, однако позволит сэкономить время. О том, как найти инвестора самому, рассказано в этом видео:

Когда дело доходит до работы с бизнес-ангелами, договоренность может быть как разовой, так и непрерывной. Вы можете ожидать, что, поскольку для них это вложение с высоким риском, эти люди будут готовы дать вам совет и другие связи, чтобы помочь вам добиться успеха.Часто они являются самыми щедрыми поставщиками услуг, готовыми свободно делиться своим опытом и ресурсами, отсюда и их небесный титул.

Венчурные капиталисты

Венчурные капиталисты (VC) могут быть состоятельными физическими лицами, инвестиционными банками, страховыми компаниями или любыми другими частными организациями. Обычно они предоставляют финансовую помощь стартапам, но в некоторых случаях помощь оказывается в форме технических или управленческих знаний. Эти организации часто инвестируют в стартапы на ранних стадиях с хорошим потенциалом получения высокой прибыли.Венчурные капиталисты основывают масштаб своих инвестиций на активах компании, размере и стадии разработки продукта.

Опять же, венчурные капиталисты — это инвестиции с высоким риском, поэтому вы можете ожидать, что они будут готовы помочь. Венчурное инвестирование чрезвычайно рискованно, поскольку финансирование неликвидно, а акции нельзя продать или выкупить за наличные. Следовательно, венчурные инвесторы будут вкладывать средства в вашу компанию на долгосрочной основе и будут во многом полагаться на прибыльность вашего бизнеса.

Частный капитал

Частный капитал — это тип альтернативных инвестиций в стартап, который состоит из капитала, не котирующегося на публичной бирже.Инвесторы прямых инвестиций напрямую взаимодействуют с частными компаниями. Но в некоторых случаях выкуп публичных компаний приводит к исключению из листинга публичного капитала. Короче говоря, частный капитал обеспечивает капитальные вложения для компаний, которые не торгуются на бирже.

Частный капитал аналогичен венчурному капиталу. Фонд прямых инвестиций инвестирует в компании в течение длительного времени, чтобы продать свою долю с получением существенной прибыли. Однако, в отличие от венчурного капитала, он предлагает более высокий объем финансирования до миллиардов долларов.

Что касается людей, с которыми вы будете работать, фонд прямых инвестиций состоит из партнеров с ограниченной ответственностью или генеральных партнеров .Партнерство определяет размер ответственности и ответственность, распределяемую между вовлеченными лицами. Вы можете рассчитывать на сотрудничество с большим количеством инвесторов.

Инвестиционный банкинг

Инвестиционные банки помогают стартапам и другим организациям привлекать средства для расширения и улучшения операций. Они выступают в качестве посредников в крупных и сложных финансовых сделках. Обычно они участвуют, когда компания запускает свое первичное публичное размещение акций (IPO) или когда происходит слияние.Он также выполняет роль брокера или финансового консультанта для клиентов пенсионных фондов.

Подводя итог, можно сказать, что инвестиционные банки — лучший вариант для привлечения капитала. Они предлагают профессиональные консультации по вопросам заключения сделок и управления финансами. Вы можете ожидать много встреч в совете директоров с этими типами инвесторов.

Друзья и семья

Совмещать бизнес и отношения непросто, поэтому вам лучше действовать осторожно. Друг или член семьи могут быть заинтересованы в инвестировании в ваш бизнес и готовы предложить выгодную сделку.Прежде чем вы будете слишком взволнованы, вам лучше заключить ясную и справедливую сделку, чтобы избежать неприятностей. Этот тип транзакции может легко испортиться и ставит на карту гораздо больше, чем любой другой тип инвестиций. Итак, найдите время, чтобы рассмотреть ситуацию, прежде чем заключать сделку.

Независимо от того, предлагает ли ваш друг помощь в виде ссуды или опыта, вы должны уточнить все возможные ожидания и границы. Например, чем будут торговать в обмен на ссуду? Какова будет ваша стратегия выхода? Есть ли план Б?

Имейте в виду, что вам нужно приложить столько же усилий и профессионализма, несмотря на то, что это личное дело каждого.Так что будьте мудры, когда дело доходит до такого типа инвестиций.

Советы по работе с инвесторами

Теперь, когда мы знаем, с какими инвесторами мы работаем, вот несколько советов, которые помогут поддерживать с ними хорошие отношения:

1. Оставайтесь на связи

Ваши инвесторы тратят драгоценное время и ресурсы для вашего бизнеса. Они несут такой же риск неудачи при инвестировании, как и вы при реализации своих проектов. Они проиграют, если вы проиграете. Следовательно, вы должны постоянно сообщать о прогрессе и обновлениях своей компании.Обмен вехами и значительными отметками даст им уверенность и поощрение к дальнейшим инвестициям. Точно так же, рассказав о препятствиях и препятствиях, они получат реалистичное представление о вашей работе. Они, в свою очередь, могут помочь вам в решении этих проблем.

2. Отправляйте им их K1 вовремя!

Будьте профессиональны в своих делах, вовремя отправляя важные документы, такие как K-1. Это важно, когда речь идет о построении доверия и прозрачности. Отчет K-1 предоставляет обновленную информацию вашим акционерам, поэтому они будут ожидать ее в срок.Не поленитесь обработать эти задачи. И это касается всех других форм партнерства.

3. Не говори плохо о них

Так же, как небольшое пламя может поджечь целый лес, плохая молва может сжечь мосты. А в конкурентном мире бизнеса никогда не следует сжигать мосты. Всегда относитесь к людям профессионально и никогда ни о ком не говорите плохо. Слухи быстро распространяются в социальных кругах, и вам никогда не следует ругать бизнес-партнера .

4. Будьте благодарны

Ваши инвесторы доверяют вам как предпринимателю. В насыщенной отрасли, где они могли вкладывать свои средства в любые другие стартапы, они выбрали ваш. Никогда не принимайте их прыжок веры как должное. Покажите свою благодарность, постоянно отдавая им должное. Воспользуйтесь любой возможностью, чтобы отплатить за услугу, будь то порекомендование или продвижение их бизнеса. Включите в свои дела чувство лояльности.

5. Помните, что они такие же люди, как мы с вами

В конце концов, инвесторы — это просто люди.Найдите время, чтобы построить с ними настоящие отношения. Это способствует созданию здоровой и профессиональной рабочей среды. Итак, приложите дополнительные усилия, чтобы пообщаться и узнать их поближе. Вы можете обнаружить, что у вас есть нечто большее, чем общие деловые интересы.

Развитие вашего бизнеса

Поиск инвесторов и удержание их инвестиций — сложная задача. Нелегко поддерживать профессиональные отношения, одновременно пытаясь добиться прорыва в своей компании.Вот почему всегда полезно попросить о помощи в ваших процессах. Full Scale , , например, могут снять часть тяжелой работы, которую вам необходимо выполнить при управлении своим стартапом.

Full Scale — это оффшорная компания по разработке программного обеспечения, которая предлагает стартапам различные услуги по подбору персонала и разработке продуктов. Мы можем взять на себя всю трудоемкую работу, связанную с вашей деятельностью, чтобы вы могли сосредоточиться на развитии своей основной компетенции.

Хотите узнать больше? Свяжитесь с нами!

Все, что вам нужно знать, чтобы начать работу в качестве инвестора

Поместите инвестирование в конец списка, из-за которого вы можете паниковать.

Инвестировать несложно. Не нужно быть математическим гением, чтобы понимать, куда девать деньги, или бояться таких страшных терминов, как «волатильность фондового рынка». (Это просто означает, что цены компаний на фондовом рынке быстро меняются.)

Чем больше вы знаете, тем лучше вы будете относиться к инвестированию.

В итоге, вкладывание денег в акции и облигации — лучший способ приумножить свое богатство с течением времени, чем использование традиционного сберегательного счета с низкими процентами. Вот почему вам нужно изучить несколько основ инвестирования.

Есть самые распространенные вопросы по инвестированию — и они нужны не только вам.

Больше информации от Invest in You:
Сила позитивного мышления может означать реальную финансовую выгоду
Роскошь на пенсию в бюджете социального обеспечения
Забудьте о краткосрочной денежной диете

В одной публикации на Reddit говорилось: «Я всегда слышал, что для зарабатывания денег нужны деньги, я читал кое-что об инвестировании, и мне просто кажется, что существует бесчисленное множество аспектов и направлений.Так с чего бы мне начать? »

Это похоже на готовку. Чтобы приготовить ужин из нескольких блюд и роскошного десерта, нужно время и опыт. Начните с одного гарнира и постепенно увеличивайте его.

Слова, которые вам нужно знать

Пусть вас не пугают незнакомые термины.

Возьмем, к примеру, акции и облигации, которые являются своего рода строительными блоками для инвестирования.

«Когда вы покупаете акции, вы становитесь владельцем компании», — сказал сертифицированный финансовый планировщик Дэн Раус, советник по вопросам благосостояния в Old Peak Finance в Чапел-Хилл, Северная Каролина.«Когда дела идут хорошо, ваша собственность на эту долю увеличивается».

Вы, наверное, слышали, что акции рискованны. Они могут быть. Но люди, внимательно изучавшие стоимость акций в прошлом, обнаружили, что с 1926 года акции в большинстве случаев опережали облигации.

Вот что Раус говорит новым инвесторам. «Риск и возвращение — это брак, и они никогда не разводятся», — сказал он. «Нет возврата без риска».

Что касается облигаций, представьте, что хочет построить новое производственное предприятие.

Подобно тому, как покупатель жилья берет ипотеку, компания может продавать облигации населению для финансирования проекта. Затем предприятие выплачивает деньги инвесторам в облигации с процентами в течение определенного периода времени. Наблюдатели рынка в целом пришли к выводу, что облигации — менее рискованное вложение, чем акции.

Возможно, вы уже инвестируете и не понимаете этого

У вас есть план 401 (k)?

Вот как это работает. Многие компании автоматически нанимают новых сотрудников, а инвестиции по умолчанию часто называются фондом с установленной датой.Вы узнаете об этом, если в выписке по вашему счету указано, что фонд заканчивается через год, например, 2050.

Если да, похлопайте себя по плечу. Вам не нужно ничего делать. «Они созданы для обеспечения безопасности, чтобы инвестировать в гипотетический выход на пенсию в возрасте 65 лет», — сказал Дуглас Бонепарт, CFP и президент Bone Fide Wealth в Нью-Йорке.

Пять инвестиционных мифов

Отбросьте старые идеи, например, мнение, что только богатые люди инвестируют в акции. «Вам просто нужно иметь немного денег для инвестирования», — сказал Бонепарт.

Робо-консультанты — интерактивные автоматизированные службы, которые предоставляют информацию и некоторые советы — могут продавать инвестиции по низкой цене. Некоторые приложения и робо-советники имеют низкие минимумы, даже всего 10 долларов для начала.

Если вы думаете, что инвестирование похоже на азартную игру в казино, подумайте еще раз. Когда вы вкладываете деньги в ряд различных инвестиций — обычно в паевой инвестиционный фонд или индексный фонд, в котором хранится множество различных индивидуальных акций, — вы уменьшаете риск потери денег.

Инвестирование не делает вас богатым в одночасье.Чтобы приумножить богатство, нужны десятилетия.

Вам не нужно так много знать. «Разумные люди могут быть хорошими инвесторами, если у них есть план и они его придерживаются», — сказал Раус.

И вам не обязательно иметь какое-то магическое шестое чувство. «Распространено высказывание, что пора выходить на рынок, а не рассчитывать время на рынке», — сказал Раус. Другими словами, со временем ваши деньги растут, когда вы их вкладываете.

Плюсы и минусы использования бизнес-ангела для финансирования стартапа

Если вы не добились успеха в своих усилиях по обеспечению финансирования своего последнего коммерческого предприятия, то вам может помочь бизнес-ангел.Бизнес-ангел специализируется на предоставлении финансовой поддержки владельцу малого бизнеса и предпринимателю на этапе вашего стартапа и за его пределами. Поскольку средства, которые они приносят, могут иметь решающее значение в том, будет ли ваша концепция когда-либо реализована, есть несколько компромиссов, на которые вы должны обратить внимание.

Pro: бизнес-ангел готов рискнуть

Право на получение ссуды для малого бизнеса обычно требует преодоления нескольких препятствий — проблем, с которыми вы, возможно, не столкнетесь, имея дело с бизнес-ангелом.Это потому, что эти «ангелы» часто сами являются признанными предпринимателями, которые осознают уровень сопряженного риска и легко принимают его на себя. Даже если банк согласится предложить вам средства, он может ограничить сумму, которую вы можете занять, чтобы ограничить возможность их потери. С другой стороны, бизнес-ангелы обычно не отказываются делать более крупные инвестиции, если верят в потенциал организации. Инвестор-ангел обычно может «понюхать» хорошую идею и выгодную сделку.

Con: ангел-инвестор может поднять планку выше

Недостатком более высокой терпимости к риску у бизнес-ангелов является то, что они обычно имеют более высокие ожидания. Они занимаются бизнесом, чтобы зарабатывать деньги, и, поскольку на кону стоит значительное количество средств, они, как и все остальные, захотят стать свидетелями выплаты. Для бизнес-ангела нет ничего необычного в том, что он ожидает доходности, в 10 раз превышающей их первоначальные инвестиции в течение первых 5–7 лет.Когда вы придерживаетесь такого стандарта, давление может быть очень сильным. Если вы рассматриваете бизнес-ангелов, вы должны определить, сможет ли стартап расширяться со скоростью, которую ожидает инвестор.

Pro: Деньги не заем

Когда вы берете ссуду для малого бизнеса, ваш банк будет ожидать, что вы ее вернете, независимо от того, действительно ли предприятие окажется успешным. Бизнес-ангел действует в других рамках. Они предложат вам капитал, необходимый для того, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, а взамен они получат долю в вашей компании.Если стартап будет успешным, вы оба получите финансовое вознаграждение. С другой стороны, если ваша компания развалится, бизнес-ангел не будет ожидать, что вы вернете предложенные средства.

Con: будут прикреплены строки

Хотя официально вы не обязаны возвращать инвестору предложенный им капитал, здесь есть загвоздка. Передавая долю в своем бизнесе в рамках сделки, вы, по сути, отдаете часть своей будущей чистой прибыли.Процент владения, который запрашивает бизнес-ангел, обычно зависит от того, сколько они вкладывают. Если вы ожидаете, что стартап будет чрезвычайно успешным, он может принести много денег, на которые вы не сможете претендовать. Поскольку у вас есть предложение, внимательно оцените условия, чтобы убедиться, что объем владения, который запрашивает инвестор, не влияет на вашу способность получать прибыль.

Pro: шансы на успех повышаются

Бизнес-ангелы обычно приносят многолетний опыт на стол стартапов и уже понимают, какие веревки понадобятся, чтобы обеспечить успех вашему открытию бизнеса.Ученые из Гарвардской школы бизнеса обнаружили, что предприятия, поддерживаемые бизнес-ангелами, с большей вероятностью останутся в бизнесе дольше, будут иметь существенный рост и станут свидетелями более высокой нормы прибыли. Если вы ищете руководство и совет в дополнение к финансированию, бизнес-ангелы предлагают множество ценных знаний.

Con: у вас нет полного контроля

Бизнес-ангел не будет выкладывать большие деньги, не интересуясь тем, как используются эти средства. Если вы ожидаете, что они возьмутся за это невмешательство, вас ждет грубое пробуждение.Более вероятно, что ангел захочет принять активное участие в принятии решений, влияющих на результаты вашей организации. Даже если они предоставят вам контроль, вы все равно будете нести ответственность за объяснение причин некоторых ваших решений. Прежде чем начать поиск своего бизнес-ангела, вы должны убедиться, что вам легко разрешить кому-то, кто плохо знаком с вами или вашим бизнесом, участвовать в его управлении.

Как работает инвестирование в недвижимость: основы

Если вы входите в мир инвестирования, вы можете рассматривать недвижимость как альтернативу традиционным акциям, паевым инвестиционным фондам или облигациям.Если все сделано правильно, инвестирование в недвижимость может стать полезным способом приумножить ваши деньги или получить дополнительный доход при диверсификации ваших инвестиций. Однако изучение тонкостей инвестиций в недвижимость может быть пугающим, когда вы только начинаете. Это руководство раскрывает основы того, как работает инвестирование в недвижимость, и поможет вам получить полное представление об основах инвестирования в недвижимость.

Типы недвижимости для инвестирования

Недвижимость бывает разных форм и стилей.Вы, вероятно, знакомы с жилой недвижимостью, которая включает в себя дома на одну семью, а также небольшие многоквартирные дома, такие как дуплекс (две единицы), триплекс (три единицы) или четырехплекс (четыре единицы).

Жилая недвижимость — один из самых популярных способов инвестирования в недвижимость. Обилие недвижимости на рынке, а также более низкие закупочные цены делают его более простым и доступным способом начать работу.

Однако есть также коммерческая недвижимость (CRE), которая включает недвижимость, используемую для деловых целей, такую ​​как офисные здания, торговые площади, отели или торговые центры; здания промышленной недвижимости, такие как склады или складские помещения; или большие многоквартирные дома (пять и более квартир).Коммерческая недвижимость обычно дороже, чем жилая, что делает ее популярной инвестиционной возможностью для крупных инвестиционных компаний или тех, у кого много денег, чтобы инвестировать в недвижимость.

Земля — ​​еще один вариант инвестиций, который может включать необработанные неосвоенные земли, сельхозугодья или пустыри.

Кто может инвестировать в недвижимость?

Поскольку для инвестирования в недвижимость не требуется никаких лицензий, те, кто обладает необходимыми знаниями, могут инвестировать в недвижимость. Однако то, сколько знаний, времени и денег у вас есть для инвестирования, будет определять, как и во что вы инвестировать.Частные лица могут владеть недвижимостью и инвестировать в нее, как и такие компании, как компания с ограниченной ответственностью (LLC), корпорация, траст или более крупная инвестиционная группа в сфере недвижимости.

Зачем инвестировать в недвижимость?

Инвестирование в недвижимость предлагает множество преимуществ для тех, кто участвует, включая диверсификацию. Диверсификация снижает риск инвестиционного портфеля. Если все ваши деньги вложены в одно место, например, на фондовый рынок, в облигации или в отдельную инвестицию в недвижимость, инвестиции могут быть поставлены под угрозу, если рынок развернется или вложения упадут.Обладая несколькими инвестициями в разные классы активов, вы уменьшаете свой риск и подверженность риску.

Владение доходной недвижимостью также открывает дверь к определенным налоговым преимуществам, которые могут ежегодно снижать ваше налоговое бремя за счет ряда вычетов. Кроме того, инвесторы имеют преимущество владения недвижимостью, стоимость которой со временем может увеличиваться или повышаться. Естественный спрос и предложение, а также инфляция вызывают рост стоимости недвижимости.

Некоторые рынки с более высоким спросом оцениваются быстрее, чем другие, что означает, что недвижимость может резко вырасти в течение двух, пяти или 10 лет или даже дольше.Даже если недвижимость приобретается за счет долга, по мере погашения долга владелец собственности получает собственный капитал или разницу между стоимостью собственности и суммой задолженности.

Эти преимущества, в дополнение к возможности получать доход от собственности, делают ее привлекательной инвестиционной стратегией.

Как инвестировать в недвижимость

Есть много способов инвестировать в недвижимость, а это означает, что то, как вы зарабатываете деньги на недвижимости, будет меняться в зависимости от выбранного вами метода инвестирования.Самый большой выбор, который инвесторы должны сделать, приступая к работе, — это пассивное или активное инвестирование.

Активное вложение в недвижимость означает, что вы, как покупатель, владеете инвестиционной недвижимостью и, вероятно, управляете ею. Вы несете ответственность за все, что связано с содержанием собственности, которое может включать налоги на недвижимость, страхование, выплаты по долгам по любым займам, использованным для покупки инвестиций, а также управление арендаторами, подрядчиками или другими связанными сторонами.

Пассивная недвижимость означает, что вы, как инвестор, размещаете свои деньги в инвестиционной компании, такой как инвестиционный фонд недвижимости (REIT), фонд недвижимости или другой опытный инвестор в недвижимость, который затем берет на себя роль активного инвестирование, владение и управление инвестициями или группой инвестиций и выплата вам как пассивному инвестору согласованного дохода, который может быть выплатой дивидендов или процентов.Полученный таким образом доход считается пассивным доходом, поскольку инвестор не принимает активного участия в получении дохода.

Независимо от того, инвестируете ли вы или другое физическое или юридическое лицо в качестве активного инвестора, деньги обычно зарабатываются в недвижимости одним из трех способов:

1. Доход от аренды.
2. Прирост имущества или стоимость недвижимости.
3. Проценты по ипотеке.

Доход от сдачи в аренду

Аренда недвижимости на сегодняшний день является наиболее распространенным способом инвестирования в недвижимость и используется как в коммерческой, так и в жилой недвижимости.При аренде собственности, используя краткосрочный или долгосрочный контракт, называемый арендой, владелец сдает землю или имущество арендатору. Арендатор занимает недвижимость в течение указанного периода времени, выплачивая арендодателю, также известному как владелец недвижимости, согласованную арендную ставку.

В идеале, арендная ставка должна быть выше, чем ежемесячные или годовые расходы на недвижимость, что приведет к положительному денежному потоку. Например, если недвижимость арендуется за 1500 долларов в месяц, но имеет общие ежемесячные расходы в размере 1200 долларов (включая выплату по ипотеке, налоги на имущество, страховку и отложенные деньги на будущий ремонт), ежемесячный денежный поток составит 300 долларов.

Земля, коммерческая и жилая недвижимость могут быть сданы в аренду арендатору. Роли и обязанности каждой стороны будут различаться в зависимости от типа сдаваемой в аренду собственности и типа аренды.

Работа с внешними инвесторами | First Federal Lakewood

В зависимости от того, где они находятся на стадии запуска, новые предприятия часто получают несколько типов инвестиционного финансирования. Хотя некоторые предприниматели могут начать работу, то есть финансировать себя за счет сбережений и продолжать расти за счет первых доходов; многим нужны внешние источники капитала, чтобы производить продукты и услуги, готовые к выходу на рынок.

Вот обзор того, с чем вы можете столкнуться, когда дело касается партнеров, инвесторов и этапов финансирования.

Вам нужен инвестор или партнер?

Как партнеры, так и инвесторы предоставляют оборотный капитал, который позволяет вам платить своим сотрудникам, поставщикам, бизнес-налоги и даже самому себе. Хотя инвесторы обычно предоставляют вливание средств в обмен на будущий доход или долю владения, партнер часто предлагает навыки, опыт и ноу-хау, чтобы помочь в развитии бизнеса.

Требуется ли вам инвестор или партнер, зависит от потребностей и целей вашего бизнеса.

Ищите инвестора, если вы намереваетесь:

• Покупка нового помещения для бизнеса.
• Приобрести новое оборудование.
• Создавайте или запускайте новые услуги или продукты.
• Начать новую маркетинговую кампанию.
• Погасить или погасить долг под высокие проценты.

Зарегистрируйте партнера, если вы намереваетесь:

• Получите доступ к капиталу.
• Нужны дополнительные навыки, опыт или знания.
• Получите новых клиентов и контакты.
• Выход на новые целевые рынки.
• Создавайте внутренние бизнес-функции.

В целом, если вы хотите сохранить контроль над своим бизнесом и вам нужно только финансирование, ищите кредиторов или инвесторов. Если вы ищете кого-то, кто разделит обязанности по ведению бизнеса и вам нужна помощь человеческого капитала, тогда выберите партнера.

Инвестиции в зависимости от этапа вашей компании

У вашей компании есть несколько этапов в цикле финансирования.Не каждая компания может пройти все эти этапы, но вы должны понимать, кто финансирует бизнес на разных этапах роста. Количество денег, которые вам нужны, и люди, которые могут их предоставить, могут меняться по мере перехода вашего бизнеса от одного этапа к другому.

Этап идеи. На этом этапе задействованы только вы, ваша идея, ваши финансы и мечта.

Стадия соучредителя. Чтобы начать работу, часто требуется помощь в виде соучредителя.Их энтузиазм, навыки, контакты — и, возможно, даже деньги — могут помочь вам заложить более прочный фундамент. Поскольку у вас пока нет ничего существенного, этот человек рискует. Чтобы компенсировать это, вы можете дать им капитал.

Сцена для семьи и друзей. Прежде чем вы получите работающий продукт для демонстрации реальным инвесторам, у вас вполне могут закончиться деньги. Один из вариантов — обратиться к вашим родителям, братьям и сестрам, родственникам и друзьям, которые могут вложить то, что могут себе позволить. Надеюсь, этого достаточно, чтобы продолжить работу над прототипом.

Ангел сцена. Со временем вы, возможно, исчерпали деньги, полученные от семьи и друзей, но все еще не готовы к выходу на рынок. Следующим шагом может быть поиск ангела-инвестора, который вложит более значительные средства. Вас также могут принять в инкубатор стартапов или программу акселератора. Эти типы программ могут предоставить вам рабочее пространство, советы и, возможно, даже немного денег.

Этап венчурного капитала. К этому времени у вас есть работающая модель вашего продукта, и вы можете привлечь внимание венчурной группы.На этом этапе может быть несколько уровней инвестиций, которые происходят с течением времени, при этом один и тот же или разные венчурные капиталисты добавляют дополнительные средства на следующем уровне.

Этап IPO. На данный момент вы настоящая рабочая компания. Вы решаете выйти на биржу, чтобы позволить своим ранним сотрудникам и вам нажиться на успехе вашего бизнеса и на принадлежащих им акциях. Это также может дать вашей компании значительные финансовые вливания, чтобы сделать серьезный толчок в маркетинге, исследованиях и производстве.

На что обратить внимание инвестору

Если вы решили принять внешние инвестиции, убедитесь, что люди, от которых вы получаете деньги, хорошо подходят для долгосрочного финансового благополучия и роста вашего бизнеса.

Вот пять моментов, которые следует учитывать при работе с венчурными капиталистами и ангелами.

1. Загляните в их предысторию. Инвесторы тщательно проверит вас и вашу компанию. Сделайте то же самое с ними. Вы не хотите сюрпризов.Спросите другие стартапы, с которыми они работают, хорошо ли они общаются. Насколько они разумны и умны? Они стабильны и вежливы?
2. Конкуренция хорошая. Сообщите им, что другие инвесторы серьезно рассматривают возможность инвестирования в ваш стартап. Как и в случае с резюме, полезно немного творчества. Ведите переговоры, чтобы получить лучшую сделку.
3. Не будь эмоциональным. Да, это ваша мечта. Однако сейчас вы говорите о деньгах, поэтому непривязанность и прагматизм являются лозунгами.
4. Понять все. Задавайте вопросы. Попросите юриста и бухгалтера все проверить. Прочтите каждое слово перед тем, как подписать.
5. Найдите своего юриста. Тем более, что особенно тот, у кого есть опыт работы со стартапами. Вам нужен кто-то на вашей стороне, который может не только объяснить вам условия сделки, но и обсудить условия, чтобы сделать их более выгодными для вас и вашего бизнеса.

Итог: финансирование есть, но часто к нему прилагаются определенные условия.Убедитесь, что привязанность к этим шнуркам — это то, с чем вам удобно.

.