Франкизм — это… Что такое Франкизм?

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 15 мая 2011.

Флаг Испании при Франко в 1945—1977 годах

Франкизм (исп. franquismo) — система и идеологическое обоснование диктатуры Франсиско Франко, правившего в Испании с 1939 по 1977 годы. Идеология носит гораздо менее тоталитарный характер, нежели итальянский фашизм и немецкий нацизм. Характеризовалась наличием реакционных движений (Фаланга), большим влиянием католической церкви. С течением времени «жёсткость» режима слабела.

Форма правления и франкистская система имели ярко выраженный персоналистский характер, то есть в большей степени определялись личностью диктатора, нежели какой-то определённой идеологией.

Не отличавшийся харизматичностью Франко сумел удержать в своих руках практически неограниченную власть до самой своей смерти в 1975 году. Во время его правления в Испании не было кодифицированной конституции, действовало лишь ограниченное количество изданных им основных законов, имевших статус конституционных. На все значимые должности в государстве, вплоть до уровня провинций, Франко назначал людей, с которыми его связывали личные доверительные отношения. Те учреждения, которым он передавал властные полномочия или которые он не мог игнорировать, например, государственную партию «Национальное движение», католическую церковь и военных он постоянно настраивал друг против друга.

По мнению франкистской элиты франкизм получил свою легитимацию победой в Гражданской войне, которая рассматривалась не просто как победа своего мировоззрения, но и как защита испанской и европейской цивилизации и культуры. Поскольку католицизм считался составной частью испанской культуры, церковь тесно сотрудничала с государством в рамках так называемого национал-католицизма.

За 39 лет своего существования франкистское государство претерпело значительные изменения в экономике, внешней политике и в меньшей степени во внутренней политике. Период диктатуры Франко в Испании можно разделить на несколько этапов. Начальный, деспотический этап, когда шла массовая расправа над группами населения, потерпевшими поражение в Гражданской войне, обнаруживает определённые черты фашистских режимов того времени и плановой экономики. В конце правления Франко режим был скорее авторитарно-консервативным, когда после длительного периода внутренней стагнации страна пережила «экономическое чудо». Ей удалось подняться до уровня развитых стран в десятке самых крупных индустриальных держав мира. Экономический прогресс, тем не менее, не поддерживался каким-либо стремлением к политической открытости.

У современных исследователей отсутствует однозначная позиция по классификации франкизма. В результате таковые у разных авторов варьируются от его отнесения к фашизму до признания формой авторитаризма.

Иногда франкизм также относят к уникальным формам политического (государственного) режима.

См. также

Ссылки

Франкизм – испанская форма политического режима

Франкизм (с исп. franquismo) — это устоявшееся в историографии название системной политики и идеологии в Испании периода с 1939 по 1975 годов. Испанская диктатура генерала Франсиско Франко, наряду с итальянским фашизмом и германским национал-социализмом считается третьей вариацией «классического фашизма». В то же время диктатор Франко дистанцировался от союза с Гитлером и Муссолини и после их поражения быстро сменил публичные приоритеты во внешней и внутренней политике.

Уникальность диктатуры Франко в политическом, социально-экономическом и юридическом аспектах состоит в постоянном изменении идейных и государственно-устроительных форм. Франкизм, доминировавший в Испании с конца тридцатых и до середины семидесятых годов XX века, основывался на необычном смешении разных идеологий правого толка. В истории подобная ситуация не имела аналогов и была обусловлена логикой объединения правых сил для мятежа, поднятого ими против Республики.

Франкизм стал синтезом разнообразных правых идеологий и движений. Наиболее реакционное из них – фалангизм, изначально был инструментом осуществления диктатуры генерала Франко. Фаланга придала франкизму оттенок фашизма, но не стала определяющей его идеологией. Монархисты (альфонсисты и карлисты), христианские демократы, католические движения не были фашистами, но вместе с Фалангой исповедовали радикальный антикоммунизм.

Лагерь испанских националистов состоял из последователей разнородных правых идеологий, имевших общую цель – свержение республиканского правительства. Однако взгляды на многие политические процессы у них зависели от партийных целей и программных установок. Сам генерал Ф. Франко придерживался правых, монархических взглядов, но не был связан ни с одной из партий членством. Однако, в апреле 1937 года, после гибели лидера фалангистов Х. А. Примо де Ривера лично возглавил фашистскую партию и провел «унификацию»:

1. Объединил фалангистов и монархистов-традиционалистов (карлистов) в одну партию – «Испанскую Традиционную Фалангу».

2. Устранил конкурентов в борьбе за полную власть.

3. Создал основу для формирования широкой коалиции правых националистических сил в Испании.

Унификация стала первым шагом генерала Ф. Франко в большую политику. Диктатор не отдавал предпочтения какому-либо идеологическому направлению подконтрольных ему правых политических организаций. По мере возникновения проблем, он брал для решения задачи те политические инструменты, которые он считал полезными и правильными. Так случалось во времена Гражданской войны, но особенно ярко проявилось в более поздние периоды его правления.

Политика франкизма строилась:

1. В социальной и экономической сферах сначала использовались идеи Фаланги, а потом идеи католиков из «Опус Деи».

2. В форме правления Франко брал идеи монархистов, но не фалангистов.

3. Карлисты подсказывали ему идеи о роли Католической церкви.

4. Альфонсисты ему предоставили своего наследника династии Бурбонов на роль короля Испании.

Так, шаг за шагом выработался «франкизм», политический метод и идеология в Испании третьей четверти XX века. После смерти диктатора, франкизм в Испании был демонтирован во власти и полностью утратил свою политическую роль. В настоящий момент франкизм сохраняется как идеология примата национальных ценностей в социально-экономическом развитии.

Идеология франкизма — при Франко и после – тема научной статьи по политологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

С. В. Протасенко ИДЕОЛОГИЯ ФРАНКИЗМА — ПРИ ФРАНКО И ПОСЛЕ

Франкистское государство представляет собой крайне интересный феномен истории Европы XX в. Но не менее интересна идеология франкизма, на которой это государство основывалось и которая, как будет показано в статье, его пережила.

Актуальность исследования состоит в том, что если франкистский режим и его политическая практика привлекают внимание ученых, то как раз проблема франкистской идеологии поныне остается сравнительно малоизученной областью. Что касается вопроса о политических силах в сегодняшней Испании, апеллирующих именно к идеологии франкизма как таковой, то автор не знает каких-либо серьезных исследований, посвященных этому в России. Изученеи франкизма представляет интерес еще и потому, что эта идеология сформировалась на основе уникального синтеза различных других правых идеологий. Целью статьи является рассмотрение формирования идеологии франкизма, причины и факторы, способствовавшие этому, а также то, как и кем франкизм представлен на политической арене современной Испании.

Режим Ф. Франко, существовавший в Испании с 1939 по 1975 г., был основан на уникальном синтезе различных правых идеологий, подобного которому практически невозможно найти в истории. Иногда франкизм ошибочно отождествляют с фалангизмом. Однако франкизм и фалангизм — вовсе не одно и то же. Фалангизм был лишь одной из составных частей идеологии франкизма наряду с другими, которые имели отнюдь не меньшее значение. Возникновение вышеобозначенного синтеза различных правых идеологий, приведшего к формированию новой идеологии — франкизма, было обусловлено историческими условиями, в которых оказалась Испания в 1936 г., и логикой событий, вызванных выступлением 17—18 июля 1936 г. правых сил этой страны против Республики Народного фронта и его леворадикальной политики. Общеизвестно, что советская и левая западная историография называла силы, выступившие против Республики, «фашистами», что, однако, не соответствует действительности. Против правительства Республики Народного Фронта в июле 1936 г. выступила широкая коалиция правых сил, из которой только «Фаланга», и то с определенными оговорками, может быть рассматриваема как фашистское движение. Остальные участники этой коалиции — монархисты-карлисты, монархисты-альфонсисты (их было особенно много среди генералов и высшего офицерства), близкие к христианско-демократическому направлению сторонники партии СЭДА, участники различных католических

© Протасенко С. В., 2008

организаций и проч. — фашистами никак не являлись. Разнородность коалиции достаточно очевидна. Выступление этих сил против Республики не было связано с предпочтением какой-то определенной формы правления, режима, определенной политической программы, это было движение «против» — против Народного фронта и проводимой им политики, которая, по мнению его противников, вела к установлению в Испании коммунистической диктатуры.

По ряду других вопросов они имели различные взгляды. Кроме того, в отличие от Гражданской войны в России, где против большевиков выступали совершенно разнородные силы — от монархистов до эсеров, в Испании так называемый «национальный» лагерь составляли лишь силы правой направленности, которые, хотя и, как указывалось выше, имели разный взгляд на некоторые специфические вопросы, например методы своей деятельности, все же разделяли базовые философско-политические установки, что облегчало возможность их объединения.

Сам Франко, возглавивший в сентябре 1936 г. силы, выступившие против Народного фронта, был человеком правых взглядов и монархистом, но не принадлежал ни к одной партии; в «Фаланге» он никогда не состоял. Однако он понял представившуюся ему возможность и провел в апреле 1937 г. Унификацию, то есть объединение фалангистов и карлистов в единую «Испанскую Традиционалистскую Фалангу» («традиционалисты» — другое название карлистов), к которым потом присоединились все остальные правые силы (см.: Garcia, 1970). С этого момента начинается деятельность Ф. Франко непосредственно как политика и идеолога.

После победы в гражданской войне Франко не стал оказывать предпочтение идеологии какого-либо из движений, вошедших в «Испанскую Традиционалистскую Фалангу», а взял из них то, что представлялось ему наиболее правильным и полезным. В декларации агентству «Юнайтед пресс» от 7 ноября 1944 г. Франко указывал, что «победа (в гражданской войне. — С. П.

) не была победой (какой-либо одной. — С. П.) партии», а в речи в городе Сеговия перед ветеранами гражданской войны 19 октября 1952 г. отметил, что победа в гражданской войне была «победой всех» сил, выступивших против «Народного фронта», а потому ее плодами могут, в свою очередь, распоряжаться все (см.: Pensamiento, 1975, p. 53-54). Так для него возникла возможность синтезировать идеологии различных течений испанской правой традиции, объединив их своим именем. Новую идеологию, возникшую на их основе, таким образом, следует обозначить как франкизм.

Более четко ее суть можно понять из слов Франко, сказанных им в речи 17 июля 1956 г. в Мадриде перед Национальным советом Движения, где он, в частности, заявил: «В противовес политике, ко_ 105

ПООЯИШЖС. 2008. Том 4. № 1

торая разрушала, необходимо начать другую, которая созидает и которая проявляется в общих принципах тех политических сил, которые с первого же часа выступили на стороне Движения и среди которых почетное место занимают Фаланга и Традиционализм, которые, мобилизовав свое руководство и организации, объединились с вооруженными силами нашей Армии.

Все («национальные», правые. — С. П.) политические силы нации дали Крестовому походу своих лучших людей. Имена Кальво Сотело, Хосе Антонио Примо де Риверы, Прадеры, Маэсту и Мадарьяги между столькими мучениками составляют символ политического спектра, который имело Движение. Верность Богу или отличие на службе Родине были достаточным основанием для того, чтобы столько людей испытали заточение, преследования и мученичество (от рук сторонников Народного фронта. — С. П.). Реакция нации (на это. — С. П.) равным образом не могла не иметь огромного размаха, выразившегося в том, что все испанцы доброй воли объединились с энтузиазмом вокруг освободительного Движения» (см.: Pensamiento, 1975, p. 55).

На примере этой речи можно увидеть, что среди предтеч движения, чьи идеи стали составными частями идеологии франкизма, названы, например, монархист-альфонсист Х. Кальво Сотело, фалангист Х. А. Примо де Ривера, карлист В. Прадера. На основе тех или иных идей, высказанных этими или иными представителями различных правых политических течений Испании, и строилась политика франкистского периода. В социальной и экономической политике Франко сначала отдавал предпочтение идеям «Фаланги», потом — идеям католической организации «Опус Деи»; в вопросе о форме правления он предпочел общую для карлистов и альфонси-стов (но не такую бесспорную для фалангистов) идею монархии; в вопросе о роли Католической Церкви Франко опирался на идейное наследие карлизма; в вопросе о престолонаследии предпочел наследника альфонсистской ветви династии Бурбонов и т. д. Так постепенно вырабатывалась новая идеология.

Характерными чертами режима Франко были: антикоммунизм, большая роль Католической Церкви и католических моральных принципов и норм в общественной и культурной жизни, монархизм (проявлявшийся не только в формальном восстановлении монархии, при которой Франко фактически стал регентом, но и в церемониальном оформлении режима; последнее было куда более пышным и соответствовавшим традиционному церемониалу испанского королевского двора, нежели нынешняя монархия Хуана Карлоса), корпоративизм, авторитарность власти, отрицание либеральной демократии, сочетание традиционных консервативных ценностей с

праворадикальными методами и риторикой, приверженность концепции Испанидад Р. де Маэсту, указание на наличие сверхъестественного, духовного, измерения человеческого существования и т. д. (см.: Pensamiento, 1975; Payne, 1987; Zafra, 2004; Пономарева, 1989).

Верность не только этим базовым принципам, но и подобной политике «равновесия» Франко сохранял почти до самой своей смерти, что можно увидеть на примере состава правительств франкистского периода, которые часто обозначаются в историографии как «кабинеты равновесия», так как они всегда состояли из представителей различных правых сил Испании, выступивших против Республики в 1936 г., а затем вошедших в «Испанскую Традиционалистскую Фалангу», переименованную в конце 1940-х годов в «Национальное движение» (это еще больше подчеркнуло разнообразие франкистской коалиции, объединенной все же определенными общими принципами, которые нашли выражение в принятом в 1958 г. Законе о принципах «Национального движения») (см.: Ley de, 1958). Консенсус между различными правыми силами Испании просуществовал вплоть до смерти Франсиско Франко. Однако с его смертью франкизм не исчез, а, можно сказать, наоборот, окончательно сформировался как самостоятельная идеология.

После смерти Франко в 1975 г. правые силы в Испании пережили период дезинтеграции и дробления, вызванный в том числе решением короля Хуана Карлоса отказаться от создания особой «монархии Национального движения» путем так называемого «переустановления» («реинставрации») монархии, чего желал покойный каудильо, и превратить Испанию в обычную конституционную монархию с демократическим режимом. В стране образовался целый ряд политических партий, движений и группировок, представлявших те или иные тенденции исчезнувшего Национального движения или некие новые тенденции правого политического спектра. Самой крупной из них был «Народный альянс», организованный бывшим франкистским министром информации и туризма, выходцем из «Фаланги», М. Фрагой Ирибарне. Однако эта партия, которую некоторые исследователи и современники порой называли праворадикальной (см. , например: Випперман, 2000, с. 108), позднее была переименована в Народную партию и со временем совершила радикальный сдвиг в сторону центра. Более того, сейчас эта партия стоит к центру ближе многих других правоцентристских партий Европы, например германского ХДС-ХСС или британской Консервативной партии. Среди действительно праворадикальных партий и движений первоначально самой влиятельной было созданное еще в последние годы франкистского режима движение «Новая сила», которое возглавил Блас Пиньяр. Однако спустя некоторое время оно

начало терять влияние и ныне представляет собой своего рода центр пропаганды и издательство, а не политическую партию. В период с конца 70-х годов XX в. по нынешнее время в Испании появляется целый ряд новых праворадикальных партий и движений.

Праворадикальные силы современной Испании можно условно разделить на две группы. К первой относятся наследники тех правых сил, что представляли правый лагерь во времена Второй Республики и Гражданской войны — карлисты, фалангисты и др. В ней нет разве что наследников альфонсистского монархизма, так как их претендент взошел на испанский трон. Ко второй группе можно отнести ряд организаций, представляющих новый фактор на праворадикальном фланге испанской политики, например созданную по образцу французского «Национального фронта» Ле Пена партию «Национальная демократия» или созданное совсем недавно и выступающее под лозунгами социального консерватизма движение «Испанская альтернатива» (первоначально — «Национальная альтернатива»). Однако есть организации, которые можно отнести и к первой, и ко второй группе одновременно, поскольку, с одной стороны, они апеллируют к исторической преемственности, а с другой стороны, представляют собой новый самостоятельный фактор в испанской политической жизни. Речь идет о наследниках франкизма, то есть не отдельных тенденций, которые объединили франкистское государство, а именно франкизма как такового, соединившего эти тенденции вместе. Наиболее политически активными среди них являются «Испанское католическое движение» и «Испанское молодежное действие».

«Испанское Католическое движение» (Movimiento Catolico Español — MCE) было основано в 1981 г. Хосе Луисом Корралем. До этого 10 лет Корраль был членом международной католической организации «Легион Марии», а затем был одним из лидеров молодежной организации движения «Новая сила» Б. Пиньяра, как уже говорилось выше, наиболее известного и активного тогда движения, отстаивавшего франкистские принципы. 25 января 1982 г. «Испанское католическое движение» было зарегистрировано как политическая партия и обрело полностью легальный статус. Символом движения является зеленое знамя с изображенным на нем крестом св. Иакова (Сантьяго) красного цвета.

В октябре 1982 г. MCE впервые участвовало во всеобщих выборах в Испании, выставив в мадридском регионе 32 своих кандидата, которые не прошли в парламент. В марте 1983 г. движение стало организатором массовой манифестации против абортов в Вальядо-лиде, собравшей около 10 000 человек. В том же году движение

выпустило собственную газету La Cruz («Крест»), впрочем, вышло всего 4 номера. 11 ноября 1984 г. состоялся Первый генеральный капитул движения, на котором Х. Л. Корраль был выбран национальным главой-основателем движения. Это событие приковало к себе внимание испанской прессы, поскольку продемонстрировало единство определенной части испанских ультраправых, в то время как фалангисты и карлисты переживали период расколов (см.: Movimiento Catolico, 2001). В 1986 г. движение вошло в «Коалицию Национального единства» наряду с партией «Национального действия» и «Фалангистским движением Испании». Но с появлением на политической арене Испании такой организации, как «Национальный фронт», который возглавил уже упоминавшийся Б. Пиньяр, MCE, как и другие праворадикальные силы Испании, переключились на поддержку этой организации. После поражений и раскола, которые претерпел «Национальный фронт» из-за внутренних разногласий и иных причин, лидеры MCE пришли к выводу, что приход к власти праворадикальных сил Испании путем выборов стал довольно проблематичным и необходимо искать иные пути деятельности.

С этой целью было создано «Испанское молодежное действие» (Accion Juvenil Española — AJE), являющееся сейчас наиболее активной частью «Испанского католического движения», поэтому далее речь пойдет прежде всего о нем. «Испанское молодежное действие» было зарегистрировано в 1996 г. Национальным главой «Испанского молодежного действия», как и «Испанского католического движения», является Хосе Луис Корраль, генеральным секретарем — Роберто Сималь. Движение выступает под лозунгом «За Бога, Родину и Справедливость». Члены этого движения говорят о себе, что они — национальные католики, национал-синдикалисты, традиционные консерваторы, иными словами, франкисты. В декларации идеологических принципов AJE говорится: «Мы воспринимаем франкистов как защитников всей нашей истории, которая нашла свое высшее выражение в деле славного и эпохального Национального Крестового похода, когда все наши принципы были воплощены на практике в войне и в мире» (Ideario de AJE). Члены движения возражают против тезиса нынешних фалангистов о том, что Франко «предал» идеи «Фаланги». Х. Л. Корраль утверждает, что унификация партий во время гражданской войны, приведшая, по мнению многих фалангистов, к обезличиванию «Фаланги», была необходима, чтобы обеспечить единство сил «национального лагеря» во время гражданской войны и для обеспечения победы и укрепления национальной власти в Испании после войны. Лидер AJE утверждает, что со смертью Франко «кончилось царство Христа в Испании» (см.: Ultima Hora, 1998). Члены AJE считают, что отстаи-

вают не партикулярный эгоизм, не произвольно сконструированные человеческие теории, но священные принципы. По их мнению, «настоящим испанским движением» может считаться только то, которое опирается на христианскую веру, испанскую традицию и национал-синдикализм.

Приверженность движения «политической траектории режима Франко» выражается в символике и атрибутах движения. Так, членами AJE используются как национальный испанский флаг, так и карлистское знамя с крестом Святого Андрея и фалангистское черно-красное знамя с ярмом и стрелами; как фалангистское приветствие поднятием руки, так и красный берет карлистов и приверженность памяти Франко. На мероприятиях AJE и MCE исполняются как национальный гимн Испании (Королевский марш), так и фалангист-ский (потом ставший фактически гимном франкистского государства) гимн «Лицом к солнцу» (Cara al Sol) и гимн карлистов «Ориа-менди» (Oriamendi).

Члены AJE противопоставляют конституцию франкистского режима Конституции 1978 г., подвергая последнюю жесткой критике. Лидер движения Х. Л. Корраль выступает критиком идей «нового конституционного патриотизма» и «политического центра», то есть фактически как идей правоцентристской «Народной партии», так и левых партий. Конституция 1978 г. вообще является одной из основных мишеней нынешних испанских ультраправых, ибо воплощает для них средоточие социального либерализма, по их мнению, — основу многих бед современной Испании. Одной из таких бед современности, на взгляд членов «Испанского католического движения», является упадок института семьи и нравственного состояния современного испанского общества. Члены движения утверждают, что Испания сейчас переживает время морального упадка. Разводы, аборты, беспорядочная жизнь, порнография, проституция, наркомания, коррупция — вот свидетельства этому, утверждают в MCE и AJE. А государство, которое должно служить общему благу, вместо этого поощряет такой чудовищный и «дьявольский» акт, как аборты. Движение выступает убежденным противником абортов, которые, с точки зрения его членов, являются «омерзительным преступлением», ибо «ничто не может оправдать смерть невинного» (см.: http://www.ctv.es/USERS/aje/). Как уже говорилось выше, MCE с самого начала своей деятельности организовывало многочисленные манифестации против абортов, в которых ныне объединяются как члены МСЕ и AJE, так и карлисты и фалангисты. Проблеме абортов движение придает международный масштаб. Так, AJE приветствует борьбу Республиканской партии США против

абортов и осуждает деятельность Демократической партии и ее кандидатов в президенты (например, А. Гора на выборах 2000 г.) за «абортистскую программу».

В религиозной сфере MCE и AJE тяготеют к католическому традиционализму. Члены движения предпочитают посещать традиционную, так называемую Тридентскую, мессу, если имеется такая возможность, критически смотрят на реформы в Католической Церкви, проведенные на Втором Ватиканском Соборе, и на последующую за ними литургическую реформу, которая, по мнению Х. Л. Корраля, «десакрализировала» Церковь (см.: Historia de). Тридентскую мессу продолжали служить так называемые католики-традиционалисты, некоторые группы которых, например самая известная традиционалистская организация — «Братство св. Пия X», основанная архиепископом М. Лефевром, находятся в определенном конфликте с современным Ватиканом. Члены MCE и AJE предпочитают контактировать с такой традиционалистской организацией, как Институт Христа-Царя, разрешенной Ватиканом. Тридентскую мессу, которую служат в Мадриде священники «Института Христа-Царя», регулярно посещают члены MCE и AJE. Впрочем, возможно, это связано с тем, что деятельность Братства св. Пия X в Испании не так масштабна, а мессы «Института Христа-Царя», что называется, проводятся «под рукой». Однако определенные контакты с «Братством св. Пия X» все-таки есть, о чем свидетельствует ссылка на Колледж Святой Марии (Канзас, США), принадлежащий этому «Братству», на сайте AJE. Представляющим силы «революции» течениям было мало лишить церковь светской власти и ее материальных благ, было мало дехристианизировать общество, мало пресечь ее деятельность в школе, лишив ее влияния на формирование сознания, мало извергнуть всю аморальность на христианский народ, им надо было попытаться разрушить саму Церковь изнутри — этот тезис Х. Л. Корраля (см.: Historia de) также полностью совпадает с мнением последователей Архиепископа Лефевра из «Братства св. Пия X». Однако в целом позиция AJE в религиозной сфере выглядит более умеренной. Впрочем, это не касается, например, такого вопроса, как отношение к исламу.

AJE выступает против иммиграции из исламских стран, против «исламской экспансии», в том числе и потому, что ислам, по мнению членов движения, является «гедонистической» и либеральной религией (см. : Ortiz) — в отличие от традиционного католицизма, которого придерживаются члены движения! Надо сказать, что как бы ни казалось это кому-либо удивительным, подобная точка зрения имеет под собой достаточные теологические основания, так как ислам с его многоженством, довольно гедонистической концепцией

рая, отсутствием монашества и целибата действительно выглядит куда либеральнее традиционного католицизма. Члены AJE говорят и о том, что ислам имеет тенденцию к «экспансии и насилию» (см.: Corral, 2001). AJE и MCE участвуют в манифестациях против постройки в некоторых городах Испании «исламских центров» (например, в Талайюеле (Эстремадура)), которые часто становятся очагами исламского экстремизма (см.: Gonzalez, 2006).

«Испанское молодежное действие» является антикоммунистическим движением и рассматривает коммунизм как «великое зло XX в.». Члены AJE считают, что король Хуан Карлос предал их, способствуя таким актам, как легализация Коммунистической партии, и тем самым фактически перечеркнул плоды победы национальных сил в гражданской войне. Именно поэтому они ставят снова на повестку дня династический вопрос. AJE подвергло критике короля Хуана Карло-са за то, что он в 2001 г. присутствовал на праздновании 14 июля во Франции, отправив участвовать в параде свою гвардию, хотя следует вспомнить, что во время Французской революции его родственник, король Людовик XVI Бурбон, был казнен (см.: Ultimas Noticias, 2001).

Еще одной проблемой, вызывающей беспокойство AJE, является терроризм. AJE выступает за активное противодействие такой террористической организации, как «ЭТА». AJE считает, что террористы «ЭТА» заслуживают не иначе как смертной казни. По мнению членов AJE, политика центристского правительства А. Суареса и правоцентристского правительства X. М. Аснара по противоборству с «ЭТА» неэффективна. Понятно, что политика нынешнего социалистического правительства X. Л. Родригеса Сапатеро в отношении «ЭТА» вызывает еще большее неприятие.

MCE и AJE не остаются в стороне и от процессов, происходящих в международной жизни, особенно тех, что затрагивают проблемы, связанные с правыми силами других стран. MCE и AJE активно выступали в защиту генерала Аугусто Пиночета во время его ареста в Великобритании в 1998 г. AJE, как и многие члены британской Консервативной партии, например М. Тэтчер, и различных правых организаций Испании, Великобритании и Чили заявило, что арест был спровоцирован социалистами, проводниками желаний которых были испанские судьи Гарсон и Кастельон (см.: Ultima hora, 1998), и являлся «местью» человеку, спасшему Чили от коммунизма. Х. Л. Корраль удивлялся тому, что Фидель Кастро, действия которого привели ко многим жертвам, находившийся во время ареста Пиночета в Европе, арестован не был. Кроме того, лидер AJE напоминал, что в самой Испании на свободе находятся такие люди, как бывший глава испанской Компартии Сантьяго Каррильо, на со-

вести которого множество жертв. Он удивлялся и позиции испанского правительства «Народной партии», которая не препятствовала деятельности Гарсона и Кастельона. В дни дипломатического кризиса вокруг Пиночета AJE призывало к его освобождению. По мнению Корраля и его единомышленников, Пиночет — «мировой антикоммунистический герой» (см.: Ultima hora, 1998). После смерти А. Пиночета в декабре 2006 г. Движение отдало ему дань уважения в своем издании, повторив еще раз, что они считают его человеком, который спас свою страну от хаоса, царившего при «правительстве масона и социалиста Альенде», и от надвигавшейся… опасности коммунизма, смог превратить ее в самую процветающую страну Южной Америки (см.: Ultimas Noticias, 2006). «Масонство и коммунизм», мутировавшие в «прогрессизм», утверждается в заявлении AJE по случаю кончины Пиночета, решили унизить генерала, обрушив на него поток обвинений, и тем самым отомстить ему. Однако генерал умер свободным. «Генерал Пиночет. С нами!» («General Pinochet. Presente!»), — таким традиционным франкистским восклицанием оканчивается сообщение (см.: Ultimas Noticias, 2006).

Во время президентских выборов во Франции в 2002 г. члены AJE выступили с поддержкой кандидата от «Национального фронта» Ж. М. Ле Пена. После этого движение усилило контакты с французскими ультраправыми (с «Национальным фронтом», с движением «Христианство, Солидарность» Б. Антони и др.). Во Франции побывало несколько делегаций движения, которые участвовали в том числе в ежегодном мероприятии «Национального фронта» у памятника Жанне д’Арк. AJE имеет контакты и с французскими монархистами. Кроме того, проходят встречи с ветеранами различных праворадикальных движений прошлого. Так, представители AJE встречались с ветеранами Итальянской Социальной республики («республики Сало»). Совместно с другими ультраправыми и с участием Б. Пиньяра и гостей из Румынии недавно прошла манифестация у монумента Моте и Марину — членам румынской «Железной гвардии» капитана Кодряну, которые воевали во время гражданской войны в 1936-1939 гг. на стороне франкистов и погибли в Испании.

Но MCE и AJE положительно смотрят отнюдь не на все радикальные силы Европы, противостоящие господствующей либерально-демократической системе. Они отрицают возможность какого-либо сотрудничества с левыми радикалами, национал-коммунистами, неоязычниками и т. п. Члены «Испанского молодежного действия» говорят о том, что они остались верны идеалам франкизма. Хотя они принимают участие в различных мероприятиях с другими движениями, которые могут иметь одинаковые с ними символы, — они с ними не то же самое. Они не будут самими со_ 113

ПООЛИШЖС. 2008. Том 4. № 1

бой, заявляет Х. Л. Корраль от лица AJE, если не будут почитать Иисуса Христа как Царя народов (см.: Corral, 1999). Они не будут самими собой, если будут считать Франко не «данным провидением Каудильо Испании», который выиграл войну и привел к миру, а будут обвинять его в гибели Х. А. Примо де Риверы и разрушении «Фаланги» и карлизма, и вообще во всех бедах, которые обрушились сейчас на Испанию. Они не будут самими собой, если будут рассматривать 18 июля 1936 г. не как историческую дату начала национальной революции, основанной на испанской традиции, «воплотившей в полной мере политические принципы национал-синдикализма и традиции», а будут рассматривать объединение этих идеалов властью во главе с Каудильо как незаконное злоупотребление. Они не будут самими собой, если будут считать, что не имеют ничего общего с этим восстанием и с этой победой, а будут считать, что были «обмануты», что они были началом разрушения идеалов участвовавших в них движений; и что равнозначные преступления совершались как «красными», так и националистами, а Франко был «убийцей». Они не будут самими собой, если будут ближе к анархистам, нежели к традиционалистам; или будут восхищаться Че Геварой и другими марксистскими лидерами, или исламизмом, или язычеством. Из-за того, что некоторые иные группы используют такие же символы, неосведомленные люди смешивают их с AJE. Однако то, что они используют, например, орла, который был изображен на гербе франкистской Испании, но в то же время отрекаются от 20 ноября и проч., говорит о другом. Конечно, когда они противостоят терроризму «ЭТА», как и мондиализму, это делает их ближе к AJE.

Однако, проводя аналогию, пишет Х. Л. Корраль, то, что протестанты говорят о Боге, используя Его слова, не делает их католиками (см. : Corral, 1999)! Наоборот, быть католиком означает исповедовать символ веры во всей своей полноте без изъятий. Во время выборов союз также возможен только с теми, кто на самом деле разделяет те же основные принципы, что и AJE. В качестве иллюстрации к вышесказанному можно привести следующий пример. AJE и MCE выступили с осуждением радикальной организации «Европейская альтернатива», которая участвовала в различных мероприятиях совместно с крайне левыми, национал-коммунистами, язычниками, национал-большевиками, и ее орган, газету Tribuna de Europa, за апологию Бакунина, Ленина, Мао и Троцкого, которых та превозносила в качестве борцов «антисистемы» (см.: Ultima hora, 1998). AJE осуждает тех фалангистов, которые голосуют за левых в знак протеста, поскольку это означает, указывают в AJE, поддержку

протагонистов и наследников республики со всеми ее грабежами, разрушениями и убийствами, «о чем левые никогда не сожалели». Левые, по мнению Корраля, не имеют ни Бога, ни Закона Божьего, добро и зло у них зависит от их капризов, теорий и интересов. Члены AJE говорят, что они не имеют ничего общего с теми, кто голосуют за признающих своим символом Че Гевару, или с теми, кто объявляет себя национал-большевиками, опираясь якобы на наследие Р. Ледесмы Рамоса. AJE сотрудничает с различными движениями, организациями, ассоциациями и издательствами лишь правой направленности. AJE считает важным наличие своих отделений в регионах Испании. Такие отделения уже существуют во многих городах и провинциях; постоянно открываются новые отделения, что свидетельствуют об определенной популярности идей движения. Сейчас, если судить по данным на вэб-странице движения, AJE имеет отделения в таких регионах Испании, как Кастилия, Эстремадура, Арагон, Астурия, Андалусия…

Стратегия движения состоит в том, чтобы организовать большое движение национальных сил. Основную ставку в своей деятельности по привлечению сторонников «Испанское католическое движение» делает на молодежь, для чего и было создано «Испанское молодежное действие», которое ныне является наиболее активной частью этого движения. Все альянсы праворадикальных сил в Испании, организованные в последнее время для выборов, такие как «Испанский национальный фронт» и др., терпели поражение и разваливались. Поэтому целью объявляется подготовка почвы для построения единого национального испанского движения. С целью последующего завоевания политической власти, которая, конечно же, как заявляется в одной из публикаций AJE, в перспективе является главной целью движения (см.: Acción). В 2008 г. «Испанское католическое движение» впервые после многолетнего перерыва приняло участие во всеобщих выборах в испанский парламент, выставив своих кандидатов на выборах в Сенат и получив число голосов, сравнимое с числом поданных голосов за кандидатов других праворадикальных сил Испании, а кое-где и превосходящее их (см.: Ministerio, 2008). Этот факт говорит об активизации этого движения. Возможно, она вызвана в том числе и радикально антифранкистской политикой социалистического правительства Родри-геса Сапатеро.

Таким образом, следует сделать вывод о том, что франкизм как идеология не канул в Лету со смертью Франко, а, наоборот, как это ни парадоксально звучит, фактически стал настоящей идеологией именно после нее. Ведь если при жизни Каудильо он был лишь, так сказать, идеологией режима, его политическим оформлением, то

теперь он стал именно политической идеологией, способной, что можно проследить на примере «Испанского католического движения» и «Испанского молодежного действия», конкурировать с другими идеологиями праворадикального поля. Иными словами, при жизни Франко франкизм был политической практикой, после его смерти он стал идеологией. Подобный вывод, конечно, не бесспорен и требует более обстоятельного, объемного и всестороннего исследования в дальнейшем.

Литература

Випперман В. Европейский фашизм в сравнении, 1922-1982. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 230 с. Пономарева Л. В. Испанский католицизм XX века. М.: Наука, 1989. 284 с. Acción Politica. // Curso Básico de Formacion impartido por Jose Luis Corral // http://perso. wanadoo. es/ mce-aje/Accion%20Politica.htm

Corral J. L. Apostillas de Jose Luis Corral // Apostillas 1999 // http://perso. wanadoo.es/mce-aje/Apostillas1999.htm

Corral J. L. Apostillas de Jose Luis Corral. // Apostillas 2001 // http://perso. wanadoo.es/mce-aje/apostillas%202001.htm

Garcia Venero M. Historia de Unificacion (Falange y Requete en 1937). // Agesa, Madrid, 1970. — 260 p.

Gonzalez C., Democracia Nacional comienza en Talayuela una campana xenofoba. En unos panfletos asegura que «el Islam no es constitucional». // «El Periodico», Extremadura, 31. 12. 2006 // http://www.elperiodicoextremadura.com/noticias/noticia.asp?pkid=277816 Griffiths R. Fascism // Continuum. London; New York, 2005. 165 p. Historia de la Iglesia. Curso Basico de Formacion impartido por Jose Luis Corral // http://perso. wanadoo.es/mce-aje/Historia%20Iglesia.htm http://www.ctv.es/USERS/aje/

Ideario de Accion Juvenil Espanola. // http://www.ctv.es/USERS/aje/#favoritos Ley de Principios del Movimiento Nacional de 1958 // http://www.cervantesvirtual. com/servlet/Sirve0bras/02449421981244052976613/index.htm

Ministerio de Interior de Espana. Direccion General de Politica Interior. Formaciones politicas inscritas. // http://www.mir.es/DGPI/Partidos_Politicos_y_Financiacion/Registro_Partidos_ Politicos/registro_partidos_politicos.html

Ministerio de Interior de Espana. Elecciones a Cortes Generales 2008. Resultados provisionales. Senado // http://www.generales2008.mir.es/99SN/FT0P.htm

Movimiento Catolico Espanol. Fe y Patria! 1981-2001. 20 anos de historia. // 2001 // http://perso.wanadoo.es/mce-aje/ Ortiz J. El Islam // http://perso.wanadoo.es/mce-aje/EL%20ISLAM%20-%20Por%20Jesus%200rtiz.htm Payne S. G. El regimen de Franco // Alianza Editorial, Madrid, 1987. 682 p. Pensamiento politico de Franco. Tomo I-II. // Ediciones del Movimiento, Madrid, 1975. 1019 p. Ultima hora // Noviembre 1998. http://ajeantigua.iespana.es/

Ultima hora // Octubre 98. http://www.ctv.es/USERS/aje/ Дата обращения — апрель 2000 г. Ultimas Noticias // Julio 2001. http://ajeantigua.iespana.es/

Ultimas Noticias // Noviembre-Deciembre 2006. http://www.ctv.es/USERS/aje/ noviembre06.htm

Zafra Valverde J. El sistema politico en las decadas de Franco // Grafite Ediciones S. L., Madrid, 2004. 515 p.

Противники франкизма выступают за Закон демократической памяти

Розе Гарсиа было всего 18, когда ее задержали сотрудники полицейского управления франкистской полиции. Ее били шесть дней. Ей угрожали изнасилованием, не давали спать, пить, ходить в туалет. После одобрения испанским правительством проекта Закона демократической памяти, запрещающего оправдание и прославление диктатуры 1936-1975 годов и признающего право на расследование преступлений режима, она надеется на восстановление справедливости.

Роза Гарсиа, противница франкизма: «Я хочу, чтобы эти люди предстали перед судом. Хочу, чтобы все знали, что их работа заключалась в том, чтобы пытать. Я хочу, чтобы их семьи знали, кем они были».

В течение многих лет независимые организации своими силами отыскивают братские могилы жертв политических репрессий. Останки большинства из них до сих пор не опознаны.

Хайме Веласкес, корреспондент Euronews: «Считается, что в таких массовых захоронениях могут лежать останки более 100 тысяч человек. До сих пор обнаружить удалось только около 9 тысяч тел. В рамках нового закона планируется проведение эксгумации и создание банка ДНК, что позволит установить личности погибших».

Марко Гонсалес, вице-президент Ассоциации восстановления исторической памяти: «Первым делом необходимо вернуть останки семьям, чтобы они сами решили, где перезахоронить своих близких, чтобы выбор не оставался за палачами. Затем мы должны выяснить, кто несет за все это ответственность».

До сих пор испанские суды отказывали в открытии какого-либо уголовного расследования, ссылаясь на Закон об амнистии 1977 года, принятый в процессе перехода страны к демократии. Против такой практики выступает судья Бальтасар Гарсон, отстраненный от работы за превышение должностных полномочий после того, как объявил репрессии преступлениями против человечества: «Люди должны получить ответ. Речь не обязательно идет об уголовном преследовании, о реальных тюремных сроках. Это может быть и возмещение ущерба жертвам, символический жест».

Но прежде, чем это действительно станет возможным, проект Закона демократической памяти должен еще одобрить национальный парламент.

Национал-католическая архитектура • Arzamas

Усыпальница, воздушный монастырь, университет и святилище — главные образцы испанской архитектуры эпохи диктатуры Франко

Подготовил Лев Масиель Санчес

Франсиско Франко (1892–1975) © Wikimedia Commons, 1936

Франсиско Франко находился у власти с 1939 по 1975 год, то есть намного дольше, чем Муссолини, Гитлер или Сталин. За это время режим постепенно трансформи­ровался от фашистской диктатуры в сторону технократического авторитаризма. Поэтому собственно франкистской архитектурой, которую уместно сравнивать с другими тоталитарными архитектурами, следует считать в первую очередь постройки 1940–1950-х годов.

Специфические, отличительные черты этой архитектуры связаны с понятием национал-католицизма — апелляции к национальным корням при тотальной гегемонии католической идеологии. Интерес к национальному не стоял в центре других тоталитарных архитектур, так или иначе подчеркивавших свою всемирную миссию. Церковная же архитектура вообще отсутствовала в СССР и не играла никакой роли в Германии. Только в Италии, как в центре мирового католицизма, ее значение было велико. Центральным сюжетом она при этом не была: Муссолини финансировал модернистские храмы как часть проектов своих città di fondazione (основанных на неосвоенном ранее месте городов), в то время как Ватикан продолжал заказывать старомодную эклектику.

Ниже несколько наиболее ярких образцов франкистской архитектуры.

Долина павших

© Víctor Peña / Flickr, 2012

Центральным архитектурным произведением франкизма является комплекс Долины павших. Он был построен главным идеологом стиля Педро Мугурусой совместно с Диего Мендесом в 1940–1958 годах. Это усыпальница основателя фашистской Фаланги Хосе Антонио Примо де Риверы и мемориал павших в Гражданской войне 1936–1939 годов. В центре расположен монастырский комплекс, за ним в скале — подземная базилика (самая большая в мире, 260 м), на скале грандиозный крест (тоже самый большой в мире, 150 м).

Эскориал © Chema Concellón / Flickr, 2009

Стилистика ориентирована на основательную и брутальную архитектуру расположенного неподалеку дворца-монастыря Эскориал, построенного Хуаном де Эррерой для короля Филиппа II в 1563–1584 годах. В Эскориале был создан монументальный и суровый вариант ренессансной архитектуры, ставший в конце XVI — XVII веке национальным стилем Испании. Как стиль, так и идея Эскориала, бывшего блестящей визуализацией неразрывности светской и сакральной власти, стали главными ориентирами франкистской архитектуры.

Министерство ВВС

© Wikimedia Commons, 2012

Здание Министерства ВВС (Ministerio del Aire) в Мадриде было построено по проекту Луиса Гутьерреса Сото в 1943–1958 годах. Гутьеррес был поклонником Шпеера и в 1949–1950-м ездил в Германию изучать его постройки. Тем не менее здание получилось совершенно национальным по духу. Легко узнаваемым образцом стал Эскориал, из-за чего мадридцы прозвали сооружение Monasterio del Aire («воздушный монастырь»).

Алькасар в Толедо © Hannah Swithinbank / Flickr, 2008

Также Гутьеррес ориентировался на Алькасар в Толедо — укрепленный замок, еще один образец стиля Хуана де Эрреры.

Героическая оборона толедского Алькасара в 1936 году (в итоге он был взят республиканцами) была одной из ключевых мифологем франкистской идеологии. Сейчас это гигантское сооружение занимает Генштаб ВВС Испании.

Рабочий университет в Хихоне

© SOPHOCO/Flickr, 2011

Рабочий университет в Хихоне в Астурии, на крайнем севере Испании, — крупнейшее по площади (270 тыс. кв. м) здание страны. Рабочие университеты были одним из ключевых социальных проектов франкизма. Хихонский был построен Луисом Мойей в 1948–1957 годах. Замысел можно охарактеризовать как идеальный город. Общий образ вновь отсылает к Эскориалу, но прямых цитат нет, и тема эта не является здесь единственной. Формы зданий представляют собой сложный и весьма изысканный набор аллюзий на сооружения классической и христианской античности, итальянского ренессанса, европейского и испанского барокко. Так, башня высотой 117 м напоминает легендарный севильский минарет Хиральду, а университетский храм цитирует ведуты ренессанса, элементы Софии Константинопольской и храмов римского барокко (Балдахин Бернини и Сан-Карлино Борромини).

Хихонский университет — образец умной и изысканной архитектуры историзма, насыщенной сложными смыслами. Эта архитектура визуализирует то всемирное интеллектуально-художественное богатство, путь к которому призван открыть для своих студентов рабочий университет.

Санктуарий Арансасу

© [bastian.]/Flickr, 2010

Режим Франко был менее тоталитарным, чем гитлеровский или сталинский. Появление немейнстримных зданий было здесь возможным, хотя и не приветствовалось.

Санктуарий  Санктуарий (лат. Sanctuarium) — то же, что и святилище. Арансасу в Оньяте — место почитания статуи Богоматери, покровительницы баскской провинции Гипускоа. Он был построен для францисканцев выигравшими конкурс архитекторами Франсиско Хавьером Саэнсом и Луисом Лаоргой в 1950–1955 годах. Эффектная современная архитектура, соединившая формы Эскориала с романикой и модернизмом, напугала руководство испанской католической церкви, которое отказалось торжественно освятить здание. Богослужения здесь совершались, но инаугурация состоялась только в 1969 году.  

«Мою сестру у нас украли в годы франкизма»

• Хуанхо Робледо
• BBC Mundo, Испания

7 февраля 2011

Подпись к фото,

Мар Сориано никогда не встречала свою сестру

У испанки Мар Сориано есть сестра, которую она любит и с которой она делится всеми своими мыслями. Однако она с ней не знакома и ни разу с ней не встречалась.

«Я всегда мечтала о нашей встрече, мечтала, что мы сможем стать подругами, несмотря на все ужасы, которые мы пережили», — рассказывает Мар BBC Mundo.

Мар Сориано и ее сестра – лишь один из примеров испанских детей, похищенных во времена правления Франсиско Франко.

К 260 делам, которые Национальная ассоциация жертв незаконных усыновлений в конце января этого года представила в Генеральную прокуратуру Испании для расследования, недавно добавились еще 600.

Ассоциация говорит о 300 тысячах пропавших без вести в различных испанских клиниках и приютах, хотя некоторые эксперты считают реальной цифру лишь в 30 тысяч.

Этот вопрос вновь разбудил призрак тысяч историй, замалчиваемых из-за страха, и разбередил глубокую рану в памяти Испании, имя которой — Гражданская война (1936-1939) и франкизм.

Больше, чем в Чили и Аргентине

«Удивительно, что с приходом демократии не было создано никаких учреждений, комитетов по поиску пропавших, судов, генетических баз данных. Когда страна делает шаг вперед, она должна пытаться восстановить справедливость по отношению к своим жертвам», — сказал ВВС Mundo эксперт по международному уголовному праву Мигель Анхель Родригес.

«Испания — вторая страна в мире по количеству массовых тайных захоронений после Камбоджи, их около 150 тысяч. В этой стране больше пропавших без вести, чем в Чили и Аргентине, вместе взятых», — поясняет он.

Родригес — автор первых судебных расследований, в которых дела исчезнувших при режиме Франко людей рассматриваются как преступления против человечности.

Он также написал книгу «Дело об исчезнувших детях франкизма», подтолкнувшую в свое время бывшего судью Бальтасара Гарсона к расследованию этих дел.

«Однако единственным человеком, привлеченным к ответственности по делам о преступлениях, совершенных в годы франкизма, стал сам Гарсон — за то, что он начал ворошить прошлое», — с горечью говорит Родригес.

Как «украсть» ребенка?

«Детей отбирали у родителей в основном по трем сценариям, — рассказывает эксперт. — После войны их забирали у матерей-республиканок, которые сидели в тюрьмах или монастырях. Либо это были дети партизан, так называемых «макис», которые продолжали сражаться и прятались в горах. И, наконец, когда Франко потребовал возвращения детей, которые были вывезены республиканцами [в другие страны], — этих детей Франко так и не вернул в свои семьи».

Подпись к фото,

«Не было создано никаких учреждений, комитетов по поиску пропавших, судов, генетических баз данных…»

Сейчас же начали говорить о возможном четвертом сценарии: клиники и больницы, в которых с самого начала правления Франко действовали целые сети по «отъему» детей, занимались тем, что продавали их в другие семьи. Сначала это были дети республиканцев, потом уже эти клиники действовали без разбора.

Именно так исчезла Беатрис, сестра Мар.

«Это было в 1964 году. После родов в клинике О’Доннелл в Мадриде родителям сказали, что моя сестра умерла от отита. Кто умирает от отита? Они не позволили им даже посмотреть на тело, сказали, что ее уже похоронили в братской могиле», — рассказывает Мар.

С тех пор Беатрис стала для Мар призраком, который преследует ее всю жизнь.

Мар хранила свои воспоминания под замком вплоть до 1997 года, когда в одной альпийской деревушке в Германии к ней подошел незнакомец и начал говорить с ней так, будто он ее хорошо знал.

«Я приехала туда на конференцию. Он стал говорить со мной по-немецки, но я его не понимала. Как сказала мне переводчица, этот человек утверждает, что он хорошо знает мою семью в Германии. Незнакомец продолжал настаивать, приводя в разговоре подробности. И тут вспомнила о своей сестре. Воспоминания о ней хранились под замком, а этот человек дал мне от него ключ», — рассказывает Мар.

Когда Мар стала копаться в прошлом, то начала находить все больше и больше случаев, подобных ее сестре – исчезновения из роддомов, пустые могилы…

«Мы создали Ассоциацию детей, украденных в годы франкизма, и представили иски в Национальную судебную палату Испании для проведения расследований. Но нас игнорируют, хотят, чтобы мы все забыли. Государство должно было бы заняться этим вопросом. А пока что семьи сами должны за свой счет искать своих пропавших родных», — подчеркивает она.

Исчезновения без срока давности

«Франко совершил настоящий геноцид, он очевидным образом пытался покончить с ядром республиканского лагеря, но нынешнее правительство тоже нарушает права жертв того режима», — утверждает Мигель Анхель Родригес.

Подпись к фото,

Генерал Франко правил Испанией с 1939 по 1975 год

«Закон об исторической памяти не исполняется. Согласно решению Европейского суда, при одном лишь упоминании о возможном исчезновении человека государство должно начинать активное расследование. Возможно ли, чтобы родственники сами должны были искать их по всем существующим могилам? Они же не судьи и не следователи», — говорит Родрирег.

Эксперт настаивает, что случаи с исчезнувшими детьми являются преступлениями против человечности, и их необходимо расследовать вне зависимости от того, когда они произошли.

«Исчезновение – это преступление, у которого нет срока давности. Семьи постоянно живут с этой болью. Более того, после Нюрнбергского процесса считается, что если речь идет о систематических исчезновениях, эти преступления квалифицируются как преступления против человечности», — подчеркивает он.

Эта вечная боль чувствуется и в словах Мар: «Моя мать умерла, так и не увидев свою дочь, но отец еще жив и он продолжает надеяться».

Мар попыталась связаться с человеком, который подошел к ней тогда в Германии, но она столкнулась с непреодолимым препятствием. «До тех пор я никому не рассказывала о своей сестре. Я через посредника поведала ему свою историю, но он мне ответил, чтобы я оставила эти поиски, что это не этично и аморально продолжать искать мою сестру, что это нанесет вред ее семье. Больше я ничего о нем не знаю», — рассказывает Мар.

Но несмотря ни на что, Мар не сдается.

«Я не могу себе представить, что у Беатрис есть своя семья, дети, возможно, она считает себя немкой, и о ней там заботятся. Мне хотелось бы обнять ее и, может быть, подружиться с ней. А главное я хочу, чтобы она навсегда оставалась в наших сердцах, — говорит Мар. — То, что у нас отняли, мы никогда не сможем вернуть…»

Вынос тела

• После многолетних дискуссий в Испании вынесли тело каудильо Франко из мемориала «Долина Павших» и захоронили на кладбище.
• Однако в стране не утихают споры о том, кем был Франко: жестоким диктатором или человеком, проложившим дорогу к испанскому экономическому чуду.
• Многие страны изживают последствия диктаторских режимов, при этом Ленин до сих пор лежит в мавзолее в центре Москвы, а фигура Сталина весьма популярна у россиян.
• Испанский пример напоминает: память стоит ворошить, прошлое надо трогать, нужны постоянные разговоры о нем и выработка единых оценок.

Сергей Медведев: Вынос тела состоялся в Испании. После многолетних споров 24 октября 2019 года из мемориала «Долина Павших» было вынесено тело диктатора Франсиско Франко и захоронено в фамильном склепе рядом с его супругой. Но кажется, что это не заканчивает, а только начинает споры о Франко. Испания расколота. И в самом деле, как же странам, вышедшим из периода тоталитаризма или авторитаризма, справляться со своим прошлым диктаторским наследием? Как спорить о прошлом, какие должны стоять памятники?

Корреспондент: Вынос тела должен символизировать прощание Испании с франкистским прошлым. Таких расставаний было уже несколько: легализация коммунистов и социалистов, первые свободные выборы, первая победа социалистической партии, переименование улиц… Сегодня в Испании у власти социалисты, которых, как думал Франко, он победил навсегда в 30-х годах: они и завершают этот процесс.

В современной Испании по-прежнему возводят множество проблем к временам франкизма

В современной Испании по-прежнему возводят множество проблем к временам франкизма, как, например, в Африке – к колониализму, а в Восточной Европе – к коммунистической диктатуре: Берлинская стена даже после падения все равно виновата в какой-то части неурядиц.
В России абсолютным рекордсменом по памятникам является Ленин, но современная страна уже давно не похожа на революционную, ленинскую. Уничтожение монументов, статуй и стен должно искоренять наследие диктатуры, но вот только спасает ли такая переработка прошлого от проблем настоящего?

Сергей Медведев: Наши гости – Екатерина Гранцева, руководитель Центра испанских и португальских исследований Института всеобщей истории РАН, и Николай Эппле, исследователь мемориальной культуры, историк и журналист.

В случае с Франко, на мой взгляд, все-таки основная мотивация была не столько этическая, не столько мемориальная, сколько конкретная политическая. Это было нужно в контексте нынешних выборов и тех проблем, которые сейчас раскололи Испанию.

Екатерина Гранцева: Это очень сложный вопрос. Путь к этому мероприятию был долог. И удивительно: как долго его ждали, и как тихо и безразлично воспринимается это сегодня! Дело даже не в том, чтобы вынести: это поиск ответа на вопросы, которые задала гражданская война, а потом 40 лет франкизма. Это очень большая внутренняя проблема, это та самая травма, которая до сих пор кровоточит у испанцев, хотя и не у всех, прямо скажем. Практически треть испанцев мало трогают эти вопросы. И именно эти проблемы очень сильно разделяют остальные две трети. Сегодня это не две, а фактически три Испании. Одна Испания – аполитичная, которая живет сегодняшним днем, и две Испании продолжают тот самый спор, который берет начало во времена гражданской войны.

Другой вопрос, что внутри этих двух Испаний они тоже разделились. Часть из них (и к этой части очевидно относятся сегодняшние политики-популисты, в частности тот же Санчес, который предпринял этот акт) сегодня скорее используют эту проблематику, нежели действительно имеют внутри чувство необходимости поставить точку, разобраться во вчерашнем дне. Другое дело, что исследователи, достаточно значительная часть тех, кого эти проблемы волнуют, как раз всегда апеллируют к тому, что без ответа на эти исторические вопросы мы не сможем пойти дальше, и нас так же будет волновать проблема Каталонии, проблема с останками павших в гражданской войне, ответственность за преступления франкизма.

У каждой страны свой путь переживания исторического прошлого, где-то удается вынести эти вопросы на уровень судебных разбирательств, а где-то, как в Испании, мы видим полное молчание. Даже такие попытки, как вопрос об украденных детях: люди совершенно закономерно просят ответа за то, что была сломана их жизнь, а их за это сажают в тюрьму, потому что это нарушение закона об амнистии. Испания, с одной стороны, очень хочет быть наверху европейской политики, очень хочет быть вписанной в это общеевропейское поле, а с другой стороны, ее постоянно оттягивает эта историческая проблематика.

Сегодня 44 года со дня смерти Франсиско Франко. В этот день у королевского дворца в Мадриде всегда собирается довольно значительная группа людей, поднимающая вверх руки, поющая гимны, апеллирующая к тому историческому прошлому. Для них Франко жив и сегодня, они мыслят его как идеального правителя.

Сергей Медведев: Николай, вам не кажется, что здесь есть какое-то сходство с Россией? Нация, которая живет с этой черной дырой в национальной памяти, с непроработанной памятью репрессий, только испанцы официально договорились об этом, а в России и не договаривались. Тут есть какое-то сходство с травмой сталинизма?

Николай Эппле: У нас принято, говоря о наследии репрессий, брать за образец Германию: это страна, которая смогла преодолеть… Но Германия – слишком уникальный пример. Испания действительно очень во многом похожа, потому что это наследие действительно очень комплексное, для многих испанцев Франко ассоциируется со стабильностью. Окончание гражданской войны и установление франкизма – это было наступление стабильности, которой не было в Испании больше ста лет: постоянные перевороты, постоянный спор о власти… Очень любопытно, что довольно рано, уже в 50-е годы, Франко начал опираться… У политологов это называется «переход от легитимации через происхождение режима (то есть тот, кто победил красных) к легитимности через эффективность». Со временем Франко начинает понимать: нужно не держаться за память о родине, а говорить, что он поднял страну.

Этот пример много лет для всех исследователей в мире был примером эффективного забвения. В 1977 году случилось то, что называется пактом молчания: кажется, удалось забыть, не ворошить прошлое, чтобы двигаться вперед к некоему общему будущему. Много лет казалось, что это получилось. Потом, в 2000 году, началась новая фаза, и это тоже с разных сторон напоминает нас: не хочется ворошить, но, не проговорив эту тему, не похоронив ее по-настоящему, не осудив преступления, не получается двигаться вперед, строить по-настоящему демократическое общество.

Сергей Медведев: А сейчас, глядя из 2019 года на это достижение национального согласия в 70-х…

Екатерина Гранцева: Не было никакого согласия! Да, во второй половине 50-х годов Франко дает очень мощный рывок, переключает свою повестку на экономические вопросы, делает на это ставку. К середине 60-х вырастает довольно мощная подушка среднего класса, которая во многом будет ворошить эту повестку уже на следующем этапе. В конце 60-х годов практически все политические силы понимали, что надо задать вопрос: а что, собственно, будет у нас дальше? Вопрос преемника решил сам Франко: этим преемником был Хуан Карлос, он его вырастил. Он еще при жизни Франко два раза временно возглавлял государство в связи с его болезнью.

Екатерина Гранцева

В конце 60-х – в 70-е годы зреет договор между политическими силами, христианские демократы начинают договариваться с коммунистами, искать общее, искать то, что выведет Испанию из кризиса, поможет преодолеть травму. Это сопровождает и все научные дискуссии, и политические разговоры, и газетные публикации того времени. Несмотря на цензуру, голос общества прорывался. Но был такой феномен, как бункер – это испанские элиты, которые сопровождали Франко на последнем этапе, и, в общем-то, очень не хотели отдавать власть. Это была такая договоренность, фактически компромисс между демократической Испанией и бункером, который позволит состояться этой демократической Испании. И некоторые силы этого бункера должны были перейти по наследству в демократическую Испанию, что и произошло. Были даны гарантии безопасности – это было единственное условие: безопасность, не ставим вопросы об ответственности, живем дальше. Это закон об амнистии, который общество назовет пактом забвения.

Сергей Медведев: То есть полная противоположность немецкому сценарию.

Екатерина Гранцева: Фактически – да. Это договор политических сил, и общество было во многом с этим несогласно. Во второй половине 70-х – в 80-е годы в Испании происходило нечто подобное российской перестройке: здесь действительно много аналогий. На страницах всех мировых журналов были испанские события. В 80-е Испания готовит Олимпиаду. Еще Франко сделал ставку на туризм. А в демократической Испании было интересно, как Испания переходит из традиционной страны в новое демократическое русло, с яркой молодежной культурой, со всеми новейшими тенденциями. Действительно, такая ставка была сделана. Другое дело, что тлело внутри: об этом есть романы, фильмы. Культурный пласт, который создается в середине 70-х и в 80-е, именно о том, как Испания переживает свое прошлое. Тут включаются политические силы, потому что когда прошли три легислатуры социалистов, в 90-е правые вновь стали набирать силу, и тогда политики и вспомнили о том, что можно разыграть этот исторический козырь. И фактически даже еще до 2000 года социалисты начали включать эти вопросы в свою программу.

Сергей Медведев: То есть можно сказать, что подобного рода заморозка не работает. Как с Пиночетом: вроде как договорились, а приходит время, и его догоняет иск.

Николай Эппле: С Пиночетом была прямая связь. Тот самый Бальтасар Гарсон, по иску которого Пиночет был арестован в Лондоне, в 2008 году подал иск от имени 15 общественных организаций и родственников о признании режима Франко преступным, о поиске и идентификации остатков жертв. Этот иск не был принят, Бальтасар был отстранен, но это вынесло тему в центр общественного внимания, в Мадриде сто тысяч человек вышли в его поддержку.

И вообще, испанский пример очень интересен: забыть не получается не потому, что политикам в какой-то момент захотелось разыграть карту. Когда экономика начинает развиваться нормально, это всегда сопровождается либерализацией и демократизацией. Уже в последнее десятилетие франкизма эти споры начинают набухать подспудно, как это было накануне распада Советского Союза. По мере демократизации об этом все труднее говорить, даже если операционально это решили пока не трогать. Эта история с Гарсоном любопытна, потому что формируется внутриполитический фактор, и внешнеполитический тут есть, международная культура прав человека. Испанские иски очень активно поддерживаются Аргентиной. Первый случай, когда потомку, внучке расстрелянного республиканца удается заставить государство найти его и перезахоронить на государственные деньги. Это произошло в 2017 году, и это был, может быть, не менее важный, пример, чем вынос Франко.

Сергей Медведев: Признание государства преемником франкистской Испании, несущим ответственность за эту гибель.

Когда экономика начинает развиваться нормально, это всегда сопровождается либерализацией и демократизацией

Николай Эппле: Одно дело – какие-то официальные и формальные вещи, закон об исторической памяти, во исполнение которого сейчас выносят Франко… Это закон 2007 года, но он довольно долго оставался спящим.

Сергей Медведев: Как в Украине: закон об исторической памяти был принят еще при Ющенко, а «ленинопад» начался в основном после 2014 года.

Екатерина Гранцева: Популизм Санчеса как раз в том и заключается, что закон об исторической памяти сейчас будут пересматривать, и сейчас очевидно, что практически все важные статьи уходят, остается только популизм. Опять непонятно: как будут существовать эти ассоциации исторической памяти, которых очень много в Испании. При всех этих выносах Франко перспективы совсем не лучезарны, если говорить о социалистах. Самые важные историки Испании отстаивали мысль о памятнике, о том, чтобы сделать интерактивный центр изучения франкизма и других диктаторов.

Сергей Медведев: Когда я последний раз был в Испании, я просил школьников: расскажите, что вы знаете о франкизме. Люди тушуются: «расстреливали и с той стороны, и с этой», – говорят какие-то общие слова.

Екатерина Гранцева: Я буквально на прошлой неделе в очередной раз побывала в музее истории Каталонии. Он рассчитан на уровень школьника. Ты видишь трагедию войны, видишь автомобили, стиральные машинки, замечательный уютный мир франкизма, весь этот экономический прорыв.

Сергей Медведев: А как относится к этому население, молодежь? Идет ли процесс постепенной деполитизации молодежи? Сейчас в России это наблюдается по отношению к сталинизму: «все это дела прошедших дней».

Екатерина Гранцева: Молодежь делится на две части. Большая часть аполитизированной молодежи живет сегодняшним днем, и ее все это мало волнует. С другой стороны, весь протест связан с экономическими проблемами. Молодежь в Испании живет трудно, там большая проблема с рабочими местами. Почему каталонский протест так выразился в университетской общественности: это действительно то, что отзывается в сердцах молодых. Они таким образом хотят заявить о себе, сказать свое слово. В этом смысле большинство молодежи поддерживает крайне левый спектр.

Сергей Медведев: То есть нет такого, что тема Франко и преступлений того режима оседает в глубинные слои памяти?

Николай Эппле: Происходит процесс дифференциации, фрагментации. Очень долго, пока существовал пакт молчания, эта тема была монолитна. Как только начинается бурление на эту тему, начинается плюрализм и спектр мнений. Это феномен третьего поколения, которое не боится, в отличие от родителей. Наряду с теми, кто думает о будущем и живет дальше, появляется интерес именно к частным, не политическим вещам, к семейным историям. Важнейший поворот от пакта забвения к интересу к истории, который случился в 2000 году, был запущен в большой степени снизу, и в этом уникальность испанского примера. Тогда появилась ассоциация восстановления исторической памяти – это низовое движение. Журналист, несколько антропологов и археологов пишут: мой дед захоронен там-то, давайте искать, откапывать… Это начинается по всей стране. Правительство принимает закон об исторической памяти, и это реакция на феномен массовых эксгумаций, это становится общенациональным феноменом.

Николай Эппле

И тут интересный поворот: это не политический интерес к прошлому, как раньше, а именно частный интерес. Тут Испания, опять же, повторяет общенациональное движение, бум памяти, который в 1990-е годы происходит в Европе. С одной стороны, поворот от триумфальной памяти к памяти о трагедии, с другой стороны, от общенациональных нарративов к частным, к семейной памяти. То, что в Испании продолжается это движение, довольно важно и интересно.

Сергей Медведев: Везде сносят памятники, выносят людей, что происходит в США с конфедератами, памятниками генералу Ли… Идет украинский «ленинопад», в странах Латинской Америки пересматривается память Колумба, то есть идет деколонизация.

Екатерина Гранцева: Буквально в прошлом или позапрошлом году вышла книга молодого автора, которая называется «Один дед фашист, один республиканец». Это актуально для очень многих, даже для наших друзей из Ассоциации летчиков-республиканцев: там тоже есть молодежь, которая занимается восстановлением истории. Они мне рассказывали судьбы своих семей, и у очень многих были республиканцы, которые погибли или пострадали, и была другая часть семьи – очень успешных франкистов, хранящих все мемориальные вещи, связанные с франкизмом. Молодым труднее всего, потому что им приходится объединять в себе эти линии, пропускать это через себя и жить дальше с этим опытом, с этой памятью семьи. Это то, с чем разбираются сегодня испанцы.

Сергей Медведев: Остался ли страх франкизма и тех репрессий, которые были, особенно в 50-е, после войны?

Екатерина Гранцева: Если честно, я не сталкивалась со страхом. Даже наоборот, старшему поколению очень важно донести этот опыт. Те, кто жил в Советском Союзе, изгнанники, испанские дети, говорят о своей истории, им очень важно быть услышанными, сохранить эту историю, потому что они видят, что за потоком сегодняшней массовой информации, за новыми проблемами все это забывается, уходит на второй план. Люди стесняются говорить о том, что они поддерживают «Вокс», о том, что им нравится франкизм. Если человек принадлежит к интеллигенции, он скорее назовет себя монархистом, традиционалистом, но обойдет сам этот термин, обойдет фигуру Франко. О Франко не принято хорошо говорить.

Сергей Медведев: В испанской культуре были сильные мемориальные фильмы, книги о непроговоренной травме?

Екатерина Гранцева: Об этом все, что снято в 70-е годы, начиная от Карлоса Сауры, который первый фильм сделал еще фактически при Франко, и продолжая через книги: весь пласт испанской литературы конца 60-х, 70-х годов (потом это потихоньку пошло на уменьшение). Уже на новом этапе это подхватил Дель Торо и с использованием новых технологий опять создал шедевр.

Сергей Медведев: Очень интересно, что гештальт не закрыт, травма не закрыта, эта зияющая черная дыра в середине коллективной памяти по-прежнему раскопана даже после выноса Франко. В России есть собственные не похороненные тела, в центре страны лежит тело. В последние месяцы поднимаются вопросы о мавзолее Ленина, о лежащем рядом с ним теле Сталина и в целом о непроговоренности травмы ХХ века: и большевистской, и сталинистской травмы, и коллективизации, войны, индустриализации, – всего того, что произошло со страной в страшном ХХ веке. Как вы считаете, действительно прошла эпоха мавзолеев?

Екатерина Гранцева: Из моих знакомых никто не проявляет энтузиазма посещать мавзолей. Но когда к нам приезжают коллеги из Латинской Америки, Испании, Португалии, все, для кого важна левая идея, это святое – поклониться Ленину. Ленин даже не связан с контекстом нашей истории – это действительно мировая икона. Для нашей страны сегодня, когда мы так бесконечно далеки от того, что думал и делал Ленин, это интересный казус.

С другой стороны, сам ансамбль Кремля и вот эта его часть, прибавленная в ХХ веке, – исторический памятник. Наверное, это скоро изживет себя. Но перестраивать Красную площадь, убирать мавзолей, убирать это тело – сегодня никто не ставит этот вопрос всерьез. Вынос Ленина из мавзолея находится где-то в глубоком конце повестки, у нас много других серьезных проблем. А у испанцев постоянно шли политические дебаты, эта инициатива подавалась, ее обсуждали, сворачивали, но в результате добились.

Сергей Медведев: Мы бесконечно далеки от эпохи Ленина, но гораздо ближе к нам другой герой, лежащий рядом с Лениным: Сталин.

Николай Эппле: В том-то и дело, что к Ленину нет особенного интереса ни у общества, ни у власти. Ленин ассоциируется с кризисом, революцией, нестабильностью, проигрышем в войне. А вот Сталин – это гораздо более болезненная фигура, и важно проговаривать отношение к ней. Тут параллели с Франко гораздо более интересны. Страна и модель управления, к которой сегодняшняя власть периодически пытается апеллировать, конечно, не ленинские, а сталинские. Эта самая «сильная рука», к которой власть хотела бы чувствовать себя причастной, она сталинская.

Сергей Медведев: Нужен ли России подобный вынос тела, скажем, убрать Сталина от Кремлевской стены?

Николай Эппле: Наука о правосудии переходного периода говорит, что обществу необходимо договориться об оценках государственного террора. В Испании как раз не спорят о том, что террор был и красный, и белый.

Сергей Медведев: В Испании есть понятие распределения вины? Китайцы распределили Мао: 70 на 30. В Испании нет национального консенсуса относительно Франко?

Если появляется часть общества, которая хочет помнить, то она довольно быстро договаривается об оценках

Николай Эппле: Есть фрагментация дискурса. Люди думают об этом по-разному. Многие по опросам 2000 года называли его диктатором, примерно одинаковое количество людей говорило, что страна обязана ему положительной и негативной динамикой. Важно, что нет спора о том, что насилие, гражданская война – это плохо. У нас проблема в том, что террор многие описывают как некое право, принадлежащее государству, не актуален спор о том, что важнее – интересы государства или человеческая жизнь. В Испании не оспаривается приоритет прав человека. В основном на этот счет существует консенсус.

Сергей Медведев: Что следующее после выноса тела? Ждет ли Испанию некий новый национальный процесс пересмотра, на этот раз не пакт о забвении, не пакт о национальном примирении, а пакт о том, чтобы развесить оценки и записать их в учебнике истории?

Екатерина Гранцева: Думаю, в Испании будет долгий и вялотекущий процесс топтания на одном месте. Вынос Франко в этом контексте практически ничего не дал. Сейчас существует очень болезненная каталонская проблема. Единственный возможный выход – дать каталонцам столько же прав и денег, сколько дали баскам. Как только это сделают, Каталония, как и баски в свое время, затихнет. Но никто не хочет давать им деньги и права, соответственно, каталонцы будут раздувать проблему. Они говорят, что современная демократическая Испания – это абсолютное наследие франкистской Испании, все политические силы страны, включая социалистов – это практически франкисты, все суды – наследие франкизма. Это топтание будет продолжаться, никто не решает вопрос.

У нас еще более печальная ситуация с оценкой сталинского прошлого, репрессий. Это не выносится на серьезное обсуждение, и мы не видим никакого продвижения в этом процессе на протяжении долгого времени, более того, совершаем откат и, что самое страшное, видим в этом некие образцы и реализацию этих образцов в нашей сегодняшней повседневной жизни. И тут даже вопрос не в том, чтобы раскопать Сталина и вынести его от стены: никто в сегодняшней России не будет это делать. Но надо хотя бы просто разобраться с тем, что было в это время: по-честному, по правде, не закрывая глаза на наше страшное прошлое. Эта травма все равно будет с нами до тех пор, пока жива память о репрессиях.

Николай Эппле: Я бы добавил немного оптимизма. Если иметь в виду странную дилемму между стабильностью, порядком и свободой, то этой стабильности в Испании, может быть, меньше, но демократизация движется. Путь к демократии – это представленность всех голосов, доступ всех в публичное поле. Борьба Каталонии за свободу – это здоровый демократический процесс. У нас все, конечно, гораздо хуже. Пример Испании обнадеживает в том смысле, что замолчать эту тему невозможно. И этот разговор у нас идет, несмотря на попытки государства или дистанцироваться от этого, или более-менее откровенно говорить о том, что Сталин – это привлекательная ролевая модель. Количество гражданских акций, которые каждый год проходят в День памяти жертв репрессий, огромно и растет с каждым годом. В этом смысле важно, что у нас пробуждается частная память, и все больше голосов, которые могут об этом говорить.

На испанском примере видно: когда мы начинаем ворошить прошлое, разница не в том, кто за одних, а кто за других, деление происходит скорее между теми, кто не хочет помнить, и теми, кто хочет помнить. Если появляется часть общества, которая хочет помнить, то она довольно быстро договаривается об оценках. Эта тема все слышнее. А когда вокруг молчание, даже если бы я хотел об этом говорить, я не знаю, как: у меня нет языка. Сейчас этот язык появляется на глазах. Очень много интересных инициатив, в частности, я участвую в проекте опроса россиян в регионах по поводу того, что они думают о моделях примирения. Проект состоит в том, чтобы запустить по регионам дискуссии, связанные с обсуждением испанской, аргентинской, южноафриканской и других моделей, чтобы у региональных активистов в арсенале появлялись темы. Запрос на эти нарративы довольно велик.

Екатерина Гранцева: Я верю только в то, что начинается с низов. У испанцев в 90-е годы – начале 2000-х мы увидели это движение снизу через ассоциации исторической памяти, которое потом привело к принятию этого закона, к дальнейшей работе. Что будет дальше? Им очень трудно, у них мало средств, мало поддержки, но они борются, и они добиваются своего. В нашей стране тоже остается только самим это делать.

Сергей Медведев: Очень интересный вывод: память – это пространство возможности освобождения. Либерализация политически может быть очень зажатой, но именно в мемориальной сфере идет низовая либерализация. Рано или поздно, как мы видим сейчас в испанском случае, она приобретает абсолютно политическое измерение, меняет саму сущность страны, режима.

В фильме Абуладзе «Покаяние» тело Варлама, диктатора, похожего и на Сталина, и на Берию, хоронят, а оно все равно каждый день оказывается у ворот. Вот эта метафора нас постоянно преследует. Испанский опыт тоже учит этому: сколько вы ни закапывайте тело, оно все равно будет появляться из-под земли до тех пор, пока мы не договоримся, не дадим оценки собственному прошлому, не проработаем историческую память. Спасибо испанцам, они напоминают нам о том, что память надо ворошить, прошлое надо трогать, надо постоянно о нем разговаривать.

«Франкизм очень присутствует» — Реакция на эксгумацию диктатора

«Сегодня Испания выполняет свой долг перед самой собой», — сказал исполняющий обязанности президента Испании Педро Санчес в четверг, когда останки покойного диктатора Франсиско Франко были эксгумированы на мемориальном месте в Долине Павших во время Гражданской войны и перемещены в семейная гробница за пределами Мадрида.

Санчес продолжал настаивать на том, что « это решение знаменует собой конец морального оскорбления , которое составляет публичное прославление диктатора.Мы делаем еще один шаг к примирению, которое может существовать только в условиях демократии и свободы, которую мы все разделяем ».

Тем не менее, судя по реакции других политических и общественных деятелей на устранение останков диктатора, режим которого правил Испанией в течение 40 лет после его победы над Второй республикой в ​​гражданской войне в Испании, немногие, похоже, видят это в весьма те же условия.

Широко известная реакция заключалась в том, что эксгумация, произошедшая за пару недель до всеобщих выборов 10 ноября, была избирательным ходом Социалистической партии Испании по подбору голосов, что Санчес отрицал, настаивая на том, что это было сделано «сразу же. было возможно.«

Фактически, Габриэль Руфиан, депутат от партии ERC, выступающей за независимость в Конгрессе, сказал, что эксгумация была актом партийной кампании, который превратился в «акт уважения и превознесения» фашизма , и призвал также и избирательных стратегов социалистов ». небрежный или безответственный «.

Слишком мало, слишком поздно?

Тем не менее, наиболее распространенной реакцией было то, что эксгумация была слишком маленькой, слишком поздней , и что удаление останков диктатора из национального мемориала, предназначенного в память о погибших в Гражданской войне , не зашло достаточно далеко в устранении последствий режима Франко .

«Возможно, они вывезли останки диктатора из Долины, но Франкизм очень присутствует в испанских учреждениях. », — заявила депутат конгресса от партии JxCat, выступающей за независимость, Лаура Боррас, которая заявила, что доказательством являются вынесенные приговоры. Каталонским лидерам.

Этого мнения придерживался президент Каталонии Ким Торра, который приветствовал тот факт, что эксгумация «наконец» состоялась, но раскритиковал ее за то, что она была проведена «поздно и плохо», добавив, что «еще важнее . удалить франкизм из государства .«

Бывший президент Карлес Пучдемон также прокомментировал, сколько времени потребовалось для проведения эксгумации, указав, что «им потребовалось 44 года, чтобы удалить Франко », и добавил: «Давайте посмотрим, сколько времени им потребуется. удалить наследников Франко «.

Незавершенное дело, говорят, осталось

Тем не менее, не только каталонские общественные деятели считали, что эксгумация останков Франко не зашла достаточно далеко в борьбе с наследием его режима, поскольку многие испанские левые политики призывали сделать больше для возмещения ущерба.

Глава партии Подемос, Пабло Иглесиас, настаивал на том, что удаления «мумии» Франко было недостаточно, поскольку «еще многое предстоит сделать. расширяют свои привилегии «.

«У социалистов было 44 года, чтобы эксгумировать Франко», — сказал представитель баскской партии PNV, раскритиковавший фанфары и освещение в СМИ эксгумации, предположив, что «этот акт возмещения ущерба превращается в акт возвеличивания франкизма . .«

Это обвинение повторил Альберто Гарсон, координатор левой коалиции IU, который сказал, что « геноцид не заслуживает такого особого внимания», и спросил, почему члены правительства «присутствуют на том, что явно является данью диктатору. по семье и других фашистов «.

Неодобрение справа

Эксгумация также не понравилась цифрам справа, где глава консервативной партии ПП Пабло Касадо заявил, что всеобщие выборы будут «не на голосов о нашем прошлом, а скорее о нашем будущем, о реальных проблемах и Испанию хотим оставить нашим детям.«

Глава профсоюзной партии Куидаданос Альберт Ривера также был критически настроен, заявив, что «если бы я был президентом, я бы искал консенсуса, прежде чем превращать Долину павших в национальное кладбище», добавив, что хорошие новости заключаются в том, что «Санчес перестанет ли говорить о Франко ».

Между тем лидер крайне правой партии Vox Сантьяго Абаскаль заявил, что настоящая причина эксгумации заключается в том, чтобы « делегитимизировать Переход [к демократии], делегитимизировать корону, свергнуть короля Филиппа VI и обрушить крест на земле». Долина павших.»

Франкизм | Polcompball Wiki | Fandom

«Надо продолжать двигаться вперед» — Акселерационизм

Эта страница была перемещена в Мирахезе в рамках перемещения нашей вики. Найдите ее в новом доме в

эта ссылка. «Нет надежды на эту идеологию» — Esoteric Fascism

Некоторые пользователи считают эту идеологию шокирующей. Если вас обидело то, что вы видите на этой странице, вернитесь! Эта страница не предназначена для поддержки, сочувствия или узаконивания каких-либо взглядов, поддерживаемых этой идеологией, она просто предназначена для обучения.

Содержит ссылки на: Ультраправые настроения

Франкизм

Salve General Franco!

Псевдонимы

Franquismo
Национальный католицизм
Испанский белый террор (со стороны испанцев)

El generalísimo

Франкизм — это идеология авторитарного права, которая считает, что убеждения Франсиско Франко должны быть реализованы. Он очень националист, милитарист и католик.

История

Истоки

Все началось в 1936 году, в начале гражданской войны в Испании.Франко стал доминирующим военачальником повстанцев и 1 октября 1936 года был провозглашен главой государства, установив диктатуру на территории, контролируемой фракцией националистов. Декрет об объединении 1937 года, объединивший все партии, поддерживающие сторону повстанцев, привел к тому, что националистическая Испания стала однопартийным режимом в соответствии с FET y de las JONS.

После гражданской войны

В конце гражданской войны националисты победили, и Франко стал диктатором всей Испании. Затем разразилась Вторая мировая война, Испания не присоединилась к державам Оси (Германии, Японии и Италии) не потому, что страна была разорвана войной — или, по крайней мере, это было алиби Франко.Затем Закон о престолонаследии 1947 года снова сделал Испанию de jure Королевством, но определил Франко как главу государства на всю жизнь с правом выбирать человека, который станет королем Испании и его преемником. Реформы были осуществлены в 1950-х годах, и Испания отказалась от автаркии, изгнав фалангистское движение, которое было склонно к изоляционизму, в пользу нового поколения экономистов, технократов из Opus Dei. Это привело к значительному экономическому росту, уступавшему только Японии, который продолжался до середины 1970-х годов и был известен как «испанское чудо».В 1955 году Испания присоединилась к Организации Объединенных Наций, и Франко был одним из самых откровенных антикоммунистических деятелей Европы: его режиму помогали западные державы, в частности Соединенные Штаты, и его попросили вступить в НАТО.

Смерть Франко

Франко умер в 1975 году в возрасте 82 лет. Он восстановил монархию перед своей смертью и сделал своим преемником короля Хуана Карлоса I, который возглавил переход Испании к демократии. Это был бы конец франкизма в Испании.

Убеждений

Франкизм верит в авторитаризм, антикоммунизм, испанский национализм и национальный католицизм, и, подобно реакционерам, он поддерживает монархизм, часто используя символы, которые ссылаются на испанских католических королей, а также восхваляют их, милитаризм, ультранационализм и антилиберализм. .Он также верит в антимасонство, антикаталонизм, паниспанизм и антипарламентаризм. Некоторые говорят, что это тоже фашистская или, по крайней мере, испанская версия фашизма, но это неправда. Хотя у него были отношения с различными фашистскими идеологиями, он сам по себе не фашистский.

Личность и поведение

Франкизм — бал очень серьезный и суровый. Он также очень националист, обычно восхваляющий Испанию и ее славу. Он также очень католик, которого обычно можно увидеть либо в церкви, молящегося, либо говорящего «Ave Maria!». или «Gloria in excelsis Deo!» Он также не очень хорошо говорит по-английски, и часто английский язык звучит неуместно.

Как рисовать

Флаг франкизма

1. Нарисуйте мяч
2. Сделайте верх и низ шара
3. Сделайте середину мяча
4. Нарисуйте символ Франко слева от мяча
5. Нарисуйте шляпу, которую носил Франко (по желанию)
6. Нарисуйте глаза, и все готово

Название цвета		HEX	RGB
	Красный	# DB0A13	219, 10, 19
	желтый	# FCDE02	252, 222, 2
	Черный	# 141414	20, 20, 20
	красный (щит и клюв)	# C60B1E	198, 11, 30
	Белый	#FFFFFF	255, 255, 255

Отношения

Друзья

Заклятые враги

Враги

Дополнительная информация

Тексты

Википедия

Видео

Галерея

Франко Испания | История западной цивилизации II

30.4.4: Испания Франко

Некоторые историки считают, что во время гражданской войны в Испании генерал Франсиско Франко стремился превратить Испанию в тоталитарное государство, подобное нацистской Германии и фашистской Италии, что ему в значительной степени удалось.

Цель обучения

Подведите итоги подъема режима Франко в Испании

Ключевые моменты

• Как и в Германии и Италии, фашизм приобрел известность в Испании в межвоенный период, особенно с 1930-х годов до Второй мировой войны.
• Франсиско Франко, испанский генерал, стал известен в середине 1930-х годов, но его правая партия не смогла прийти к власти на выборах 1936 года.
• Франко и другие военачальники организовали неудавшийся переворот, который привел к началу гражданской войны в Испании, которая длилась с 1936-1939 гг.
• Франко вышел победителем и установил однопартийную военную диктатуру, назвав себя лидером под именем El Caudillo , термин, аналогичный Il Duce (итальянский) для Бенито Муссолини и Der Führer (немецкий) для Адольфа Гитлера. .
• Режим Франко совершил серию жестоких нарушений прав человека в отношении испанского народа, в результате которых погибло от 200 000 до 400 000 человек.
• Последовательные пункты идеологии Франко (называемой франкизмом) включали авторитаризм, национализм, национальный католицизм, милитаризм, консерватизм, антикоммунизм и антилиберализм.

Ключевые термины

Франсиско Франко

Испанский генерал, правивший Испанией в качестве диктатора 36 лет с 1939 года до своей смерти.Он взял под свой контроль Испанию от правительства Второй Испанской республики после победы в Гражданской войне и был у власти в 1978 году, когда вступила в силу Конституция Испании 1978 года.

культ личности

Когда человек использует средства массовой информации, пропаганду или другие методы для создания идеализированного, героического и временами благоговейного образа, часто посредством беспрекословной лести и похвалы.

Гражданская война в Испании

Война с 1936 по 1939 год между республиканцами, которые были лояльны демократической, левой и относительно городской Второй Испанской республике в удобном союзе с анархистами, и националистами, фалангистом Карлистом и преимущественно аристократическим консерватором. группа во главе с генералом Франсиско Франко.

Фалангизм

Фашистское движение, основанное в Испании в 1933 году и единственная легальная партия в Испании при режиме Франко.

Франсиско Франко (4 декабря 1892 — 20 ноября 1975) был испанским генералом, правившим Испанией как диктатор в течение 36 лет с 1939 года до своей смерти.

Как консерватор и монархист, он выступал против отмены монархии и создания республики в 1931 году. На выборах 1936 года консервативная Испанская Конфедерация автономных правых групп проиграла с небольшим перевесом, и появился левый Народный фронт. властвовать.Намереваясь свергнуть республику, Франко вслед за другими генералами предпринял попытку неудачного переворота, который спровоцировал гражданскую войну в Испании. После смерти других генералов Франко быстро стал единственным лидером своей фракции. В 1947 году он объявил Испанию монархией с самим собой в качестве регента.

Франко получил военную поддержку со стороны различных режимов и групп, особенно нацистской Германии и Королевства Италия, в то время как республиканская сторона была поддержана испанскими коммунистами и анархистами, а также Советским Союзом, Мексикой и Интернациональными бригадами.Оставив полмиллиона мертвых, войну в конечном итоге выиграл Франко в 1939 году. Он установил военную диктатуру, которую он определил как тоталитарное государство. Франко провозгласил себя главой государства и правительства под именем El Caudillo, — термином, аналогичным Il Duce (итальянский) для Бенито Муссолини и Der Führer (немецкий) для Адольфа Гитлера. При Франко Испания стала однопартийным государством, поскольку различные консервативные и роялистские фракции были объединены в фашистскую партию, а другие политические партии были объявлены вне закона.

Режим Франко совершил серию жестоких нарушений прав человека в отношении испанского народа, которые включали создание концентрационных лагерей и использование принудительного труда и казней, в основном против политических и идеологических врагов, в результате чего, по оценкам, погибло от 200000 до 400000 человек в более чем 190 концентрационные лагеря. Вступлению Испании в войну на стороне Оси в значительной степени помешали, как выяснилось намного позже, усилия британской секретной разведывательной службы (МИ-6), которые включали взятки испанским официальным лицам на сумму до 200 миллионов долларов, чтобы помешать вмешательству режима.Франко также смог воспользоваться ресурсами держав оси и решил избежать активного участия во Второй мировой войне.

Франсиско Франко: фотография Франсиско Франко в 1964 году. Франко стремился установить фашистскую диктатуру, подобную диктатуре Германии и Италии, но в конце концов не присоединился к Оси во Второй мировой войне.

Последовательные пункты франкизма включали авторитаризм, национализм, национальный католицизм, милитаризм, консерватизм, антикоммунизм и антилиберализм.Испанское государство было авторитарным: негосударственные профсоюзы и все политические оппоненты по всему политическому спектру либо подавлялись, либо контролировались всеми средствами, включая репрессии со стороны полиции. Большинство провинциальных городов и сельских районов патрулировались парами Guardia Civil , военной полиции для гражданских лиц, которая действовала как главное средство общественного контроля. Большие города и столицы находились в основном под хорошо вооруженной полицией Policía Armada , обычно называемой grises из-за их серой формы.Франко был также центром культа личности, который учил, что он был послан Божественным Провидением, чтобы спасти страну от хаоса и бедности.

Испанский национализм Франко продвигал единую национальную идентичность, подавляя культурное разнообразие Испании. Коррида и фламенко пропагандировались как национальные традиции, в то время как те традиции, которые не считались испанскими, подавлялись. Взгляд Франко на испанскую традицию был несколько искусственным и произвольным: в то время как некоторые региональные традиции подавлялись, андалузская традиция фламенко считалась частью более широкой национальной идентичности.Вся культурная деятельность подвергалась цензуре, и многие из них были полностью запрещены, часто беспорядочно.

Франкизм исповедовал сильную приверженность милитаризму, сверхмужественности и традиционной роли женщины в обществе. Женщина должна была любить своих родителей и братьев, быть верной своему мужу и жить со своей семьей. Официальная пропаганда ограничивала роль женщин заботой о семье и материнством. Большинство прогрессивных законов, принятых Второй республикой, были признаны недействительными.Женщины не могли стать судьями, давать показания в суде или профессорами университетов.

Гражданская война разрушила испанскую экономику. Инфраструктура была повреждена, рабочие убиты, а повседневная деятельность серьезно затруднена. За более чем десять лет после победы Франко экономика немного улучшилась. Первоначально Франко проводил политику автаркии, перекрывая почти всю международную торговлю. Эта политика имела разрушительные последствия, и в экономике наступил застой. Только участники черного рынка могли пользоваться очевидным достатком.До 200 000 человек умерли от голода в первые годы франкизма, период, известный как Лос-Аньос-де-Хамбре (Годы голода).

Фаланжизм был политической идеологией испанской испанской фаланги, а затем и испанской испанской фаланги и национальной синдикалистской организации (известной как «Фаланга»), а также ее производных в других странах. . Фалангизм широко считается фашистской идеологией. Под руководством Франсиско Франко многие радикальные элементы фалангиста, считавшиеся фашистскими, были разбавлены, и в значительной степени он превратился в авторитарную консервативную идеологию, связанную с франкистской Испанией.Среди противников смены партии Франко — бывший лидер Фаланги Мануэль Хедилья. Фалангизм делает сильный упор на католическую религиозную идентичность, хотя он придерживался некоторых светских взглядов на прямое влияние церкви в обществе, поскольку считал, что государство должно иметь верховную власть над нацией. Фалангизм подчеркивал необходимость власти, иерархии и порядка в обществе. Фаланжизм является антикоммунистическим, антикапиталистическим, антидемократическим и антилиберальным, хотя при Франко фаланга отказалась от своих первоначальных антикапиталистических тенденций, объявив свою идеологию полностью совместимой с капитализмом.

Первоначальный манифест фаланги, «Двадцать семь пунктов», провозглашал фалангизм в поддержку единства Испании и устранения регионального сепаратизма; установил диктатуру во главе с фалангой; использовали насилие, чтобы возродить Испанию; способствовал возрождению и развитию Испанской империи; и выступал за социальную революцию по созданию национальной синдикалистской экономики для взаимной организации и контроля экономической деятельности, аграрной реформы, промышленного роста и уважения частной собственности, за исключением национализации кредитных механизмов для предотвращения капиталистического ростовщичества.Он поддерживает криминализацию забастовок сотрудников и локаутов работодателей как незаконных действий. Фалангизм поддерживает право штата устанавливать заработную плату. Фаланга эпохи Франко поддерживала развитие кооперативов, таких как Корпорация Мондрагон, потому что она поддерживала утверждение франкистов об отсутствии социальных классов в Испании во время его правления.

Атрибуции

Определение франкизма Merriam-Webster

Франкоизм | \ ˈFraŋkōˌizəm, -räŋ- \

1 : политическая или социальная политика, которую пропагандировал или проводил в жизнь диктатор Франко.

2 : защита или верность политике Франко

Было то, чем не было: перевод и франкизм

Раздел

• 8 Цитаты
• 184 Загрузки

Abstract

Было бы неправильно называть франкизм фашистским режимом (см. Paxton 2004, особенно главу 6), хотя между 1936 и 1945 годами он носил многие черты фашизма (см. Richards 1998).Франкизм (1936 / 39–75) был своеобразной смесью (ультра) католицизма, фашизма и других реакционных идеологий или ингредиентов. Перед гражданской войной 1936–1939 годов и после диктатуры генерала Мигеля Примо де Риверы, закончившейся его смертью в 1930 году, во Второй демократической республике Испании (1931–36 / 39) было два периода. В первом (1931–1933 гг.) Левое правительство радикальным образом перераспределяло богатство и проводило антиклерикальные действия. В следующем (1934–36) правое правительство приостановило социальные реформы.Когда в 1936 году республика организовала новые выборы, на которых победила левая коалиция Народный фронт , политическая поляризация была полной. В таком климате возникли связи между реакционными противниками Второй республики: испанскими фашистами, католической церковью и другими группами. ¹ Те, кто сражался с Франко в Гражданской войне, включая фашистов и церковь (см. Casanova 2005), на самом деле воевали против Республики и возможностей, которые она предоставила прогрессивным силам.Во время и после Гражданской войны Франко сумел объединить эти антиреспубликанские силы в партию под названием VET y de las JONS , которая представляла собой F alange Española Tradicionalista y de las Juntas de Ofensiva National Sindicalista. ²

Ключевые слова

Государственный совет Фашистского режима Зарубежный архив фильмов Общий франкистский режим

Эти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами. Это экспериментальный процесс, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.

Это предварительный просмотр содержимого подписки,

войдите в

, чтобы проверить доступ.

Предварительный просмотр

Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.

Информация об авторских правах

© Jeroen Vandaele 2010

Авторы и аффилированные лица

Нет данных о филиалах

Дерзкие размышления об историческом месте диктатуры на JSTOR

Абстрактный

Франкистская диктатура в Испании рассматривалась большинством аналитиков во время ее существования и в течение периода после смерти Франко как фашистский режим.В этой статье рассматриваются последовательные способы, которыми это описание было с тех пор подвергнуто сомнению последующими аналитиками — сначала Хуаном Линцем, а затем по-разному многими другими. В статье прослеживаются историографические и политические последствия множественных альтернативных описаний аналитиков самых разных убеждений. Автор настаивает на том, что подходящей концепцией является рассмотрение франкистского режима как правой военной диктатуры с католическим подтекстом и понимание этого режима как неотъемлемой части продолжающейся истории Испании, а не как отклоняющегося от нормы интерлюдии.Это был, скорее, сознательный продукт ряда правых политических и социальных акторов, которые нашли в испанском национализме наилучший ответ на вызовы современного общества, связанные с политической демократией, социальным равенством и национальным плюрализмом.

Информация о журнале

Review был основан в 1976 году Иммануэлем Валлерстайном как официальный журнал Центра изучения экономики, исторических систем и цивилизаций имени Фернана Броделя.Ричард Э. Ли занял пост редактора в 2006 году. Review стремится к поиску точки зрения, которая признает примат анализа экономики в течение длительного исторического времени и большого пространства, целостность социально-исторического процесса и преходящий (эвристический) природа теорий. Журнал рассчитан в основном на читателей, занимающихся социальными и гуманитарными науками, и это международная читательская аудитория, охватывающая шесть континентов. Обзор также редактирует специальные выпуски. Они могут быть составлены приглашенным редактором по определенной теме или опубликованы результаты исследовательского проекта.Как правило, статьи публикуются на английском языке, но «Review» иногда публикует статьи на других научных языках.

Информация об издателе

Исследовательский фонд Университета штата Нью-Йорк (РФ) — крупнейший в стране комплексный исследовательский фонд, связанный с университетами. Он существует для обслуживания Государственного университета Нью-Йорка (SUNY), предоставляя основные административные услуги, которые позволяют преподавателям SUNY сосредоточить свои усилия на обучении студентов и проведении исследований, изменяющих их жизнь, в широком спектре дисциплин, включая медицину, инженерию и др. физические науки, энергия, информатика и социальные науки.

Горнило франкизма

Содержание

Благодарности

Предисловие (Джеймс Мэтьюз)

Введение (Анхель Алькальде, Фостер Чемберлен и Франсиско Х. Лейра-Кастиньейра)

Часть I Корни: испанская политическая и военная культура

1.О фашистских героях и мучениках: смерть и насилие в Falange Española (Mercedes Peñalba-Sotorrío)

2. Насилие и военное наследие карлизма во время гражданской войны (1936-1939) (Франсиско Хавьер Капистеги)

3. Корни репрессий: повстанческая гражданская гвардия в гражданской войне в Испании (Фостер Чемберлен)

Часть II Горнило: опыт войны и истоки франкизма

4. Между Барака и фашизмом: социально-политическая и военная культура применительно к новобранцам (Франсиско Х. Лейра-Кастиньейра)

5. Марокканский путь: как культурные стереотипы повлияли на использование марокканских войск в гражданской войне в Испании (Али аль-Тума)

6. О бродягах войны и женихах смерти ?: Испанский иностранный легион и гражданская война в Испании (Яннис Гиргсдис)

7. Alféreces Provisionales : младшие офицеры, военный опыт и франкистская идеология (Анхель Алькальде)

8. Женщины, война и благосостояние: гендерное происхождение франкистской Испании (Анхела Ченарро)

Часть III Иностранное вмешательство

9. Муссолини, Франко и использование насилия в гражданской войне в Испании (Эдоардо Мастрорилли)

10.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт