Вложения фондов прямых инвестиций в экономику России выросли в пять раз в 2021 году

Вложения крупнейших российских и иностранных фондов прямых инвестиций (Private Equity) в экономику России по итогам года достигнут $1,6 млрд, что в 5 раз превышает показатели 2020 г. Об этом говорится в исследовании консалтинговой компании KPMG. По оценкам аналитиков, основными драйверами роста рынка в этом году стали восстановление инвестиционной активности после пандемии и реализация части сделок, отложенных с прошлого года. В основном коллективные инвесторы вкладывались в инновации и технологии, коммерческую недвижимость, здравоохранение и потребительский сектор.

Исследование KPMG подготовлено на основе публичных данных по сделкам с учетом комментариев представителей фондов прямых инвестиций (как российских, так и иностранных). Под прямыми инвестициями понимаются коллективные вложения через партнерства с ограниченной ответственностью (limited partnership). В оценку рынка включены сделки, в которых целевая компания или ее основные производственные мощности находились в России, и исключены сделки, которые совершались фондами в зарубежные активы. Также в исследование не включены сделки с привлечением венчурного капитала с объемом менее $5 млн для финансирования стартапов и растущих компаний с относительно высоким риском.

Банк России оценивает прямые инвестиции иначе. Статистика регулятора учитывает вложения иностранных инвесторов, которые могут контролировать или иметь значительную степень влияния на управление предприятием, являющимся резидентом другой страны. Главные компоненты прямых инвестиций представлены участием в капитале (вложение в капитал, подтвержденное акциями, паями, долями участия, депозитарными расписками или аналогичными документами, а также привилегированными акциями) и долговыми инструментами (ценные бумаги, депозиты, ссуды, займы, товарные кредиты и пр.). 

Поэтому данные ЦБ отличаются от расчетов KPMG: входящие прямые инвестиции в российские активы за первые полгода 2021 г. составили $11,3 млрд после оттока на $1 млрд за первые полгода 2020 г. и притока $16,7 млрд за аналогичный период 2019 г.  

Более того, из страны больше уходит прямых инвестиций, чем приходит. По расчетам директора по инвестициям УК «Локо-инвест» Дмитрия Полевого, за первые 9 месяцев 2021 г. (расчет за III квартал сделан на основе предварительных данных по платежному балансу) объем входящих прямых инвестиций оценивается в $16,2 млрд против $2,5 млрд за тот же период года назад, то есть за последние 4 квартала – это $24 млрд. Исходящие инвестиции из России за январь — сентябрь составили $26,8 млрд против почти нулевого показателя год назад, сумма за последние 4 квартала – $33,7 млрд. «Поэтому сальдо прямых инвестиций с начала года – это -$10,6 млрд против +$2,7 млрд в 2020 г., что говорит о существенном ухудшении динамики», – подчеркивает Полевой.

В 2020 г. объем рынка прямых инвестиций со стороны фондов в России резко сократился вследствие экономической неопределенности из-за COVID-19 – до $300 млн с $1,4 млрд в 2019 г., отмечают аналитики KPMG. Кроме того, в 2020 г. практически не совершались мегасделки объемом более $100 млн. По оценкам консалтинговой компании, основная сложность, с которой столкнулись инвесторы в прошлом году, – это определение цены актива в условиях экономической турбулентности.

По данным KPMG, в сегменте сделок до $100 млн в 2021 г. выросла доля вложений в инновации и технологии (до 56% после 7% в 2020 г. и 18% в 2019 г.). При этом уменьшилась доля прямых инвестиций в недвижимость (до 13% после 36% в 2020 г. и 25% в 2019 г.) и потребительский сектор (до 9% после 10% и 15% соответственно). В структуре инвестиций объемом более $100 млн крупнейшие сделки были заключены в потребительском секторе, недвижимости, здравоохранении и промышленности.

Среди крупнейших мегасделок (с инвестициями более $100 млн) в этом году аналитики KPMG выделяют приобретение крупнейшего производителя цианида натрия в СНГ «Корунд-Циан» (сумма сделки $475 млн), доли онлайн-кинотеатра ivi.ru ($250 млн), акций производителя алюминия En+ Group ($200 млн) и онлайн-магазина AliExpress Russia ($194 млн). В сегменте сделок до $100 млн крупнейшие вложения были совершены в активы производителя графитовых нанотрубок OCSial, каршеринг «Делимобиль», логистический комплекс «Север-4», онлайн-платформу для продажи курсов «Геткурс», агрегатор авиабилетов Aviasales.  

Одним из ключевых трендов в России участники рынка отмечают рост инвестиций в технологичные компании «новой экономики» (инновационные отрасли с высокой степенью цифровизации, значимой ролью технологий и человеческого капитала), говорится в исследовании. Это, по оценке аналитиков, способствует постепенному размытию границы между прямыми инвестициями и венчурным капиталом и снижению доли классических сделок с привлечением прямых инвестиций в общем портфеле фондов. В мире отмечается усиление роли ESG в процессе принятия инвестиционных решений, в среднесрочной перспективе эта повестка будет влиять и на развитие российского рынка, считают в консалтинговой компании. 

Характерной чертой российского рынка прямых инвестиций является существенное влияние мегасделок объемом от $100 млн, которые совершаются в консорциуме нескольких фондов или инвесткомпаний. По данным экспертов, в последние годы в России усилилась конкуренция из-за появления в отдельных отраслях крупных стратегических и финансовых инвесторов, включая экосистемных игроков.  

Кроме того, в последние три года увеличились вложения в российские активы со стороны азиатских и ближневосточных суверенных фондов прямых инвестиций, говорится в исследовании. Как пояснила «Ведомостям» руководитель департамента инвестиций и рынков капитала KPMG Лидия Петрашова, этому способствовало расширение и укрепление межгосударственного сотрудничества при активном участии РФПИ, а также наличие инвестиционных возможностей в стране. Также интерес иностранных фондов к России обусловлен возможностью участия в сделках с привлекательным соотношением риска и доходности (risk-award), добавляет она. 

«Мы видим большое количество совместных проектов и партнерств в различных сегментах рынка, в частности в инфраструктурном строительстве, недвижимости, отраслях «новой экономики» и прочих, и ожидаем, что в перспективе ближайших нескольких лет эти отрасли будут в фокусе иностранных инвесторов», – говорит Петрашова. Кроме того, пандемия ускорила разработку и внедрение технологических решений во всех отраслях экономики, что приводит к быстрому росту технологических компаний – развитие экосистем, маркетплейсов и шеринговой экономики формирует устойчивую базу для будущих инвестиций, считает она. Некоторые фонды развивают техническую экспертизу, что позволяет им осуществлять помимо классических прямых инвестиций также венчурные инвестиции.

По мнению Полевого, любые данные по инвестициям нужно трактовать осторожно, но основной вывод заключается том, что в России по-прежнему довольно неблагоприятная динамика прямых инвестиций. Экономист связывает это с геополитическим рисками и отсутствием уверенности в экономических перспективах России, где рост в ближайшие годы вновь будет уступать даже показателям мировой экономики

Данные KMPG основаны на параметрах публичных сделок, которые можно трактовать как прямые инвестиции, предполагает Полевой. Это действительно позволяет оценить общие тренды, но при таком подходе есть риск упустить сделки, данные по которым не публичны, а также внутригрупповые финансовые потоки между материнскими и дочерними компаниями в России и за рубежом, подчеркивает он.

Если смотреть на данные ЦБ по прямым инвестициям, то картина будет не такой радужной, считает Полевой.  Даже если брать данные ЦБ в качестве верхней оценки входящих прямых инвестиций, то размер входящих вложений в Россию мал по меркам стран, которые пытаются расширить свою долю в международной торговле, импортируют технологии, демонстрируют догоняющий рост, согласен директор группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов.

Что такое прямые иностранные инвестиции. Объясняем простыми словами

Прямому инвестированию противопоставляют портфельное — покупки ценных бумаг без намерения получить контроль над предприятием.

Центробанк РФ под прямыми инвестициями понимает вложения средств, когда иностранный инвестор (государственные и частные организации, физические и юридические лица либо их объединения) владеет 10% и более в капитале российской компании.

Аналогичным образом Министерство торговли США считает инвестиции прямыми, когда любое иностранное предприятие контролирует по меньшей мере 10%-ю долю в американской фирме.

Страны, как правило, борются за привлечение иностранных инвестиций, так как их приток приводит к росту ВВП страны — расширению производства, обновлению устаревших основных фондов и доступу к передовым зарубежным технологиям. Показатель ПИИ отражает уровень развития стран и регионов, а также степень заинтересованности зарубежных инвесторов в ведении бизнеса в том или ином государстве.

Как правило, источниками ПИИ выступают компании из развитых стран. Основные экспортёры капитала в формате прямых инвестиций — крупные транснациональные компании. Они вкладываются в производство, строительство новых заводов и филиалов зарубежных компаний, а также в приобретение уже действующих предприятий через покупку пакетов акций.

Пример употребления на «Секрете»

«По итогам года Россия потеряла несколько позиций в списке 20 самых привлекательных для инвестиций стран Европы, опустившись с восьмого на 11-е место. Тем не менее EY отметило, что уменьшение числа проектов с прямыми иностранными инвестициями было характерно для всего мира в целом, так что РФ не одинока в этой отрицательной динамике».

(Из новости 2021 года.)

Нюансы

Пример положительного эффекта прямых иностранных инвестиций: политика Саудовской Аравии, направленная на диверсификацию её доходов от нефти и газа, привела к существенному росту ПИИ в обрабатывающие отрасли промышленности, а также в инфраструктуру и в сферу услуг.

В то же время существуют и отрицательные эффекты:

• ухудшение состояния платёжного баланса из-за репатриации прибыли;
• ущемление местных производителей;
• приход в страну «грязных производств»;
• иностранные компании могут перенести низкоквалифицированную и низкооплачиваемую работу за рубеж, сохранив более квалифицированную и высокооплачиваемую у себя на родине.

Факты

• Согласно подсчётам Ernst&Young (EY), в 2020 году зарубежные инвесторы вложили средства в 141 проект на территории России (11-е место в списке 20 наиболее привлекательных для инвестиций стран Европы).

• В 2020 году, по сравнению с 2019-м (191 проект), объём ПИИ в РФ сократился в 4 раза из-за пандемии, высокой базы прошлых лет и санкционных рисков в отношении РФ (индекс геополитического риска страны в 2020 году составил 126 пунктов, что на 11% выше среднего уровня за предыдущие 10 лет).

• Тройка стран-лидеров, активнее всего инвестировавших в российскую экономику в 2020 году: Германия (26 проектов), Китай и США (по 15), а также Италия (13). Более половины американских компаний, как и немецкий бизнес, инвестировали в агропродовольственный сектор.

• Производство — самая привлекательная отрасль для иностранных инвестиций в России (107 проектов). Благодаря импортозамещению и продовольственному эмбарго лидер по объёму вложений зарубежных средств — агропродовольственный сектор (42).

• Самые востребованные у иностранных инвесторов регионы: Москва и Московская область (41 проект), Санкт-Петербург и Ленинградская область (16) и Татарстан (10).

Проблема

За показателями ПИИ в России скрываются несколько негативных особенностей:

• Офшорное (то есть российское) происхождение существенной доли поступающих в страну инвестиций (в частности, «круговорот капитала» — схема, при которой местные деньги перемещаются за рубеж, а затем возвращаются в отечественную экономику в форме прямых инвестиций).
• Крайне неравномерное распределение инвестиций между отдельными регионами страны.
• Высокая отраслевая волатильность.

По оценкам экономиста РАН Бориса Хейфеца, до введения западных санкций в середине 2010-х и старта государственной кампании по деофшоризации от 60% до 80% прямых иностранных инвестиций в Россию приходилось на офшоры (например, Британские Виргинские Острова), куда они были до этого отправлены из России же. По итогам 2016 года РФ вошла в пятёрку стран — крупнейших инвесторов в офшорные зоны, писали экономисты РАНХиГС. Несмотря на то что с 2014 года поступление ПИИ в российскую экономику из офшорных зон значительно сократилось, офшорный сектор по-прежнему составляет её весомую часть. Примерно половина инвестиционного обмена России приходится на офшорные зоны.

Широкое распространение офшорных схем может свидетельствовать о неудовлетворительных условиях ведения бизнеса, вынуждающих предпринимателей регистрировать свои компании в офшорных зонах ради минимизации налогов и пр. Эксперты прямо указывают на то, что офшоризация российской экономики отрицательно влияет на состояние её инвестиционного климата.

Статью проверил:

Новая концепция инвестиционной политики: сколько средств будет привлечено в 2022 году — 29.11.2021 | Strategy2050.kz

Восстановление допандемического уровня инвестиций

По данным Министерства национальной экономики РК, потоки ПИИ в развитые страны Европы, развивающиеся страны Азии и страны с переходной экономикой сократились на 30-45%, в Северную Америку — на 20-35%. По словам вице-министра национальной экономики Алишера Абдыкадырова, в Казахстане показатель прямых иностранных инвестиций в прошлом году продемонстрировал 30%-е падение, составив 17 млрд долл США.

«Однако, в текущем году наблюдается положительная динамика. По итогам 6 месяцев текущего года в экономику страны привлечены 11,1 млрд долл США прямых иностранных инвестиций, что на 30,4% больше аналогичного периода прошлого года. По итогам текущего года планируется привлечь около 20 млрд долл США прямых иностранных инвестиций, а к 2023 году ожидается достижение допандемического уровня инвестиций порядка 24 млрд долл США», — сообщил Алишер Абдыкадыров в ходе пресс-конференции в СЦК.

Он отметил, что после значительного падения в связи с пандемией коронавирусной инфекции в динамике инвестиций в основной капитал также наблюдается восстановление.

«За 10 месяцев текущего года объём инвестиций в основной капитал составил около 10 трлн тенге, увеличившись на 2,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, — проинформировал вице-министр.

При этом, как отметил Абдыкадыров, основными локомотивами роста инвестиционной активности стали несырьевые сектора экономики.

«В сравнении с аналогичным периодом прошлого года инвестиции выросли в обрабатывающей промышленности в 1,8 раза, строительстве в 2,2 раза, а также в сельском хозяйстве в 1,4 раза», — подчеркнул замминистра.

Он отметил, что в разрезе регионов также наблюдается в целом положительная динамика по инвестициям в основной капитал. Наилучшие показатели отмечаются в городах Шымкент и Алматы, а также в Актюбинской и Павлодарской областях. Значительное снижение объёмов наблюдается в Атырауской и Западно-Казахстанской областях. Причиной снижения инвестиций в данных регионах, как пояснил спикер, послужило замедление крупных нефтегазовых проектов в связи с карантинными ограничениями.

Концепция новой инвестиционной политики

Вице-министр сообщил, что совместно с государственными органами и Всемирным Банком разрабатывается Концепция новой инвестиционной политики РК до 2025 года.

«Концепция позволит сформировать новый инвестиционный цикл и пересмотреть политику привлечения инвестиций с учётом новых трендов, обусловленных пандемией коронавирусной инфекции. В результате, будут реализованы системные меры, направленные на привлечение качественных инвестиций, ориентированных на рост производительности труда и усложнение экспортной корзины. В реализацию Концепции будет разработан детальный План действий по реализации системных и отраслевых мер. В целом, создание всех названных условий обеспечит запуск нового инвестиционного цикла, что станет ключевым драйвером развития экономики и роста благосостояния населения», — сказал вице-министр национальной экономики.

Он добавил, что в целом, будет усовершенствовано законодательство, повышена страновая, отраслевая и региональная инвестиционная привлекательность.

Сколько инвестиций будет привлечено в следующем году

В свою очередь заместитель председателя Комитета по инвестициям Министерства иностранных дел РК Ерлан Зейнешев отметил, что в следующем году ожидается заключение порядка 100 инвестиционных контрактов

«Мы видим, что, несмотря на пандемию, интерес инвесторов сохраняется на высоком уровне, растёт количество проектов и заключаемых инвестиционных контрактов. На сегодняшний день процедура заключения контрактов полностью автоматизирована и переведена в онлайн формат, что значительно облегчило процедуры подачи и рассмотрения заявок. Так, в текущем году по итогам 10 месяцев количество заключённых контрактов уже перевалило за 70, что является самым высоким показателем за последние 10 лет», — подчеркнул представитель МИД РК.

Он добавил, что в разрезе отраслей наибольшее количество инвестиционных контрактов с начала года пришлось на такие сферы, как образование — 12 контрактов, АПК — 11 контрактов, строительные материалы — 6 контрактов, производство электроэнергии — 5 контрактов, и другие.

В целом, по его данным, с момента передачи функций реализации инвестиционной политики в ведение МИДа, количество и сумма контрактов выросли практически вдвое.

«С учётом оптимизации процедур, в следующем году ожидается заключение порядка 100 инвестиционных контрактов», — рассказал о перспективах спикер.

Он напомнил, что инвестиционные преференции в виде освобождения от таможенных льгот при ввозе оборудования, налоговые послабления и натурные гранты в виде земельных участков предоставляются в рамках инвестиционных и инвестиционных приоритетных контрактов.

Кроме того, с начала этого года внедрён новый инвестиционный инструмент — Соглашение об инвестициях для стратегических инвесторов и проектов на сумму более 7,5 млн МРП – порядка 50 млн долл США. В рамках соглашений инвесторам будут предоставляться стабильность законодательства, возможность заключения оффтейк-контрактов на производимую продукцию, а также возможность продления действия преференций в рамках специальных экономических зон.

Председатель Комитета по инвестициям МИД РК отметил, что сегодня все 66 загранучреждений, отраслевые государственные органы и региональные акиматы активно подключены к работе по привлечению инвестиций. Центральными госорганами и нацкомпаниями совместно определяются перспективные товарные группы и ниши для организации производства в РК. Таким образом, инвестору предоставляется потенциальный рынок сбыта, который является ключевым фактором при принятии инвестиционного решения. В целом, за прошедший год был получен «заказ на инвестиции» по более 3000 товарным позициям и 617 нишевым проектам.

Отметим, согласно ежегодному отчёту UNCTAD о мировых инвестициях, Казахстан является лидером по росту притока чистых прямых иностранных инвестиций. Так, в 2020 году приток чистых ПИИ в Казахстан вырос на 35%, что является наилучшим показателем среди 17 стран с переходной экономикой, среди 34 стран, не имеющих выхода к морю, а также стран-участниц СНГ.

как Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан переживают последствия пандемии COVID-19

Содержание

Антон Табах,
управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию «Эксперт РА»

• Страны Центральной Азии исторически являются крупными торговыми партнерами России: в обоих направлениях идут достаточно большие миграционные и финансовые потоки, при этом российскими инвесторами и исследователями уделяется мало внимания макроэкономической ситуации в этих странах и динамике их инвестиционного потенциала.
• Пандемия оказала существенное влияние на экономики «среднеазиатской четверки» (мы не рассматриваем Туркменистан в силу закрытости этого государства и вопросов к качеству статистики) — через падение цен на нефть (Казахстан) и резкого снижения спроса на работников из этих стран и закрытия границ (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан). При этом накопленные резервы (Казахстан) и большой внутренний потенциал (Узбекистан) позволят достаточно быстро выйти на рост. Остальные страны зависят от восстановления миграционных потоков и политической стабилизации (Киргизия).
• Наибольший инвестиционный потенциал – у Казахстана и Узбекистана. В первом случае — более развитый финансовый рынок, включающий в себя экстерриториальный МФЦ, и членство в ЕАЭС, а во втором — быстро открывающаяся экономика, недоинвестированная в предыдущие десятилетия, и дешевая рабочая сила. При этом макроэкономическая ситуация будет оставаться достаточно сложной.

Резюме. Казахстан

• Казахстан – сырьевая экономика, одна из наиболее развитых в регионе, с высокими темпами роста. ВВП на душу населения составляет более 9 тыс. долларов (население – 18,3 млн человек). Инвестиционная активность в стране в первую очередь связана с осуществлением проектов в нефтедобывающей отрасли. В основном инвестиции осуществляются за счет основных средств, заемные средства становятся источником только для 15% всего объема инвестиций. Кредитная активность растет в основном за счет сектора потребительского кредитования, поэтому вряд ли можно ожидать роста корпоративной инвестиционной активности.
• Национальный банк Казахстана успешно осуществляет политику инфляционного таргетирования с целевым коридором в 5-7%, баз овая ставка постепенно снижается с 2015 года – момента перехода к новой монетарной политике. Курс национальной валюты достаточно волатилен, с 2018 года происходит плавное обесценение казахского тенге.
• Государственный бюджет Казахстана сводится с дефицитом на протяжении нескольких последних лет, в 2018-2019 годах существенная часть доходов бюджета обеспечивалась трансфертами из Национального фонда. Государственный долг при этом невелик – даже на 2020 год, с учетом всех заимствований на борьбу с коронавирусом и сопутствующим экономическим кризисом, он составляет около 28% ВВП (180% от доходов бюджета). Внешняя часть долга состоит как из еврооблигаций, так и из займов банков развития.
• Казахстан – экспортоориентированная экономика, основной экспортный товар – нефть, кроме того, экспортируются металлы. Направления экспорта – Евросоюз, Китай, Россия. Прямые иностранные инвестиции также направлены в основном в горнодобывающую отрасль.
• Внешняя финансовая устойчивость не высокая из-за огромного внешнего долга, значительная часть которого является внутрифирменной задолженностью. Но внутренняя устойчивость хорошая, поэтому рисков кредитоспособности не прослеживается.
• Пандемия COVID-19 ощутимо ударила по экономике Казахстана: падение ВВП оценивается на уровне -2,7%, инфляция по итогам 2020 года составила 7,4%, превысив верхнюю границу таргетируемого коридора. Доходы государственного бюджета снизились, что одновременно с ростом расходов привело к увеличению государственного долга – в первую очередь рыночного, Министерство финансов Казахстана разместило государственных ценных бумаг на 7 млрд долларов. Объем фискальных мер поддержки составил около 9% от ВВП, кроме того, были введены меры поддержки бизнеса, социальные меры поддержки.

Резюме. Узбекистан

• Узбекистан – вторая по размеру экономика региона, хотя ощутимо меньше Казахстана, ВВП на душу населения составляет чуть больше 1,8 тыс. долларов (население – 33 млн человек). Узбекистан на протяжении последних трех лет (2017-2019) проводил структурные реформы, направленные на открытие экономики и либерализацию торговли, темпы роста сохранялись на уровне 5%. Структурные реформы обеспечили рост инвестиционной активности, в первую очередь за счет государственных инвестиций.
• Центральный банк Узбекистана также осуществляет политику таргетирования инфляции. Окончательная фаза перехода была начата в 2019 году, в том числе в августе 2019 года был совершен переход к плавающему режиму валюты. Цель на 2021 год – снижение инфляции ниже 10%, переход к таргету в 5% к 2023 году. На 2019 год инфляция составила 15%, «пандемийный» 2020-й не поспособствовал борьбе с инфляцией.
• Государственный бюджет Узбекистана в последние годы дефицитный, финансирование дефицита осуществляется за счет наращивания государственного долга в пределах 160% от доходов бюджета. Существенная доля госдолга Узбекистана – внешняя, на 40% состоит из займов международных банков развития, однако у Узбекистана есть и еврооблигации (первый выпуск в 2019 году, выпуски в 2020 году).
• Либерализация торговли с 2016-2017 годов постепенно снижает сальдо внешней торговли: темпы роста импорта опережали темпы роста экспорта, а также ухудшали сальдо счета текущих операций. Существенная составляющая счета текущих операций – переводы физических лиц, в основном (на 72%) из России. Приток иностранных инвестиций в страну достаточно волатилен, что свойственно развивающимся экономикам.
• Внешняя финансовая устойчивость хорошая, несмотря на внешний долг средних размеров, благодаря огромным золотовалютным резервам. Внутренняя устойчивость также хорошая, поэтому нет рисков кредитоспособности в обозримом будущем.
• Пандемия COVID-19 оказала ограниченно негативное влияние на экономику Узбекистана: темпы роста ВВП остались положительными, хотя и снизились до +1,6%, инфляция не снизилась в соответствии с планами, но не слишком выросла на фоне смягчающей денежной политики (15,6%). Узбекистану удалось разместить в 2020 году еврооблигации со ставкой ниже запланированной. Для осуществления мер противодействия экономическому кризису был создан Антикризисный фонд, осуществлялась поддержка малообеспеченных слоев населения и предприятий. Центральный банк Узбекистана проводил смягчающую денежную политику, снизил основную ставку.

Резюме. Киргизия

• Киргизия – одна из самых бедных стран региона, ВВП на душу населения составляет только 1,31 тыс. долларов (население – 6,3 млн человек). Основа экономики – добыча золота, динамика ее изменения обеспечивает изменения в темпах роста, а также динамике инвестиционной активности.
• Национальный банк Киргизии осуществил переход к режиму таргетирования инфляции в 2018 году, таргетируемый коридор – 5-7%. На протяжении 2017-2019 годов инфляция находилась ниже нижней границы коридора, в 2020 году на фоне экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, превысила верхнюю границу коридора. Учетная ставка с 2017 года находится на уровне 4-5%.
• Государственный бюджет Киргизии остается дефицитным на протяжении последних 10 лет, в 2020 году дефицит увеличился и составил 2,7% от ВВП. Дефицит финансируется за счет наращивания внешнего долга – в первую очередь от международных финансовых институтов и институтов развития.
• Импорт Киргизии превышает экспорт примерно в 3 раза. Существенная часть иностранных инвестиций – иностранная помощь от МВФ, Всемирного банка. Серьезную долю в счете текущих операций составляют переводы физических лиц, в первую очередь из России и Казахстана.
• Внешняя финансовая устойчивость невысокая из-за большого внешнего долга, сопровождающегося низким запасом золотовалютных резервов. Внутренняя устойчивость также не высока из-за большого долга. При этом ситуация все же далека от преддефолтной, поэтому рисков кредитоспособности в ближайшем будущем не прослеживается.
• Пандемия COVID-19 негативно повлияла на экономику Киргизии: ВВП снизился на 11,5% за 9 месяцев 2020 года, инвестиционная активность – на 14,7% за тот же период. По итогам 2020 года прогнозируется снижение темпов примерно на 9%. Вырос темп инфляции – до 10%, произошло существенное обесценение национальной валюты, существенный отток иностранного капитала из страны. Киргизия получила крупные пакеты иностранной помощи для борьбы с пандемией. Меры фискальной поддержки оцениваются в 9,4% от ВВП. Национальный банк осуществлял меры по поддержке ликвидности, несмотря на увеличение базовой ставки.

Резюме. Таджикистан

• Таджикистан – самая бедная страна региона, ВВП на душу населения – около 800 долларов (население – 9,1 млн человек), однако темпы роста экономики выше, чем у соседей – около 6-7% в год. Существенная часть экономики – сельское и лесное хозяйство, а также хлопковая, металлургическая и горнодобывающая промышленность. Инвестиционная активность завязана в первую очередь на финансирование энергетических проектов. Кредитная активность стагнирует (за исключением роста 2020 года – за счет мер поддержки кредитования), причем растет доля безнадежных кредитов.
• С 2017 года Национальный банк Таджикистана декларирует политику инфляционного таргетирования, однако режим валютного курса нельзя в полной мере назвать плавающим. Цель по инфляции в 2018-2020 году составляла 7±2%, с 2021 года предполагается переход к коридору 6±2%. Инфляция в 2019 году находилась в верхней части коридора, по итогам 2020 года превысила верхнюю границу коридора – 9,4%. С мая 2020 году центральный банк Таджикистана осуществлял смягчающую политику, снижал ставку рефинансирования и наращивал денежную массу.
• Государственный бюджет Таджикистана на протяжении последних лет остается дефицитным, хотя и с тенденцией к консолидации. Государственный долг постепенно увеличивается – в основном за счет получения займов от международных финансовых организаций (МВФ, банки развития).
• Объемы импорта Таджикистана примерно в три раза больше, чем объемы экспорта. Основные экспортные товары – хлопок, электроэнергетика. Как и у соседних стран, балансируют отрицательное внешнеторговое сальдо переводы физических лиц. Приток прямых иностранных инвестиций в страну не демонстрирует тенденции к росту. Основные инвестиции осуществляются в горнодобывающую и обрабатывающую промышленность, в первую очередь Китаем.
• Как и в Киргизии, внешняя финансовая устойчивость невысокая из-за большого долга, сопровождающегося низким запасом золотовалютных резервов. Внутренняя устойчивость также невысока из-за большого долга. При этом Таджикистан уже попросил страны-кредиторы о переносе сроков выплаты процентов и тела долга до середины 2021 г., но такой объем долга не должен сопровождаться реструктуризацией со списанием основной суммы долга, поэтому это не нанесет ощутимого ущерба инвесторам.
• Пандемия COVID-19 оказала отрицательное влияние на экономику Таджикистана: темпы роста ВВП снизились до 1% в год, инфляция увеличилась до 9,4%, дефицит бюджета увеличился. Для борьбы с пандемией страна привлекла заемные и грантовые средства от международных организаций. Национальный банк Таджикистана осуществлял смягчающую денежно-кредитную политику – снижал ставку рефинансирования, норматив обязательных резервов.

Казахстан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Казахстан – одна из наиболее развитых экономик региона, ВВП на душу населения составляет более 9 тыс. долларов. Казахстан первым из региона запустил программу структурных реформ в 1990-2000-е. Впоследствии процесс замедлился, однако с 2015 года возобновился. Основными целями структурных реформ стало снижение зависимости экономики от нефти, увеличение интеграции со странами Евразийского региона, в первую очередь с Китаем (в рамках программы «Один пояс – один путь»). Темп реализации запланированных изменений был невысок и до пандемии, которая окончательно затормозила модернизацию.

В 2020 году в результате экономического кризиса, спровоцированного пандемией COVID-19, страну будет ожидать рекордное падение роста ВВП до -2.7% (по данным МВФ).

Основа экономики Казахстана – нефтедобыча, важную роль также играют сектора горнодобывающей и обрабатывающей промышленностей, а также сектор оптовой и розничной торговли. Вместе они составляют более 40 % ВВП. Также большое значение для Казахстана имеют строительство, операции с недвижимостью и транспорт.

По итогам 3 кварталов 2020 года реальные показатели ВВП снижались на 4,37% по сравнению с аналогичным периодом в 2019. Падение произошло в первую очередь за счет горнодобывающей промышленности, а также оптовой и розничной торговли. Однако обрабатывающая промышленность и строительство, которые также занимают высокую долю ВВП, показали некоторый рост (+5,5% и +4,2% соответственно).

2. Инвестиционная и кредитная активность

В 2019 году рост инвестиционной активности в Казахстане оказался значительным — +8,8%, хотя и ниже, чем в 2018 году, когда темп роста инвестиций в основной капитал достиг 17,5% — в первую очередь за счет модернизации трех нефтеперерабатывающих заводов. Основной фактор роста инвестиций в 2019 году – расширение добывающих мощностей на нефтегазовом месторождении Тенгиз.

Ключевые отрасли, получающие инвестиции в основной капитал – промышленность (включая добывающую), строительство, торговля, транспорт и связь, на них приходится около 2/3 всего объема таких инвестиций. Три четверти инвестиций в основной капитал в Казахстане осуществляется за счет основных средств, 15% — из заемных средств, 10% — из бюджета.

За три квартала 2020 года инвестиционная активность упала на 10% относительного того же периода прошлого года.  

Кредитная активность в Казахстане в 2019 году расширялась в первую очередь за счет розничного сектора. На протяжении последних лет возрастает доля кредитов в национальной валюте и сокращается доля кредитов в иностранной валюте в общем объеме кредитов.

Рост кредитного портфеля за 9 месяцев 2020 года на 7% также обеспечен в первую очередь сектором розничного кредитования – его объем увеличился на 13%, тогда как кредитование юридических лиц — лишь на 2%.

3. Инфляция и монетарная политика

Национальный банк Казахстана проводит политику инфляционного таргетирования: на 2019-2021 год инфляционный таргет установлен в коридоре 4-6%. Переход к режиму плавающего валютного курса и режиму инфляционного таргетирования произошел в 2015 году.

К 2017 году темп инфляции попал на верхнюю границу установленного инфляционного коридора, а в 2018 и 2019 годах — уже и на нижнюю границу. Однако в 2020 году в результате пандемии COVID-19 реализовались инфляционные риски – на конец 2020 года инфляция составила 7,4%, превысив таким образом верхнее значение таргетируемого коридора.

С уровня в 17% в 2016 году Национальный банк Казахстана смог снизить ставку до 9% — около этого уровня базовая ставка поддерживается на протяжении последних трех лет за исключением однократного поднятия ставки в 2020 году.

Весной 2020 года в начале экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, Казахстан в отличие от многих других стран (в первую очередь развитых, но и развивающихся тоже) поднял базовую ставку в силу возросших инфляционных рисков. Однако одновременно с этим была увеличена и денежная масса. В настоящее время рынок пребывает в состоянии профицита ликвидности, Нацбанк Казахстана принимает соответствующие меры для снижения этого профицита.

Курс национальной валюты значительно упал в 2015 году на фоне перехода к плавающему курсу валюты при обвале цен на нефть, новый этап ослабления курса начался в 2018 году. В начале 2020 года на фоне начала пандемии COVID-19 произошло резкое обесценение курса тенге, но впоследствии курс стабилизировался, хотя и на более низкой отметке.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

В Казахстане в период 2012-2020 снижались доходы бюджета с 27 до 17 % ВВП, в то время как расходы колебались от 20 до 25% ВВП. Основным источником доходов бюджета Казахстана является доход от налогов. Следует заметить, что в 2018-2019 годах более трети доходной части бюджета было обеспечено трансфертами из Национального фонда. Увеличение расходной части бюджета происходило в первую очередь за счет наращивания трат на социальную сферу, тогда как обслуживание процентов по государственному долгу составляло лишь 0,5-1,2% ВВП, существенно не влияя на бюджет.

В 2020 году снижение доходов бюджета в первую очередь произошло за счет снижения налоговых доходов вследствие ограничений на экономическую деятельность, которые вводились в рамках борьбы с пандемией COVID-19. Составляющие повышения госрасходов – расходы на здравоохранение, социальную сферу.

Государственный долг центрального правительства Казахстана остается небольшим на протяжении последних лет – на 2020 год он составляет 23,4% ВВП (консолидированный долг 28% ВВП). Структурно около 60% государственного долга размещены на внутреннем рынке, около 40% — внешний долг. Около 60% внешнего госдолга составляют еврооблигации и облигации, размещенные на российском рынке, остальная часть – займы банков развития, в первую очередь Международного банка реконструкции и развития.

Государственный долг Казахстана за 2020 год увеличился почти на 6 млрд долларов (+13%), в частности Министерство финансов разместило государственных ценных бумаг на сумму 7 млрд долларов, из которых 92% были размещены на внутреннем рынке.

5. Внешнеэкономические отношения

Казахстан – экспортирующая страна, основной экспортный товар – нефть. При этом исторически (за исключением некоторых отдельных годов) в стране сложилось отрицательное сальдо счета текущих операций за счет отрицательного баланса первичных доходов (больших выплат за привлеченный капитал).

Кризис оказал негативное влияние на внешний сектор Казахстана, в первую очередь через торговый баланс и баланс первичных доходов. За 9 месяцев 2020 года импорт в страну снизился на 9,6%, но экспорт сократился на 18,2% по сравнению с прошлым годом. Однако сальдо текущего счета осталось на прежнем уровне благодаря сокращению импорта и доходов от прямых иностранных инвестиций.

Основную долю экспорта Казахстана составляют минеральные продукты, из которых половина – нефть и газовый конденсат. Кроме того, весомую роль играют металлы и изделия из них. Экспорт прочих товаров занимает менее 10% от всего экспорта Казахстана. Импортирует Казахстан машины и оборудование, продукцию химической промышленности, металлы и изделия из них.

Основными направлениями экспорта Казахстана являются страны Евросоюза (почти половина всех экспортных объемов), Россия (около 10% экспортных объемов), Китай (около 14% экспорта). Импортирует Казахстан из России (около 35% всего импорта), Евросоюза (17%), Китая (17%). Сокращение экспорта в 2020 году произошло за счет торговли со странами Евросоюза, при этом экспорт в Китай увеличился.

Валовый объем накопленных прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Казахстане достаточно высок, однако последние годы отличались высокой волатильностью. При этом следует отметить рост ПИИ в Казахстан в 2020 году — несмотря на высокий уровень неопределенности, связанный с пандемией COVID-19, который способствует оттоку капитала из развивающихся стран. Основная отрасль-бенефициар ПИИ – горнодобывающая промышленность.

В 2019 году в Казахстане наблюдался чистый отток населения – около 45 тыс. жителей уехало из страны, около 12 тыс. прибыло в страну. По данным Росстата, число прибывших в Россию жителей Казахстана в 2019 году составило 86,3 тыс. человек, число выбывших из России в Казахстан – 47,1 тыс. человек.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Казахстана большой внешний долг по отношению к экспорту. В последние 5 лет отношение внешнего долга к экспорту составляло от 230 до 390%, но за счет значительной части межфирменной задолженности объем долга, который используется при расчете внешней устойчивости, составлял 80-140%, что не является высокой нагрузкой. При этом обслуживание долга отнимает половину экспорта, что тяжело для экономики, и золотовалютные резервы примерно равны объему платежей по долгу на горизонте 1 года, что оценивается умеренно-негативно.

Поэтому в целом финансовая устойчивость внешнего сектора может быть оценена как слабая, но за счет хорошей устойчивости госдолга общая финансовая устойчивость Казахстана оценивается средне. У РФ оценки внешней и внутренней устойчивости намного лучше, хотя ее рейтинг от международных рейтинговых агентств незначительно отличается от рейтинга Республики Казахстан.

7. Реакция властей на пандемию

Казахстан несколько раз вводил ограничения в связи с пандемией. Первый режим чрезвычайного положения в связи с коронавирусной инфекцией действовал в Казахстане с 16 марта по 11 мая. 5 июля власти республики из-за ухудшения эпидемической ситуации ввели ряд дополнительных ограничений. К их постепенному смягчению приступили с 17 августа. При этом с середины октября в нескольких областях страны, а также в крупнейших городах — Нур-Султане и Алма-Ате — в той или иной степени вновь усилили ограничительные меры в целях предупреждения новой волны пандемии. 20 декабря межведомственная комиссия приняла решение дополнительно усилить карантинные меры на период с 25 декабря 2020 по 5 января 2021 г.г.

На борьбу с последствиями COVID-19 в Казахстане было выделено 5,9 трлн тенге, или около 9% от ВВП 2019 г.

Также был введен широкий список мер господдержки, таких как льготное кредитование для малого и среднего бизнеса, кредитование приоритетных проектов («Экономика простых вещей»), субсидирование процентной ставки/госгарантии по обеспечению исполнения обязательств, кредитные каникулы, поддержка стратегических отраслей, госпрограмма развития продуктивной занятости и массового предпринимательства, поддержка безработных.  

Узбекистан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Узбекистан – вторая по размеру экономика региона, хотя и ощутимо меньше Казахстана. За несколько лет до пандемии COVID-19 – с 2017 года – Узбекистан со сменой правительства начал проведение структурных реформ, направленных на увеличение открытости экономики, укрепление международных отношений (как с соседями, так и с западными странами), либерализацию торговли. Реформы обеспечили увеличение инвестиционной активности и восстановление устойчивого экономического роста, однако восстановление было прервано последовавшей пандемией. Следует отметить, что ВВП на душу населения в конце 2019 года оставался весьма низким – около 1,8 тыс. долларов на человека.

За последние 30 лет структура ВВП Узбекистана претерпела серьезные изменения: доля сельского хозяйства снизилась за счет роста доли промышленности. Существенная часть ВВП Узбекистана складывается из горнодобывающей промышленности и обрабатывающей промышленности, также связанной с добычей природных ресурсов: Узбекистан занимает 13-е место в мире по добыче природного газа, 9-е место по добыче золота, 7-е место по добыче урана, 20-е место по добыче меди. Объем промышленного производства за последние 10 лет ежегодно растет в среднем на 8,4 %.

В 2020 году экономика Узбекистана также продемонстрировала небольшой рост – по предварительным оценкам в 2020 году ВВП Узбекистана увеличился на 1,6%. Рост ВВП обеспечил рост сельского хозяйства (+3%) и рост строительства (+9%), тогда как горнодобывающая промышленность сократилась почти на 22%.

2. Инвестиционная и кредитная активность

Динамика инвестиций в основной капитал росла умеренными темпами в период с 2010 по 2015 г.г., снижение объемов инвестиций наблюдалось в 2016-2017 годы, однако в 2018 началось восстановление инвестиционной активности благодаря структурным реформам.

Примерно треть всех инвестиций в основной капитал приходится на обрабатывающую промышленность – производство текстильных изделий, неметаллической минеральной продукции, металлургическую промышленность. Десятая часть инвестиций в основной капитал поступает в горнодобывающую промышленность, из которых три четверти приходится на инвестиции в добычу нефти и природного газа.

Следует отметить тенденцию к снижению использования собственных средств для финансирования инвестиций в основной капитал: доля собственных средств в источниках инвестиций упала с 54% в 2016 году до 29% в 2019 году. Вероятно, это связано с программой государственного кредитования для финансирования инвестиций в основной капитал.

Дополнительная поддержка кредитования была введена в 2020 году в рамках борьбы с экономическим кризисом, вызванным пандемией COVID-19. В частности, были введены кредитные каникулы и предоставлены антикризисные кредитные линии. Введенные меры позволили увеличить объемы кредитования на 23,2% за 9 месяцев 2020 года. Основными заемщиками стали сельскохозяйственные компании (увеличение объема выданных кредитов на 48%) и промышленные компании (+27%).

3. Инфляция и монетарная политика

Монетарная политика Узбекистана направлена на сохранение устойчивости цен. В 2019 году была зафиксирована необходимость в полном переходе монетарной политики на режим инфляционного таргетирования. Согласно «Основным направлениям монетарной политики на 2021 год и период 2021-2023 годов», предполагается постепенный переход к инфляционному таргетированию: снижение инфляции ниже 10% в 2021 году и выход на инфляционную цель в 5% к 2023 году.

Динамика индекса потребительских цен (ИПЦ) демонстрировала умеренный спад в период 2010-2016 г.г., однако с 2017 года ИПЦ резко начал расти. Ответным действием центрального банка Узбекистана стало повышение основной ставки с 9% до 14%, что однако не привело к снижению денежной массы.

Основной причиной скачка инфляции стало резкое обесценение национальной валюты, которое в свою очередь произошло на фоне либерализации торговли и открытия экономики в рамках структурных реформ. В августе 2017 года Узбекистан установил плавающий курс обмена валюты на фоне высокой волатильности сума. К 2020 году обесценение национальной валюты продолжается, однако меньшими темпами.

По итогам 2020 года уровень инфляции составил 11,2%, однако несмотря на приближение уровня инфляции к запланированному таргету, инфляционные ожидания населения не соответствуют запланированному уровню инфляции. В 2020 году центральный банк Узбекистана начал снижение основной ставки в целях стимулирования экономики на фоне экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Узбекистана в последние несколько лет – с 2018 года – сводится с дефицитом, причем оценки Министерства финансов и Всемирного банка для масштаба дефицита различаются.  Значительную долю в структуре государственных доходов занимают налоговые доходы. В структуре государственных расходов значительную долю занимают расходы на социальную сферу.

сума. К 2020 году обесценение национальной валюты продолжается, однако меньшими темпами.

Государственный долг Узбекистана растет на протяжении последних пяти лет, при этом основную долю государственного долга занимает внешний долг. В первую очередь занятые средства направляются в сектор энергетики (28% долга на 01.10.2020), на поддержку бюджета (16%), транспорт (12%), сельское хозяйство (11%) и ЖКХ (11%). Более 40% внешнего государственного долга получено от международных финансовых институтов развития – Азиатского банка развития, Всемирного банка, Исламского банка развития. Кроме того, у Узбекистана есть облигационные займы, в том числе в долларах, причем спрос на еврооблигации, размещенные в 2019 году на лондонской бирже, значительно превысил ожидания, несмотря на кредитный рейтинг Узбекистана на уровне BB-. В 2020 году были размещены еще два транша на 750 млн долларов, спрос так же превысил ожидания.

5. Внешнеэкономические отношения

С открытием экономики и началом либерализации торговли (официально стартовали в 2016 году) внешнеторговая активность Узбекистана растет, при этом сальдо внешней торговли падает: если до либерализации объем экспорта превышал объем импорта, то с 2017 года импорт растет значительно более быстрыми темпами, чем экспорт.

Узбекистан экспортирует чёрные и цветные металлы, нефтепродукты и энергоносители, продовольственные товары, импортирует так же чёрные и цветные металлы, химическую продукцию, машины и оборудование.

Основные экспортные партнеры Узбекистана – Россия, Китай, Казахстан, Турция, Киргизия. Основные импортные партнеры – Китай, Россия, Корея, Казахстан, Турция, Германия, США.

За 9 месяцев 2020 года внешнеторговый оборот Узбекистана снизился по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года на 12 % и составил 27,5 млрд долларов, причем экспорт снизился на 6%, а импорт – на 16,5% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года.

После начала либерализации торговли сальдо счета текущих операций перешло в отрицательную зону. Существенную часть счета текущих операций составляют денежные переводы физических лиц в страну, например, в 2019 году физлица перевели в Узбекистан более 6 млрд долларов. За январь-сентябрь 2020 года приток денежных переводов в страну составил 4,3 млрд долларов, что ниже на 4,4% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Большая часть денежных переводов была осуществлена из России – 72,1% (3,1 млрд долларов).

Основными иностранными инвесторами Узбекистана являются Россия, Китай, Германия и Турция.

6.

Внешний долг и финансовая устойчивость

У Узбекистана небольшой внешний долг по отношению к экспорту и трансфертам. До пандемии он не превышал 100% от экспорта и трансфертов, и только упадок в 2020 г. смог поднять его значение выше этой отметки. При этом золотовалютные резервы примерно равны объему всего долга, что снимает риски с внешнего сектора на ближайшие годы.

В целом финансовая устойчивость внешнего и внутреннего сектора оценивается позитивно и по ряду показателей даже лучше, чем у РФ.

7. Реакция на пандемию

Основными мерами правительства по поддержанию экономики являлись создание Антикризисного фонда, поддержка малообеспеченных слоев населения, предоставление налоговых льгот для предприятий и домохозяйств, в наибольшей степени пострадавших от пандемии, поддержка бизнеса (предоставление гарантий и компенсаций процентных ставок по кредитам, выданным на производство социально-значимых товаров — 49,3 млн долларов). Кроме того, были введены меры поддержки предприятий, в частности кредитные и налоговые каникулы, открыты антикризисные кредитные линии, выделены беспроцентные бюджетные ссуды для погашения кредитов стратегическим предприятиям (78,9 млн долларов).

Основными направлениями монетарной политики являлись сохранение стабильности цен и поддержка стабильного потока кредитов в реальную экономику. Центральным банком Узбекистана было принято решение о снижении основной ставки до 15 % годовых, были запущены двухнедельные депозитные аукционы в целях привлечения избыточной ликвидности банковской системы. 

Киргизия

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Киргизия – одна из самых бедных стран региона, в 2019 году ВВП составил 8,5 млрд долларов, а ВВП на душу населения – 1,31 тыс. долларов. Начавшиеся в начале 2010-х годов экономические реформы, направленные на увеличение открытости экономики, повышение доступа к капиталу, увеличение человеческого капитала, не были осуществлены в запланированном объеме в силу сложной политической обстановки в Киргизии в последнее десятилетие. В 2020 году дестабилизация политической и экономической ситуации продолжилась, причем причиной стала не пандемия COVID-19, а революция, произошедшая после парламентских выборов. В настоящее время в Киргизии происходит процесс изменения Конституции с переходом к президентской системе правления и концентрацией власти у исполнительной ветви.

За последние 10 лет темпы экономического роста Киргизии демонстрируют умеренный рост. В 2019 году темпы роста в некоторой степени ускорились за счет роста добычи золота на месторождении «Кумтор». Промышленное производство занимает около половины ВВП страны, и существенная его часть – добыча золота (около 60%).

Физический объем промышленной продукции за последние 10 лет ежегодно увеличивался в среднем на 5,7%. Существенный вес золотодобычи в промышленном производстве Киргизии негативно влияет на волатильность темпов экономического роста и темпов роста промышленного производства. Однако накануне пандемии COVID-19, в конце 2019 года, прогнозы относительно дальнейшего экономического роста экономики были умеренно положительными – Евразийская экономическая комиссия прогнозировала темпы роста на уровне 3,1-3,5%, во многом за счет дополнительных фискальных мер, поддерживаемых «золотым» профицитом бюджета.

В январе-сентябре 2020 года ВВП Киргизии составил 7,48 млрд долларов, снизившись по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на 11,5%, а ВВП на душу населения на январь-сентябрь 2020 года – 1,148 тыс. долларов (минус 13% по сравнению с январем-сентябрем 2019 года).

Объем промышленного производства в январе-сентябре 2020 года снизился на 1,9% и составил 3,2 млрд долларов. Золотодобыча была приостановлена на некоторый период в силу мероприятий по ограничению хозяйственной деятельности в условиях пандемии COVID-19, что отразилось в падении горнодобывающей промышленности на 6 %.

2.    Инвестиционная и кредитная активность

Темп роста инвестиций в основной капитал за последние годы стабилизировался на уровне 4-6%. Высокая волатильность темпов роста в 2010-2016 годах в первую очередь связана с волатильностью валюты.

В структуре инвестиций в основной капитал, в основном, преобладают такие отрасли, как горнодобывающая промышленность, транспорт, оптовая и розничная торговля и обрабатывающая промышленность. С 2014 года значительно снизилась доля инвестиций в обрабатывающую промышленность, в электроснабжение, подачу газа и воздушное кондиционирование.

За 9 месяцев 2020 года объем инвестиций в основной капитал снизился на 14,7% и составил 1,021 млрд долларов. В большей степени сократились инвестиции в основной капитал из внешних источников – на 22,2%, в меньшей степени из внутренних – на 11,6%.

Динамика объема кредитного портфеля банковского сектора на протяжении последних 10 лет демонстрирует рост, однако наблюдалось снижение в 2015-2016 гг.

В общем объеме кредитов в разрезе отраслей в основном преобладают кредиты на торговлю и коммерческие операции, сельское хозяйство, потребительские и ипотечные кредиты. В январе-сентябре 2020 года общий объем выданных кредитов вырос на 11,6% к тому же периоду 2019 года и составил 2 млрд долларов. В первую очередь рост кредитного портфеля связан с мерами льготного кредитования в рамках поддержки предприятий в условиях пандемии COVID-19. Вырос объем кредитов на промышленность (+22,4%) и транспорт (+19,3%), объем ипотеки (+16,7%).

 3. Инфляция и монетарная политика

Монетарная политика Киргизии направлена на достижение и сохранение стабильности цен путем поддержания покупательской способности национальной валюты и обеспечения эффективности банковской и платежной систем. В 2014 году Национальным банком Кыргызской Республики был осуществлен переход от режима таргетирования денежных агрегатов к режиму таргетирования процентной ставки. Согласно «Стратегическим направлениям деятельности Национального банка Кыргызской Республики на 2018-2021 годы», было принято решение о полном переходе монетарной политики на режим инфляционного таргетирования, на сегодняшний день цель по инфляции – 5-7% в среднесрочном периоде.

После введения таргета по инфляции (фактически начал фигурировать в отчетах в 2016 году), инфляция опустилась ниже значений таргета и оставалась там до начала 2020 года.

Денежная база росла равномерно, в 2020 году наблюдалось ускорение расширения денежной базы за счет правительственных операций. Причем, Национальный банк Кыргызской Республики в отчете за III квартал 2020 года даже сообщает об избыточной ликвидности и принятых мерах по ее абсорбированию. Ключевая ставка была в свою очередь повышена в самом начале пандемии COVID-19 с 4,25% до 5% в целях сдерживания инфляционных рисков.

Обменный курс киргизского сома оставался достаточно стабильным на протяжении 2018-2019 годов, однако в 2020 году произошло резкое падение курса на фоне пандемии COVID-19.  

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

На протяжении последних 10 лет государственный бюджет страны остается дефицитным. При этом стоимость обслуживания долга составляла почти 3% ВВП, что предполагает наличие первичного бюджетного профицита.

За 9 месяцев 2020 года доходы бюджета снизились на 8,1%, расходы выросли на 4%, таким образом бюджетный дефицит составил 199,5 млн долларов – около 2,7% от ВВП.

В структуре государственных расходов преобладают расходы на образование, социальную защиту, государственные службы общего назначения, здравоохранение, оборону. Следует отметить, что доли вышеперечисленных расходов в структуре бюджета остаются стабильными на протяжении последних десяти лет.

Дефицитный на протяжении последних десяти лет бюджет способствует росту государственного долга – в первую очередь за счет внешних источников. В 2018-2019 годах произошло замедление наращивания долга, однако за 9 месяцев 2020 года государственный долг вырос до 4,8 млрд долларов за счет внешних источников – внутренний долг даже слегка сократился по сравнению с концом 2019 года.

Общие доходы государственного бюджета в январе-сентябре 2020 года составили 1,3 млрд долларов, снизившись на 8,1 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. В структуре доходов государственного бюджета доля налоговых доходов составила 71,3 %, доля неналоговых доходов — 21,4 %, доля официальных трансфертов — 7,2 % и доля доходов от продажи нефинансовых активов — 0,1 %. Расходы государственного бюджета в январе-сентябре 2020 года составили 1,5 млрд. долларов, увеличившись на 4 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. Наибольшую долю в структуре расходов государственного бюджета на январь-сентябрь 2020 год составили расходы на образование – 23,3 %, на социальную защиту — 21,3 %, на оборону, общественный порядок и безопасность,  как и доля расходов на приобретение нефинансовых активов — 12,3 %, доля расходов на государственные службы общего назначения — 12,2 % и т.д. Таким образом, дефицит государственного бюджета на январь-сентябрь 2020 года составил 199,5 млн. долларов.

5. Внешнеэкономические отношения

Киргизия – импортирующая страна. Основные импортные позиции – нефть и нефтепродукты, пластмасса и изделия из нее, химикаты и продовольствие, фармацевтическая продукция, машины и оборудование. На экспорт республика поставляет золото, сурьму, ртуть, электроэнергию, хлопок, шерсть, мясо, табак.

Основные направления экспорта Киргизии по экспорту – страны ШОС и Европейского Союза (ЕС). Главные партнеры Киргизии по импорту – страны ЕАЭС и другие страны СНГ. Объем внешней торговли в январе-сентябре 2020 года снизился на 17,6% к тому же периоду прошлого года и составил 4,2 млрд долларов.

Основные источники поступления внешних иностранных инвестиций – Канада, Россия, Китай. Существенная часть иностранных инвестиций – иностранная помощь от МВФ, Всемирного банка, Исламского банка развития. Крупные пакеты помощи поступили в 2020 году в рамках поддержки борьбы с пандемией COVID-19.  

В январе-сентябре 2020 года объем прямых иностранных инвестиций составил 398,4 млн долларов и снизился на 30,9 % по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года. В структуре прямых иностранных инвестиций в январе-сентябре 2020 года 89,1 % составляли инвестиции из стран вне СНГ (355,1 млн. долларов), в том числе из Китая – 113,6 млн. долларов (32 %), из Канады — 86, 5 млн. долларов (24,4 %), из Нидерландов – 47,5 млн. долларов (13,4 %) и др. Инвестиции из стран СНГ составляли 10,9 % (43,3 млн. долларов), в том числе из Казахстана – 27,5 млн. долларов (63,6 %), из России – 13,2 млн. долларов (30,4 %) и др.

Существенная часть потоков капитала, приходящих в Киргизию – переводы физических лиц (мигрантов), они же составляют значительную часть доходов домохозяйств. Наибольшую долю в структуре притока и оттока денежных переводов физических лиц занимают Россия и Казахстан. В условиях пандемии переводы ощутимо сократились, что негативно сказалось на доходах домохозяйств.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Киргизии средний по размерам внешний долг по отношению к экспорту. В последние 5 лет его значение составляло от 180 до 200%. При этом процентное обслуживание долга отнимает пятую часть экспорта, что является высокой нагрузкой для экономики. Золотовалютные резервы покрывают обслуживание долга с двукратным запасом, что приемлемо для страны. В целом такая нагрузка является устойчивой, главное избегать тенденции к наращиванию долга. Однако в условиях двойного дефицита происходит наращивание долга правительством и экономическими агентами, что со временем может привести страну к финансовой нестабильности.

В целом финансовая устойчивость внешнего и внутреннего сектора оценивается как средняя. У РФ оценки внешней и внутренней устойчивости существенно лучше.

7. Реакция на пандемию

В январе-сентябре 2020 года большинство экономических показателей снизились  вследствие негативного влияния пандемии COVID-19. Так, темпы роста товарного производства сократились на 1,6 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года, темпы роста отраслей, оказывающих услуги, упали на 9,8 %. Объемы сельскохозяйственной продукции, напротив, увеличились на 2,1 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. Основными секторами, которые негативно повлияли на экономику, стали транспортная деятельность (снижение на 32,9 %), торговля (снижение на 16,0 %) и строительство (снижение на 7,7 %). В рассматриваемый период наблюдалось увеличение производства золота на 9 %, а также рост производства фармацевтической (в 2,4 раза) и химической продукции (на 10,9 %). В течение первых 5 месяцев 2020 года наблюдалось резкое снижение притока денежных переводов — на 25 %. Из-за сокращения найма во всех отраслях экономики рост количества рабочих по найму за январь-сентябрь 2020 года замедлился до 0,1 %.

Основными мерами правительства в ответ на экономические шоки, вызванные пандемией, являлись привлечение дополнительных финансовых средств и иностранной помощи, активные переговоры с Китаем об открытии границ, предоставление налоговых льгот малому и среднему бизнесу. Меры фискальной поддержки оцениваются в 9,4% ВВП Киргизии. Также была запущена программа льготного кредитования и предоставления отсрочки по кредитам.

Монетарная политика, в свою очередь, была направлена на поддержание стабильности цен и стимулирование кредитных вложений в реальный сектор экономики. Из-за резкого роста темпов инфляции Национальным Банком Кыргызской Республики было принято решение о повышении учетной ставки (с 4,25% до 5%) в конце февраля 2020 г.  Также Национальным Банком было принято решение о проведении кредитных аукционов для поддержания мер по предоставлению целевой ликвидности для кредитования экономики. С начала 2020 года было проведено 23 кредитных аукциона.

Таджикистан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Таджикистан – самая бедная из бывших советских среднеазиатских республик, ВВП на душу населения в ней составляет около 900 долларов. Проводимые в Таджикистане реформы направлены на улучшение делового климата в стране, привлечение инвестиций, развитие туризма. Продвигаются они в целом успешнее, чем у стран-соседей. Кроме того, в рамках реформ предусмотрена модернизация энергетического сектора и сектора здравоохранения.

Темпы экономического роста в Таджикистане – самые высокие в регионе, в последние несколько лет ВВП рос со средним темпом 6-7% в год. Однако в 2020 году экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, прервал этот тренд – темп роста в 2020 году ожидается на уровне 1% или ниже. Следует отметить, что падение темпов роста в Таджикистане началось со II квартала 2020 года, в I квартале наблюдался рост около 5% к тому же периоду 2019 года.

В структуре ВВП Таджикистана существенную долю занимает сельское и лесное хозяйство, а также промышленность, в которой наиболее значительную долю занимает хлопковая промышленность, металлургическая, горнодобывающая промышленность.

Снижение ВВП во II квартале 2020 года было обусловлено прежде всего снижением строительства, торговли, услуг и транспорта, при этом промышленность сократилась лишь немного, а сельское хозяйство показало рост более 20%.

2.    Инвестиционная и кредитная активность

Динамика инвестиций в основной капитал в последние годы во многом была обусловлена инвестициями в энергетические проекты: так, в 2019 году объем инвестиций в энергетические проекты снизился, и темпы роста общего объема инвестиций в основной капитал также уменьшились. В 2020 году объемы инвестиционной активности закономерно уменьшились: по итогам первого полугодия инвестиции в основной капитал сократились на 4,6% по отношению к тому же периоду прошлого года. Снижение в первую очередь было обусловлено снижением государственного и иностранного финансирования инвестиционных проектов.

Кредитная активность переживала ощутимый спад в 2016-2017 годах, после чего зафиксировалась на новом, более низком, уровне. Увеличение кредитной активности в конце 2020 года свидетельствует в первую очередь о смягчении денежно-кредитной политики Нацбанка Таджикистана, а также о мерах поддержки населения и бизнеса. При этом следует отметить, что за первое полугодие 2020 года доля безнадежных ссуд выросла с 24% до 27,2%.

3. Инфляция и монетарная политика

С 2017 года Таджикистан в качестве монетарной политики декларирует инфляционное таргетирование – достижение ценовой стабильности с темпом инфляции в 6±2% (6±2% в 2018-2019 годах). 2018 год оказался успешным с точки зрения удержания инфляции в запланированном коридоре, однако с начала 2019 года инфляция начала ускоряться и превысила верхнюю границу. Национальный регулятор ожидал скорого снижения инфляции, полагая, что повышение темпов роста цен вызвано краткосрочными причинами, однако экономический кризис 2020 года усилил проинфляционные факторы.

В первую очередь ускорение инфляции обусловлено темпом роста цен на продовольствие, тогда как непродовольственная инфляция в 2020 году замедлилась.

Денежная масса на протяжении последних лет росла равномерными темпами, в начале 2020 года была слегка снижена – одновременно с повышением ставки рефинансирования – на фоне возникновения проинфляционных факторов, однако во второй половине 2020 года снижение ставки и наращивание денежной массы продолжилось.  

Курс национальной валюты имеет тенденцию к постепенному обесценению. Национальный банк Таджикистана декларирует режим плавающего валютного курса, однако имеет официальный курс доллара к сомони, который подвергается ручной коррекции.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Таджикистана на протяжении последних лет остается дефицитным, хотя и с тенденцией к консолидации. Объем государственного долга находится ниже порогового уровня в 70% ВВП, на уровне 40-50%. Внутренний долг составляет около 20% от всего государственного долга, основная часть – задолженность перед международными финансовыми организациями (МВФ, банки развития).

Пандемический кризис оказал существенное негативное влияние на государственный бюджет Таджикистана: тенденция постепенного сокращения бюджетного дефицита оказалась прервана, в 2020 году дефицит составил 6% ВВП. Доходы в 2020 году сократились – в первую очередь за счет снижения сбора налогов на доход и прибыль, расходы в свою очередь выросли.

Увеличение государственного долга для сведения бюджета произошло в первую очередь за счет заимствования у международных финансовых институтов.

5. Внешнеэкономические отношения

Таджикистан – импортирующая страна, объемы импорта значительно превышают объемы экспорта. Основные экспортные товары – драгоценные металлы, хлопок, электроэнергия. Основные импортные товары – нефтепродукты и злаковые. Сальдо счета текущих операций преимущественно отрицательное, но не значительно – в первую очередь из-за превышения уровня импорта над уровнем экспорта, которое в свою очередь балансируется существенным притоком валюты в страну за счет переводов физических лиц. Следует заметить, что объемы потоков капитала в рамках первичных и вторичных доходов не слишком изменились в 2020 году, и за счет ощутимого роста экспорта (с 14-15% ВВП до 21% ВВП) и небольшого падения импорта сальдо счета текущих операций стало положительным.

Экспорт Таджикистана достаточно равномерно распределен по странам – около 44% экспорта направляется в страны СНГ (из них Россия – около 4%, основной экспортный партнер в СНГ – Узбекистан), 23% экспорта приходятся на Европу, причем в первую очередь на восточноевропейские страны, не входящие в ЕС. Две трети всех товаров Таджикистан импортирует из СНГ, из них половину – из России.

За 9 месяцев 2020 года Таджикистан стал меньше экспортировать в страны СНГ, что было компенсировано экспортом в дальнее зарубежье, увеличившимся более чем в 2 раза по сравнению с 2019 годом. Также снизился импорт из стран дальнего зарубежья, в то время как импорт из СНГ остался стабильным.

Приток прямых иностранных инвестиций в Таджикистан замедлился с 2015 года, в 2020 году произошло дальнейшее сокращение в силу повышенного уровня неопределенности.

Китай обеспечивает больше половины иностранных инвестиций в страну. Также значимыми партнерами Таджикистана являются Россия, Великобритания, Франция, Турция и Швейцария.

Основными отраслями, привлекающими инвестиции в Таджикистане, являются горнодобывающая промышленность и обрабатывающая промышленность, на чью долю приходится более 2/3 прямых иностранных инвестиций.

В 2019 году из Таджикистана официально выбыло 2,4 тыс. человек, въехало в страну – около 400 человек. По данным Росстата около 90 тыс. граждан Таджикистана приехали в Россию в 2019 году, 41 тыс. выбыла из России в Таджикистан.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Таджикистана большой внешний долг по отношению к экспорту и трансфертам. В последние 5 лет его значение составляло почти 200%. При этом обслуживание долга отнимает пятую экспорта и трансфертов, что тяжело для экономики, и золотовалютные резервы примерно равны объему платежей по долгу на горизонте 1 года, что оценивается умеренно-негативно.

В целом финансовая устойчивость оценивается слабо, но не является преддефолтной. В январе 2021 г. Таджикистан попросил о небольших долговых модификациях, что подчеркивает наличие проблем с финансовой устойчивостью.

7. Реакция на пандемию

В рамках борьбы с последствиями пандемии стране удалось привлечь средства международных организаций. ЕС выделил около €80 млн: €48 млн в виде гранта, €30 млн в виде кредита от Европейского инвестиционного банка для реализации антикризисного плана правительства, а также отдельно €1,3 млн на защитную одежду для медработников и €780 тыс. на санитарные принадлежности для учебных заведений.

Кроме того, было предпринято несколько монетарных мер для поддержки ликвидности кредитных финансовых организаций. Комитет по монетарной политике НБТ в мае-июле 2020 года дважды пересмотрел ставку рефинансирования и 3 августа 2020 года установил её на уровне 10,75 процентов годовых. Норматив обязательных резервов кредитных финансовых организаций по депозитам и подобным им обязательствам с 1 апреля 2020 года в национальной валюте также был снижен с 3% до 1% (2 процентного пункта) и в иностранной валюте с 9% до 5% (4 процентного пункта).

Много ли Китай инвестирует в Россию? — Клуб «Валдай»

Китайский фактор ощутимо помогает России выдерживать нынешний экономический кризис и конфликт с Западом. При этом налицо нехватка у российской стороны эффективных инструментов для сбора данных об уровне присутствия и устремлениях китайского бизнеса в стране. Если эти инструменты не будут созданы в кратчайшие сроки, это может нам дорого обойтись.

Нежелание китайского бизнеса инвестировать в российскую экономику относится к разряду общеизвестных истин. Действительно, в прошлом году Китай вложил в различные страны мира более 170 миллиардов долларов, но до России, как кажется, не дошло практически ничего. Пресловутое отсутствие китайских инвестиций – повод для глобальных выводов о российском инвестиционном климате, стратегии развития Дальнего Востока и пессимистических оценок итогов политики «поворота на Восток» и «сопряжения».

Все эти выводы относятся к области альтернативной реальности. Китай уже сейчас является одним из крупных инвесторов в российскую экономику. Китайские инвестиции в Россию действительно сталкиваются с серьёзными трудностями и проблемами, но данные проблемы типичны для государств с уровнем развития и структурой экономики, аналогичной российским.

Их решение требует не столько улучшения инвестклимата и специальных послаблений китайским инвесторам (хотя именно на этом всегда будет настаивать китайская сторона), сколько понимания российским государством особенностей китайской модели инвестирования, её ограничений и недостатков. А также поддержания конкуренции во внешних связях России в АТР за счёт активизации сотрудничества с Японией, Южной Кореей и, насколько возможно, с США.

Высокий уровень политических отношений между Москвой и Пекином, стратегическая заинтересованность КНР в России, по всей видимости, напрямую отражаются на масштабах китайских инвестиций и приносят реальные выгоды российской экономике. В этом смысле декларативные политические аспекты российской политики «поворота», многократно осмеянные и раскритикованные, на самом деле вполне позитивны.

Вместе с тем, имеют место явные проблемы с управлением процессом развития сотрудничества на уровне сбора первичных данных о китайском экономическом присутствии, особенно на уровне регионов.

Что мы знаем о китайских инвестициях в Россию

Статистика российского Центрального банка показывает, что прямые китайские инвестиции всех видов в Россию составили 645 млн долларов в 2015 году и 350 млн долларов в 2016 году. Эти данные получены на основе платёжного баланса России. Таким образом, можно точно подсчитать общий объём инвестиций в Россию со всего мира (в 2016 – 32 млрд долларов, в том числе участие в капитале – около 19 млрд долларов).

Однако установить их источники таким образом невозможно, особенно если речь идёт о развивающихся странах, таких, как Китай. Тот факт, что нелепые цифры российской статистики о китайских инвестициях продолжают фигурировать в СМИ и даже в научных публикациях, трудно оценить иначе, как прискорбный.

Для обеих стран главными партнёрами в инвестиционном сотрудничестве являются офшоры вроде Багамских и Виргинских островов, Гонконга, Нидерландов, Сингапура, Каймановых островов. Китайская статистика пытается принимать во внимание этот фактор, анализируя исходящие из страны инвестиции, но и она не является в этом отношении слишком эффективной.

Относительно надежным источником о китайских прямых инвестициях за рубеж можно считать ежегодные справочники об инвестиционном сотрудничестве Китая, публикуемые осенью каждого года и дающие срез ситуации на конец предыдущего года. Согласно справочнику 2016 года общий объем китайских инвестиций за рубеж составил за 2015 год 145,67 млрд долларов.

Из них 116,35 млрд (80%) приходилось на пять оффшорных юрисдикций – Гонконг, Нидерланды, Каймановы острова, Британские Виргинские острова, Бермудские острова. Судьба этих денег неизвестна; существенная их часть может возвращаться в Китай, например, через Гонконг, традиционно являющийся главным источником прямых инвестиций в Китай, другие могут использоваться для приобретения активов за рубежом. Таким образом, остальной мир, с точки зрения китайской статистики, конкурировал за оставшиеся 20% китайских инвестиций.

Согласно китайской статистике, прямые инвестиции в российскую экономику составили около 2,96 млрд долларов в 2015 году. При этом их накопленный к концу 2015 года объём составлял 14,02 млрд долларов. Это ставило Россию на третье место по накопленному объему инвестиций в Европе после Нидерландов и Великобритании и на второе (после Нидерландов) место по их привлечению за год.

Относительно инвестиций за 2016 год есть серия противоречивых заявлений с китайской стороны. В декабре 2016 года представитель министерства коммерции КНР Шэнь Даньян заявил, как о «ярком моменте» 2016 года превышение объёма инвестиций в 14 млрд, но при этом не упомянул, идёт речь о накопленных инвестициях или показателе за год. Названная им цифра соответствует данным о накопленных инвестициях на конец 2015 года. 

При этом он же в январе 2016 года назвал нигде ранее не встречавшуюся цифру накопленных инвестиций в Россию в 34 млрд долларов. В конце 2016 года китайский посол в России Ли Хуэй называл цифру в 10 млрд. Министр коммерции КНР Гао Хучэн в феврале 2017 года называл показатель накопленных инвестиций в России в 42 млрд долларов.

Таким образом, показатели официальной китайской статистики по китайским инвестициям в Россию в несколько раз отличаются от данных российской статистики. С точки зрения видимой для китайской статистики доли китайских инвестиций, Россия является одним из главных их получателей в Европе.

Георгий Толорая
Прошедший в Пекине форум «Один пояс, один путь» призван был стать вехой на пути развития китайского проекта евразийской интеграции. Одновременно и российская сторона должна была мобилизовать ресурсы и возможности для того, чтобы не только выдвинуть, но и продвинуть свою концепцию евразийского сотрудничества, которая не полностью повторяет китайскую. Впечатления, однако, двойственные.

При этом, китайцы сами признают, что и их статистика имеет очевидные изъяны. Действующий с 2014 года режим санкций, видимо, также не способствует желанию китайского бизнеса хвастаться вложениями в Россию.

Насколько можно понять, китайским правительством предпринимались попытки подсчитать размеры вложений в Россию на основе опроса крупных компаний. Прошлым летом при контактах с чиновниками российского министерства экономического развития китайцами называлась сумма накопленных инвестиций в 32–33 млрд долларов.

Заместитель министра экономического развития России Станислав Воскресенский заявлял недавно о том, что в настоящее время в стадии реализации находятся 17 совместных проектов на 15 млрд долларов, начатые в последние годы, причём в эту цифру не входят крупные сделки, связанные с китайскими инвестициями в стратегически важные компании ТЭК.

С учётом крайне путанных заявлений китайских руководителей и отсутствия сколько-нибудь заслуживающей статистики с российской стороны можно предположить, что Китай является одним из крупных инвесторов в Россию уже сейчас, но истинные объёмы китайских вложений не известны ни российской, ни китайской стороне.  

Много или мало Китай вкладывает в Россию?

Прежде всего стоит определиться с базой для сравнений. Для оценки эффективности российской политики по привлечению китайских инвестиций имеет смысл сравнивать китайские инвестиции в Россию с инвестициями в экономики, сходные с российской – по уровню развития и желательно по структуре.

Это делается редко. Обычно относительно скромные размеры инвестиций в Россию сравниваются с общим объёмом китайских инвестиций за рубеж, 80% которых отправляются в офшоры, либо с номинальными суммами гигантских сделок, заключаемых КНР на рынках США, с одной стороны, и государств вроде Казахстана, Нигерии, Эфиопии и Пакистана – с другой. 

Между тем, если отбросить инвестиции в оффшоры, то возникает впечатление, что получатели китайских инвестиций делятся на три основных группы. Это экономически развитые страны Северной Америки и Европы; беднейшие страны Африки, Юго-Восточной и Южной Азии и «одномерные» сырьевые экономики вроде Саудовской Аравии или Казахстана.

В развитых странах китайцы зачастую покупают готовый бизнес, обладающий передовыми технологиями и/или сильными международными брендами.

В остальных случаях китайский интерес направлен на контроль над сырьевыми активами, ключевой инфраструктурой, либо на вынос производств в страны с дешёвой рабочей силой и слабым госрегулированием.

Из этой схемы выпадают среднеразвитые страны, обладающие собственной диверсифицированной промышленностью и пытающиеся, подобно Китаю, реализовывать стратегии её опережающего развития. Многие отрасли их экономик выступают прямыми конкурентами китайских компаний и, как и в Китае, пользуются защитой государства.

Традиционная китайская модель инвестирования в слаборазвитые страны, с масштабным ввозом китайской рабочей силы, техники, материалов и игнорированием местных стандартов здесь не будет принята. С другой стороны, открытых для покупки китайцами готовых компаний с международными брендами здесь нет. Нет и характерного для развитых стран высокого качества институтов и правовой среды. Результатом является характерная фрустрация китайских инвесторов с рассуждениями о негодном инвестиционном климате и тому подобное.

Например, накопленные прямые китайские инвестиции в Польшу по состоянию на середину 2016 года составляли лишь 462 млн долларов, в Румынию 741 млн долларов, в Венгрию – «опорную» для китайского бизнеса страну в Центральной Европе – 2,1 млрд долларов. При этом Польша и Румыния являются популярными площадками для размещения производств для компаний, ориентированных на рынок ЕС. Польша также известна высоким качеством макроэкономической политики, это единственная страна ЕС, экономика которой росла в 2009 году.

В истории польско-китайских деловых связей есть и свой провалившийся инфраструктурный мегапроект – предпринятая в конце 2000-х китайцами попытка построить скоростное шоссе «Варшава – Берлин», провалившаяся ввиду неспособности китайской компании соответствовать европейским правилам и стандартам.

Бразилия, член БРИКС, имеющая несколько более низкий по сравнению с Россией уровень развития, не находящаяся под санкциями (правда, переживающая ещё более острый экономический кризис), получила в 2015 году китайских инвестиций меньше, чем Россия, – 2,26 млрд долларов. 

В то же время в примитивную Венесуэлу было вложено в 2015 году 2,8 млрд долларов. Это едва ли может служить основанием для выводов о великолепном венесуэльском инвестклимате и политике привлечения капитала.

Таким образом, Китай на данный момент, вероятно, один из крупнейших инвесторов в Россию. В сочетании с ролью крупнейшего на национальном уровне (второго после ЕС) торгового партнёра России, доля которого в последние годы только растёт, уровень возникающей взаимозависимости (явно ассиметричной) не стоит недооценивать.

Китайский фактор ощутимо помогает России выдерживать нынешний экономический кризис и конфликт с Западом. При этом налицо нехватка у российской стороны эффективных инструментов для централизованного сбора данных об уровне присутствия и устремлениях китайского бизнеса в стране. Если эти инструменты не будут созданы в кратчайшие сроки, это может нам дорого обойтись.

Размер китайских инвестиций в российскую экономику в реальности больше, чем можно было бы ожидать – с учётом китайской модели инвестирования, структуры российской экономики, санкций, обвала цен на энергоносители и прочих факторов. Политический фактор, по всей видимости, играет в росте китайских инвестиций значительную роль.

Препятствием к дальнейшему росту китайских инвестиций является не столько российский инвестклимат, сколько отсутствие у китайского частного бизнеса ясного понимания по вопросам о работе в среднеразвитых странах подобных России. Важное значение будет иметь работа по распространению необходимой информации и налаживанию личных контактов между представителями частного бизнеса двух стран, чтобы в дальнейшем произвести некоторое количество ясных «историй успеха».

Турция Обзор: новости развития, исследования, данные

Последние изменения в экономике

Реакция правительства в области макроэкономической политики на COVID-19 была быстрой, но сосредоточена на мягкой денежно-кредитной политике и быстрой кредитной экспансии. Экономика Турции была одной из немногих стран «Группы двадцати» и ОЭСР, где наблюдался положительный рост в 2020 году. Благоприятный эффект базы, ослабление ограничений, разрешенных ускоренной вакцинацией, и поддерживающий внешний спрос привели к двузначному росту ВВП в первой половине 2021 года. , вернув экономику и уровень занятости на докризисный уровень.

Ожидается, что в 2021 году ВВП вырастет на 8,5 процента, но основными проблемами будут восстановление доверия к денежно-кредитной политике и сдерживание высокой и быстро растущей инфляции. Хороший прогресс в расширении охвата вакцинацией позволил в мае ослабить ограничения, связанные с пандемией, что способствовало восстановлению внутреннего спроса. Частные инвестиции и потребление товаров длительного пользования и, во все большей степени, услуг стали основными факторами роста, несмотря на неизменно высокую стоимость заимствований и ослабление фискальной поддержки.Экспорт был поддержан сильным восстановлением внешнего спроса, обесцениванием валюты и возможностью для Турции получить долю рынка в ЕС, поскольку азиатские экспортеры столкнулись с растущими логистическими затратами и ограничениями в глобальной цепочке поставок

Инфляция продолжала расти на фоне ослабления лиры, рост мировых цен на сырьевые товары и давление со стороны спроса. В августе инфляция потребительских цен достигла 19,3 процента, а цены на продукты питания выросли на 29 процентов, а инфляция цен производителей выросла на 45 процентов.5 процентов. Несмотря на это, центральный банк снизил учетную ставку до 18 процентов, что привело к отрицательным реальным процентным ставкам и повышению политической неопределенности среди инвесторов, уже осведомленных о частых сменах управляющего центральным банком. После всплеска кредита в 2020 году через государственные банки рост кредита снизился с 30,9 процента в конце 2020 года до 9,3 процента в августе 2021 года в годовом исчислении с поправкой на обменные курсы. Поскольку меры терпимости все еще действуют, неработающие кредиты по-прежнему находятся на низком уровне — 3.7 процентов.

Несмотря на рост процентной нагрузки и увеличение расходов, связанных с COVID, дефицит бюджета центрального правительства сократился до 1,6 процента ВВП в первой половине 2021 года благодаря сильному росту налоговых поступлений, обусловленному оживленным внутренним спросом. С другой стороны, общий объем государственного долга вырос с 32,7 процента в 2019 году до 39,8 процента в 2020 году.

12-месячный скользящий дефицит счета текущих операций сократился до 3,9 процента ВВП, поскольку экспорт резко восстановился, а импорт золота сократился.Это, в сочетании с новыми своп-сделками и глобальным расширением СПЗ Международного валютного фонда, способствовало увеличению валовых валютных резервов до 122 миллиардов долларов в сентябре. Однако резервы за вычетом краткосрочных расходов остаются отрицательными и составляют -21,1 млрд долларов.

Благодаря экономическому росту в январе-июле 2021 года было создано почти 3 миллиона рабочих мест, что вернуло занятость на докризисный уровень. Тем не менее, несмотря на появление новых участников, участие в рабочей силе остается низким и составляет 52,1 процента.

В Турции первой дозой вакцины успешно вакцинированы более 52 и почти 54 миллиона человек (84 процента населения, имеющего право на вакцинацию). Однако недавний всплеск в провинциях с низким уровнем вакцинации привел к почти 20 000 случаев заболевания и 250 смертей ежедневно.

Экономический прогноз 

Несмотря на то, что в первой половине 2021 года ожидается ослабление темпов роста, ожидается, что экономика вырастет на 8,5 процента в 2021 году, прежде чем вернуться к траектории роста в 3 процента и 4 процента в 2022 и 2023 годах. .Эти базовые прогнозы предполагают отсутствие дальнейших ограничений в связи с COVID-19 в Турции или на ее основных экспортных рынках, а также отсутствие чрезмерных обострений макрофинансовых условий.

Прогнозируется, что инфляция останется высокой, но постепенно снизится с 17,7 процента в 2021 году до 15 процентов и 13 процентов в 2022 и 2023 годах. Ожидается, что по мере восстановления туризма и экспорта дефицит счета текущих операций сократится до 3 процентов ВВП в 2021 году. Дефицит сектора государственного управления, по прогнозам, сократится до 3,4 процента в 2023 году, поскольку временное снижение налогов и трансферты, связанные с COVID-19, ограничены.

Внешние риски уравновешены, плюс более быстрое, чем ожидалось, восстановление мирового спроса нивелируется потенциальными сбоями на мировых финансовых рынках, вызванными будущими ужесточением ожиданий и ограничениями в цепочке поставок. Продолжение мягкой денежно-кредитной политики может еще больше ослабить доверие инвесторов, усилить волатильность рынка и поставить под угрозу макрофинансовую стабильность в предстоящий период. Банковский сектор остается высококапитализированным с адекватными резервами иностранной валюты.Однако ожидаемая отмена мер послабления, вероятно, окажет давление на балансы банков.

Имитационный анализ последствий пандемии показывает, что в 2021 году в Турции было на 1,6 миллиона бедных больше, чем в 2020 году, что достигло самого высокого уровня бедности с 2012 года. Быстрые действия правительства на раннем этапе, включая меры поддержки домохозяйств, предотвратили ухудшение результатов. Однако срок действия этих мер истек в июле 2021 года, и в связи с ростом числа случаев заражения COVID-19 и блокировкой потребуется дополнительная поддержка для защиты уязвимых домохозяйств. Ожидается, что резкое восстановление экономического роста, рынка труда и доходов домохозяйств снизит уровень бедности с 12,2 процента в 2020 году до 11,6 процента в 2021 году. Дальнейшее сокращение бедности зависит от обеспечения инклюзивного восстановления при адекватной поддержке уязвимых групп.

Последнее обновление: 12 октября 2021 г.

Расширение возможностей предпринимателей и инвесторов для создания более динамичной экономики США

Расширение возможностей предпринимателей и инвесторов для создания более динамичной экономики США — Группа экономических инноваций

Наши приоритеты

• Неблагополучные сообщества

  Возрождение бедствующих сообществ за счет частных инвестиций

• Предпринимательство

  Поддержка предпринимательства и рост нового бизнеса

• Будущее экономики

  Защита более инновационного и доступного U. С. эконом

• Смелое предложение по созданию богатства для американских рабочих

  Прочитать

• Поднять настроение оставленным без внимания местам Америки

  Дорожная карта для более справедливой экономики

  Прочитать

• Пространства между нами

  Эволюция американских сообществ в новом веке

  Прочитать

• Проект по борьбе с бедностью в районе

  Расширенная география районов с высоким уровнем бедности и сохраняющаяся бедность в районах проживания

  Прочитать

• Разделение динамизма

  Изучение выборов 2020 года через рост населения, рабочих мест и бизнеса

  Прочитать

• Как спасти главную улицу от коронавируса, пока не стало слишком поздно

  Прочитать

• Изучите интерактивную карту активности зон возможностей

  Карта деятельности «Зоны возможностей» — это онлайн-портал, посвященный некоторым из самых инновационных и важных общедоступных разработок.

  Прочитать

• От управления спадом к построению будущего

  Может ли виза Хартленд помочь пострадавшим регионам?

  Прочитать

• Использование, злоупотребление и принудительное исполнение соглашений о запрете конкуренции и браконьерства

  Краткий обзор теории, фактических данных и последних усилий по реформированию

  Прочитать

• Состояние социально-экономических потребностей и изменения сообщества в зонах возможностей

  Прочитать

Последние новости

Серия вебинаров EIG OZ | Инвестиции в местные зоны возможностей для активизации главной улицы

01. 03.2022

14 декабря Группа экономических инноваций (EIG) провела вебинар для обсуждения местных стратегий создания зон возможностей (OZ) по укреплению коридоров на Мейн-стрит. Приглашенные докладчики поделились своими мыслями о том, как были инициированы эти усилия, и поделились историями о том, как финансирование OZ использовалось для возрождения исторической собственности, поддержки малого бизнеса и расширения возможностей для жителей. …

Читать далее

Создание нового бизнеса в 2022 году: продолжающийся всплеск или очередной спад?

12.29.2021

/  Дейн Стэнглер, Forbes

Создание нового бизнеса в Соединенных Штатах неожиданно, но к счастью, увеличилось в 2020 и 2021 годах. Причины роста можно разглядеть: увольнения, изменения в том, как люди хотят работать, изменения в отрасли, включая переход к онлайн-торговле, увеличение потребностей в доставке. и т. д. Но мы не обязательно можем определить будущий курс предпринимательства в существующих данных. Мы…

Читать далее

Помощники Байдена рассматривают спасательный пакет в марте 2021 года как первоначальный экономический буфер против омикрон

12.22.2021

/ Джефф Стейн, Washington Post

Должностные лица Белого дома внимательно следят за экономическими последствиями последнего всплеска коронавируса, поскольку как внутри страны, так и за рубежом растут опасения, что рост числа обращений может снова привести к ограничениям, которые нанесут ущерб росту и занятости. На данный момент официальные лица администрации Байдена не запрашивали дополнительное федеральное финансирование, поскольку вариант омикрон быстро распространяется. А они…

Читать далее Все новости

События

OZ Серия вебинаров | Инвестиции в местные зоны возможностей для активизации главной улицы

12. 14.2021

Это прошлое событие. Просмотрите запись вебинара и ключевые выводы EIG для получения дополнительной информации. Присоединяйтесь к Группе экономических инноваций во вторник, 14 декабря, чтобы узнать о том, как жители помогают оживить главную улицу своего города с помощью инвестиций в зоны возможностей (OZ). В последнем отчете Счетной палаты правительства по OZs отмечается…

Узнать больше

OZ Серия вебинаров | Инвестирование в зоны возможностей с серьезными проблемами

11.16.2021

Это прошлое событие. Просмотрите запись вебинара и ключевые выводы EIG для получения дополнительной информации. Присоединяйтесь к Группе экономических инноваций во вторник, 16 ноября, чтобы узнать о мероприятиях в зонах возможностей (OZ), которые проводились в сообществах, где инвестиции больше всего нужны. Политика OZ расширила доступ к капиталу на…

Узнать больше

OZ Серия вебинаров | Инициативы по разработке зон возможностей в интересах малообеспеченных жителей

10. 19.2021

Это прошлое событие. Просмотрите запись вебинара и ключевые выводы EIG для получения дополнительной информации. Присоединяйтесь к Группе экономических инноваций во вторник, 19 октября, чтобы узнать об инициативах Opportunity Zones (OZ), которые специально разработаны для улучшения социальных, экономических и медицинских результатов для малообеспеченных чернокожих и латиноамериканцев. Подавляющее большинство…

Узнать больше

Все события

Штат СШАИнфраструктура

Введение

Экономика США стоимостью 20 триллионов долларов опирается на обширную сеть инфраструктуры, от дорог и мостов до грузовых железных дорог и портов, электрических сетей и доступа в Интернет. Но существующие в настоящее время системы были построены несколько десятилетий назад, и экономисты говорят, что задержки и растущие затраты на техническое обслуживание сдерживают экономические показатели. Инженеры-строители также высказывают опасения по поводу безопасности, предупреждая, что многие мосты имеют конструктивные недостатки и что устаревшие системы водоснабжения и водоотведения представляют опасность для здоровья населения. Между тем, международные коллеги американцев пользуются более эффективными и надежными услугами, а США отстают от других развитых стран в расходах на инфраструктуру.

Подробнее от наших экспертов

Скептики в отношении федеральных расходов настаивают на новых моделях участия частного сектора, которые, по их мнению, являются более эффективными и рентабельными. Другие утверждают, что для удовлетворения растущих потребностей страны потребуется увеличение государственных расходов. В связи с тем, что пандемия COVID-19 вызвала серьезный экономический шок, президент Джо Байден представил масштабный план капитального ремонта национальной инфраструктуры.В ноябре 2021 года Конгресс одобрил крупнейшие федеральные инвестиции за последние десятилетия.

Насколько важна инфраструктура для экономики США?

Подробнее:

Инфраструктура

Соединенные Штаты

Экономика США

Экономисты утверждают, что активные инвестиции в инфраструктуру в двадцатом веке заложили основу для быстрого роста страны после Второй мировой войны. И как объясняет инженер и историк Генри Петроски в своей книге «Пройденный путь: история и будущее инфраструктуры Америки », плохая инфраструктура может привести к большим затратам для США.С. эконом. В дополнение к угрозе для безопасности человека в результате катастрофических аварий, таких как обрушение мостов или прорывы плотин, ненадлежащее содержание дорог, поездов и водных путей приводит к потерям экономической производительности в миллиарды долларов.

Краткий обзор ежедневных новостей

Сводка мировых новостей с анализом CFR доставляется на ваш почтовый ящик каждое утро.

Большинство будних дней.

Еженедельный дайджест последних новостей CFR о самых важных событиях недели в области внешней политики, включающий краткие сведения, мнения и разъяснения.

Каждую пятницу.

Подборка оригинальных анализов, визуализаций данных и комментариев, посвященных дискуссиям и усилиям по улучшению здоровья во всем мире. Еженедельно.

Вводя свой адрес электронной почты и нажимая «Подписаться», вы соглашаетесь получать объявления от CFR о наших продуктах и ​​услугах, а также приглашения на мероприятия CFR. Вы также соглашаетесь с нашей Политикой конфиденциальности и Условиями использования.

По словам Петроски, только задержки, вызванные пробками на дорогах, обходятся экономике более чем в 120 миллиардов долларов в год. Еще одним узким местом являются аэропорты: авиаперевозки обеспечивают 1,4 миллиона рабочих мест в США, а международный туризм приносит сотни миллиардов долларов налоговых поступлений. Но некоторые исследования показали, что задержки и невыполнение рейсов из-за плохого состояния национальных аэропортов обходятся экономике более чем в 35 миллиардов долларов в год.

Многие аналитики говорят, что инвестиции как в новую инфраструктуру, так и в текущий ремонт будут стимулировать экономику.Повышая эффективность и надежность и снижая транспортные расходы, это повысит долгосрочную конкурентоспособность США, защитит экономику от потрясений и создаст рабочие места. Экономисты обычно считают, что расходы на инфраструктуру имеют значительный «эффект мультипликатора», означающий, что экономическая выгода больше, чем потраченная сумма. Исследование Университета Мэриленда, проведенное в 2014 году [PDF], показало, что инвестиции в инфраструктуру увеличивают рост валового внутреннего продукта (ВВП) на 3 доллара США на каждый потраченный 1 доллар США, причем во время рецессии эффект был сильнее.

Подробнее от наших экспертов

Каково общее состояние национальной инфраструктуры?

Население США более чем удвоилось с 1960-х годов, когда было спроектировано большинство основных инфраструктурных систем страны. Эксперты говорят, что многие из них подходят к концу своей жизни и опасно перенапряжены.

Американское общество инженеров-строителей (ASCE) регулярно составляет «табель успеваемости» о состоянии инфраструктуры США с 1980-х годов.В своем отчете за 2021 год [PDF] ASCE обнаружила, что инфраструктура страны в среднем получила оценку «C-» по сравнению с «D+» в 2017 году и является самой высокой оценкой за двадцать лет. Тем не менее, по оценкам группы, в этом десятилетии существует «дефицит инвестиций в инфраструктуру» в размере почти 2,6 трлн долларов, который, если его не решить, может стоить Соединенным Штатам 10 трлн долларов потерянного ВВП к 2039 году.

Подробнее:

Инфраструктура

Соединенные Штаты

Экономика США

Другие аналитики согласны с тем, что дефицит велик.Исследователи McKinsey говорят, что в период с 2017 по 2030 год потребуется 150 миллиардов долларов в год, чтобы не отставать от всех потребностей страны в инфраструктуре.

Больше всего средств потребуется на транспорт. Счетная палата правительства США обнаружила, что почти каждый четвертый мост неисправен, при этом 10 процентов классифицируются как структурно дефектные, а 14 процентов классифицируются как функционально устаревшие. В то время как аэропорты Америки перевозят больше всего пассажиров в любой стране мира, ее авиационная инфраструктура также перегружена: по данным Бюро транспортной статистики Министерства транспорта, в 2019 году задерживается около 20 процентов всех прибытий и вылетов.

слайд-шоу

Инфраструктура США под нагрузкой

Посмотреть слайд-шоу

Железнодорожные системы страны представляют собой смешанный пакет. Коммерческие железные дороги США, большая часть которых принадлежит частным грузовым компаниям, являются одними из самых развитых в мире, по ним перевозится почти 40 процентов товаров страны. В то же время акцент на грузовых железнодорожных перевозках отодвигает пассажирские перевозки на второй план. У компании Amtrak, основного поставщика междугородных пассажирских железнодорожных перевозок в США, имеется более 30 миллиардов долларов незавершенных инвестиций [PDF] в инфраструктуру.

Водно-энергетическая система страны находится в состоянии стресса. По оценкам Агентства по охране окружающей среды, питьевая вода, сточные воды и ирригационные системы потребуют дополнительных инвестиций в размере 632 миллиардов долларов в течение следующего десятилетия. Порты и водные пути, на которые приходится более четверти грузовых перевозок страны, сталкиваются с растущими задержками. Операторы У.Электрические сети С. изо всех сил пытаются сделать необходимые инвестиции, а растущие перебои в подаче электроэнергии обходятся экономике в миллиарды долларов.

Тем временем эксперты предупреждают о «отсутствии широкополосной связи», когда сельские жители и общины с низким доходом страдают от отсутствия инфраструктуры для обеспечения надежного и быстрого доступа в Интернет, называемого широкополосной связью. В отчете Федеральной комиссии по связи за 2020 год [PDF] говорится, что около 18 миллионов американцев, большинство из которых проживает в сельской местности, не имеют доступа ни к одной широкополосной сети.По другим оценкам, доступа не имеют более чем в два раза больше людей. Губернаторы обеих основных партий определяют доступ к Интернету в качестве приоритета в своем штате и предлагают планы стоимостью в десятки миллионов долларов.

Как это выглядит на международном уровне?

Соединенные Штаты в целом отстают от своих сверстников в развитом мире. Согласно отчету о глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, в 2019 году Соединенные Штаты заняли тринадцатое место в мире [PDF] по широкому показателю качества инфраструктуры — по сравнению с пятым местом в 2002 году.Это ставит его позади таких стран, как Франция, Германия, Япония, Испания, Объединенные Арабские Эмираты и Великобритания.

Производительность инфраструктуры США страдает из-за ее сравнительно низкого качества, что имеет последствия для бизнеса, рабочих и путешественников. Скорость пассажирских поездов в США в среднем вдвое меньше, чем у высокоскоростных поездов Европы. Согласно рейтингу авиационной отрасли, приведенному Business Roundtable, только четыре аэропорта США входят в число пятидесяти лучших аэропортов мира, а самый высокий из них занимает тридцать место.

Что касается доступа в Интернет, Всемирный экономический форум ставит США на восемнадцатое место в мире по охвату широкополосной связи. В то же время американцы платят больше, чем их европейские сверстники, и получают более медленную скорость интернета. Некоторые аналитики связывают это с отсутствием конкуренции на большинстве рынков США, которые часто обслуживаются только одним интернет-провайдером. Другие утверждают, что несогласованность федеральных правил в отношении Интернета отпугивает телекоммуникационные компании от инвестиций в лучшую инфраструктуру, особенно в сельских районах, где прокладка широкополосных линий на большие расстояния обходится дороже.

Большая часть несоответствия между Соединенными Штатами и их аналогами может быть прослежена до различных уровней финансирования. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), группы, которая в основном состоит из развитых стран, Соединенные Штаты инвестируют в транспортную инфраструктуру меньше в процентах от ВВП, чем многие другие богатые страны, включая Францию, Германию, Японию и США. Объединенное Королевство. Тем временем Китай тратит гораздо больше. В то же время китайская инициатива «Один пояс, один путь» призвана увеличить экономическое влияние страны в Азии.

Австралия, Канада, Франция и Великобритания также разработали национальные инфраструктурные структуры, которые позволяют центральному правительству направлять проекты и определять их приоритетность так, как с трудом справляется более децентрализованная система Соединенных Штатов.

Как финансируется и финансируется инфраструктура США?

Соединенные Штаты отличаются от большинства других промышленно развитых стран тем, насколько они полагаются на местные и государственные расходы для удовлетворения своих потребностей в инфраструктуре. В то время как большинство европейских стран финансируют основную часть развития своей инфраструктуры на национальном уровне, только 25 процентов финансирования государственной инфраструктуры США поступает из федерального правительства. Это ниже пикового значения в 38 процентов в 1977 году, в результате чего местным органам власти часто приходится нести большую часть расходов на инвестиции и техническое обслуживание.

Основным механизмом Вашингтона для финансирования транспортной инфраструктуры являются прямые гранты штатам, выплачиваемые из Целевого фонда автомобильных дорог (HTF), созданного в 1956 году для финансирования создания системы автомагистралей между штатами.HTF собирает деньги за счет налога на газ (который не повышался более двух десятилетий) и других налогов, связанных с транспортом. Он тратит около 80 процентов этих денег на дороги и автомагистрали, а оставшуюся часть — на проекты общественного транспорта.

Федеральное правительство косвенно поддерживает инфраструктуру, используя механизмы финансирования или налоговые льготы. К ним относится Закон о финансировании и инновациях транспортной инфраструктуры 1998 г. (TIFIA), который предоставляет ссуды под низкие проценты и другую кредитную помощь, которую местные органы власти могут использовать для финансирования своих инфраструктурных проектов.Исследовательская служба Конгресса (CRS) подсчитала, что с момента своего создания TIFIA предоставила финансирование почти на 25 миллиардов долларов [PDF].

Федеральное правительство также поддерживает рынок муниципальных облигаций, на который в основном полагаются местные органы власти для финансирования инфраструктурных проектов. Штаты и другие муниципалитеты выпускают облигации для привлечения денег от частных инвесторов, и Вашингтон предоставляет этим облигациям ряд налоговых льгот. Что наиболее важно, проценты по муниципальным облигациям освобождены от федеральных налогов.По оценкам CRS, это обходится федеральному правительству примерно в 37 миллиардов долларов в год.

Наконец, небольшое, но постоянно растущее число инфраструктурных проектов организуется в рамках совместных усилий правительства и частных разработчиков, известных как государственно-частные партнерства или P3. В рамках этой модели частные фирмы получают от государства концессию на строительство инфраструктуры, скажем, автомагистрали, а также право взимать плату за проезд или плату с пользователей в обмен на ответственность за ее эксплуатацию и техническое обслуживание.P3 гораздо более популярны в европейских странах отчасти потому, что, по словам экспертов, низкая стоимость частного финансирования через муниципальные облигации в Соединенных Штатах часто является более простым и дешевым путем для местных органов власти получить финансирование.

Какие дебаты вокруг инвестиций в инфраструктуру?

Многие эксперты утверждают, что Соединенным Штатам придется найти способы потратить значительно больше денег, чтобы решить проблему дефицита инфраструктуры. Предложения сделать это часто разбиваются по партийным линиям: демократы поддерживают более прямое федеральное финансирование, будь то за счет долга или более высоких налогов, а республиканцы обычно утверждают, что лучших результатов можно достичь с меньшими затратами, поощряя более активное развитие частного сектора.

Многие экономисты поддерживают повышение доходов за счет увеличения платы за пользование, например, дорожных сборов. Они утверждают, что требование, чтобы пользователи брали на себя большую часть расходов на национальную инфраструктуру, увеличивает доходы и способствует более эффективному использованию ресурсов. На федеральном уровне наиболее распространенным предложением является повышение налога на газ. Государства также могли бы увеличить использование платных дорог, чтобы увеличить доходы от содержания дорог.

Некоторые экономисты беспокоятся о расширении роли федерального правительства, учитывая то, что они считают историей политически мотивированных и расточительных расходов федерального бюджета на инфраструктуру.Некоторые утверждают, что стабильный поток федеральных денег дает штатам стимул строить вещи, которые им не нужны и которые им трудно содержать. Сторонники этой точки зрения говорят, что федеральное правительство должно вернуть государственное финансирование правительствам штатов и местным органам власти, которые лучше подготовлены для удовлетворения потребностей местной инфраструктуры и сократить бюрократизм. В соответствии с этой моделью финансирование местных проектов будет осуществляться за счет повышения местных налогов, выпуска долговых обязательств или расширения P3, а не заимствования у федерального правительства в то время, когда большинство штатов изо всех сил пытаются погасить существующий долг.

Другие эксперты говорят, что дальнейшая локализация управления инфраструктурой увеличит разрыв в качестве, который уже существует между штатами, поскольку различия в климате, погодных условиях и частоте использования, а также в благосостоянии налогоплательщиков означают, что потребности и возможности инфраструктуры штатов различаются. Они также отмечают, что федеральное правительство лучше подготовлено для финансирования крупномасштабных инфраструктурных проектов; у него может быть дефицит, тогда как почти все правительства штатов и местные органы власти должны сбалансировать свои бюджеты.

Некоторые аналитики говорят, что сосредоточение внимания на использовании P3 и опоре только на финансирование частного сектора не закроет серьезные пробелы в системе, такие как техническое обслуживание, поскольку эти проекты вряд ли будут достаточно прибыльными, чтобы привлечь частных инвесторов. И, как утверждает старший научный сотрудник CFR Хайди Кребо-Редикер, в Соединенных Штатах отсутствует культура частной собственности на основную инфраструктуру, что может создать прочные политические барьеры для усилий по приватизации некоторых участков транспортной системы и коммунальных услуг.

Предложение Конгресса, получившее некоторую поддержку [PDF], заключается в создании национального банка инфраструктуры. Такой банк был бы государственной корпорацией и, подобно программе TIFIA, обеспечивал бы дешевое долгосрочное финансирование инфраструктурных проектов. Сторонники утверждают, что это могло бы преодолеть раздробленность местных расходов, помочь координировать разработки, выходящие за границы штатов, и дать Вашингтону больше возможностей расставлять приоритеты для важных проектов; в качестве доказательства они указывают на версию такого банка Европейского Союза, Европейский инвестиционный банк.Скептики отмечают, что муниципальные облигации уже предлагают очень дешевое финансирование, особенно с процентными ставками, близкими к рекордно низким.

Что предлагает президент Байден?

Администрация президента Дональда Трампа выдвинула несколько амбициозных инфраструктурных планов, в том числе предложила выделить 2 триллиона долларов для включения в четвертый пакет мер по восстановлению после COVID-19. Из них мало что вышло, хотя он предпринял исполнительные действия, чтобы попытаться стимулировать инвестиции, сократив некоторые проверки регулирующих органов. Президент Байден выступил с обещанием «восстановить лучше, чем было», а в марте 2021 года обнародовал особенности плана инфраструктуры стоимостью 2 триллиона долларов, который он назвал «инвестицией в Америку, которая бывает раз в поколение».

В ноябре того же года Конгресс одобрил крупнейшие федеральные инвестиции за последние десятилетия. Масштабный двухпартийный план стоимостью 1 триллион долларов предусматривает инвестирование сотен миллиардов долларов в модернизацию физической инфраструктуры, такой как дороги и мосты, железные дороги, аэропорты и системы водоснабжения. План также инвестирует десятки миллиардов долларов в модернизацию электросети США, стимулирование внедрения электромобилей и расширение широкополосного доступа в Интернет.

Но администрация Байдена также стремится расширить традиционное определение инфраструктуры.Президент продвигает отдельный законопроект о социальных расходах, который включает сотни миллиардов долларов на программы по уходу за детьми и пожилыми людьми, которые, как он утверждает, являются инвестициями в «человеческую инфраструктуру». Чтобы оплатить этот план, Байден предложил повысить налоги для корпораций и богатых американцев. Администрация также поддержала новый глобальный минимальный корпоративный налог и предложила другие меры по борьбе с компаниями, перемещающимися за границу для целей налогообложения. Однако более широкий план социальных расходов вызвал сопротивление, в основном со стороны законодателей-республиканцев, что усложнило усилия Байдена по получению одобрения Конгресса.

Статья: Могут ли облигации диаспоры ускорить развитие.

.

За последние два десятилетия одной из самых интригующих идей в финансировании развития было предложение о том, что развивающиеся страны могут привлечь значительные средства от своих экспатриантов путем создания облигаций диаспоры. В последнее время экономические последствия кризиса общественного здравоохранения, вызванного COVID-19, и последующий внезапный уход иностранного капитала с развивающихся рынков возродили интерес к поиску альтернативного финансирования развития.Привлечение средств от диаспор через облигации, финансовый инструмент с фиксированным доходом, снова занимает первое место в списке.

Облигация диаспоры — это государственная долговая ценная бумага с инвесторами, привлеченными из числа граждан страны, проживающих за границей, их потомков или тех, кто иным образом связан с нацией. Сторонники идеи облигаций диаспоры утверждают, что правительство может извлечь выгоду из диверсификации своей базы инвесторов, при этом занимая средства по ставкам ниже рыночных, поскольку облигации предлагаются с так называемыми патриотическими скидками и часто во время кризиса.Защитники говорят, что облигации диаспоры могут генерировать десятки миллиардов долларов в виде ежегодных инвестиций во всем мире, которые могут быть направлены на инфраструктурные, оборонные, социальные и другие проекты, которые могут не заинтересовать не склонных к риску международных инвесторов. Между тем, диаспора выигрывает от наличия четко определенного надежного финансового механизма, который направляет альтруистические амбиции членов, чтобы помочь своей стране происхождения или родине предков. Такое рассуждение часто предполагает, что диаспоры будут особенно готовы взять на себя риск кредитования развивающейся экономики, испытывающей финансовые трудности.Иногда утверждают, что денежные переводы, которые недавние мигранты и другие лица отправляют обратно, являются для диаспор основным способом инвестирования в свои общины или семьи по происхождению. Вероятно, но не гарантировано, что облигация диаспоры может воспользоваться этой связью для направления финансирования через государственный орган на более широкие цели развития.

Несмотря на привлекательность концепции связи диаспоры, на сегодняшний день только две страны добились крупномасштабного успеха с такими программами: Израиль и Индия.В этой статье рассматриваются эти случаи, чтобы дать представление о том, могут ли облигации диаспоры действительно увеличить финансирование развития и могут ли их успехи быть воспроизведены где-либо еще. Хотя обещания такого механизма связи высоки, существуют также серьезные проблемы с поддержанием финансирования и сложные нюансы отношений между диаспорой и народами предков, которые необходимо принимать во внимание.

Облигации Израиля: новаторские инвестиции диаспоры

В первые дни государственности Израиля руководство страны обратилось за поддержкой к мировой еврейской диаспоре.Лидеры, включая первого премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона и тогдашнего министра труда Голду Меир, встретились с еврейскими лидерами Израиля и США, чтобы заложить основу для программы, которая будет реализована Корпорацией развития Израиля (DCI). Акция была невероятно значимой: впервые Израиль официально попросил государственный кредит вместо благотворительного подарка.

В мае 1951 года Бен-Гурион выпустил израильские облигации, продажи которых по всему миру начались с митинга в Мэдисон-Сквер-Гарден в Нью-Йорке.Всеобъемлющая маркетинговая кампания в Соединенных Штатах и ​​на международном уровне способствовала успеху облигаций. В знак признания усилий Меир говорил членам диаспоры: «Вы заинтересованы в каждой капле воды, которую мы проливаем на нашу землю, в каждой миле построенной дороги, в каждом киловатте электроэнергии, в каждом поле, на каждом заводе».

Новый финансовый инструмент быстро завоевал популярность. В первый год работы продажи израильских облигаций составили 52,6 миллиона долларов США. Со временем эта инициатива помогла Израилю открыться для более широких международных рынков капитала с более диверсифицированным выпуском долгосрочных долговых обязательств.Хотя недавно Израиль попытался отказаться от заимствований у диаспоры, израильские облигации остаются важным компонентом в структуре внешнего долга государственного сектора.

С момента первого выпуска в 1951 году израильские облигации, которые в основном выпущены в Соединенных Штатах и ​​​​зарегистрированы в Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC), по состоянию на середину 2021 года привлекли более 46 миллиардов долларов США. В 2019 году на израильские облигации приходилось более четверти государственного внешнего долга на сумму 4,9 миллиарда долларов.В том году общая сумма непогашенных обязательств по израильским облигациям составляла примерно 16 процентов от внешнего долга правительства в размере 5,2 миллиарда долларов. Совсем недавно предварительные результаты показывают, что, несмотря на пандемию, в 2020 году израильские облигации привлекли 1,8 миллиарда долларов.

В рамках своих внешних заимствований Израиль также воспользовался программой кредитных гарантий США. Эта политика, начатая в 1993 году, гарантировала выплату Израилем основной суммы долга и процентов по диаспоре и другим облигациям, начиная с США.S. 10 миллиардов долларов (с 1993 по 1998 год), а затем до 9 миллиардов долларов (с 2003 по 2023 год).

Влияние израильских облигаций

Широкомасштабная и устойчивая работа

DCI обеспечила финансовую прозрачность и постоянное взаимодействие с сообществами диаспоры. Облигации израильской диаспоры теперь предлагаются на мировых финансовых рынках с рядом опций для конкретных стран в соответствии с местным законодательством. Израиль никогда не объявлял дефолтов по своим облигациям диаспоры, которые в основном деноминированы в иностранной валюте (до 94 процентов в США).долларов США), а облигации различаются по срокам погашения (время от выпуска до выплаты), минимальным суммам и дополнительным покупкам опционов.

Что касается использования доходов от продажи облигаций, DCI отдает приоритет смешанной группе секторов, таких как сельское хозяйство, транспорт, технологии, энергетика и иммиграция. Он также помогает отдельным инвесторам включать облигации диаспоры в свои финансовые портфели, а также использовать их в качестве подарков, пожертвований или других вариантов. В дополнение к поддержке экономики и социальной устойчивости страны, особенно во время пандемии COVID-19, DCI позволяет инвесторам жертвовать облигации благотворительным организациям, университетам, пенсионным планам и другим группам в Израиле.

С самого начала DCI вела активную информационную кампанию о доступности и преимуществах облигаций для Израиля. Помимо онлайн-портала и публикаций, предназначенных для инвесторов, исследователей и общественности, DCI организует и финансирует мероприятия по всему миру, ориентированные на глобальную еврейскую диаспору; эти усилия продолжались в Интернете до 2020 года.

Не только для богатых и даже не только для диаспоры

Облигации Израиля доступны по цене и доступны для розничных инвесторов, а не только для институциональных групп или состоятельных людей.Отчасти это связано с тесными связями, которые Израиль поддерживает со своей диаспорой, а также с активными усилиями по позиционированию облигаций в качестве альтернативы для обычных инвесторов, не принадлежащих к еврейской диаспоре, при поддержке относительного экономического успеха страны.

Достижение Израиля является одной из основных причин, по которой сторонники диаспорных облигаций во всем мире более широко поддержали эту идею. Способность государства-эмитента адаптироваться к среде своих основных инвесторов важна для укрепления доверия. В совокупности такие усилия говорят об институциональной зрелости израильской программы облигаций диаспоры и ее способности обращаться к более широким рынкам капитала.

С точки зрения экономического развития из этой истории можно сделать три ключевых вывода. Во-первых, с самого начала программа Израиля была рассчитана на участие в инфраструктурных проектах в рамках долгосрочной стратегии развития страны. Во-вторых, Израилю удалось добиться легитимности в глазах финансовых рынков благодаря своей прозрачности, высоким долговым рейтингам и способности привлекать как розничных, так и институциональных инвесторов. Наконец, и, возможно, это наиболее важно, успех программы облигаций зависит от широких связей Израиля с его разнообразной диаспорой и прямого активного взаимодействия с ним.

Этот последний элемент был достигнут не только благодаря успешному маркетингу DCI или альтруизму диаспоры и готовности принять патриотическую скидку на свои инвестиции, хотя такие мотивы могли играть роль в первые годы. Тонкое понимание своей диаспоры помогло DCI установить более прагматичные отношения с инвесторами. За последние семь десятилетий израильские облигации превратились в самостоятельный, международно признанный финансовый инструмент, который может адаптироваться к динамике внутри общин диаспоры, что убедило членов в том, что их инвестиции безопасны, а также выгодны для государства.

Индийские эксперименты окупаются

Пример Израиля поучителен, учитывая его долгую историю и институциональную зрелость по сравнению со всеми другими случаями. Ближе всего к успеху Израиля находится инструмент облигаций диаспоры, выпущенный Индией под названием «Облигации развития Индии» (IDB) в 1991 году, «Возрождающиеся облигации Индии» (RIB) в 1998 году и «Депозиты тысячелетия Индии» (IMD), начиная с 2000 года. Открытие Индии для диаспоры не было однако так же прямолинейно, как и в Израиле. После периода некоторого разлада с эмигрантами в период после обретения независимости в 1947 году взгляды правительства начали меняться примерно в конце 1980-х годов по мере осознания экономического потенциала индийских рабочих-мигрантов за границей.Однако, как и во многих других странах, индийскую диаспору можно рассматривать как сложную смесь «старого» и «нового». Первые в основном являются потомками более ранних поколений эмигрантов, рожденными за границей, а вторые — выходцами из Индии, которые мигрировали совсем недавно. Эти группы имеют разные интересы, происхождение, финансовые возможности и мотивы в отношении своей идентичности и связи со страной своего происхождения.

В последние десятилетия Индия официально признала свою диаспору и важные факторы, окружающие ее.Лица, классифицируемые как индийцы-нерезиденты (NRI), являются ведущими инвесторами в развитие Индии, помимо денежных переводов, которые они отправляют. Большая часть роста сектора информации, связи и технологий страны была обусловлена ​​активным участием NRI в индийской экономике. Во время экономического кризиса 1991 года ИБР предоставили НРИ официальный механизм для репатриации 1,6 миллиарда долларов.

Используя финансовый потенциал NRI, Государственный банк Индии запустил программу RIB в 1998 году после международных санкций в связи с правительственными испытаниями ядерного оружия, что, в свою очередь, привело к понижению долгового рейтинга Индии и давлению на валютный курс.Новая облигация была ограничена инвесторами NRI, что делало ее настоящей облигацией диаспоры, и к моменту погашения в 2003 году она привлекла 4,2 миллиарда долларов, а вырученные средства были направлены на инфраструктуру. В том году NRI владели почти 60 процентами суверенного долга страны перед частными кредиторами.

Несмотря на сильную реакцию со стороны богатых NRI, облигациям RIB Индии не хватало благоприятной для инвесторов структуры, характерной для израильских облигаций. В отличие от Израиля, Индия не регистрировала свои облигации диаспоры в SEC в качестве ценных бумаг, вместо этого размещая RIB как «банковские инструменты, представляющие депозиты в иностранной валюте в Индии», что сопровождалось меньшим количеством нормативных требований.Вместо того, чтобы предлагать их на финансовых рынках, облигации распространялись через всемирную сеть индийских и иностранных коммерческих банков, специализирующихся на работе с NRI, прежде всего в США, Европе и на Ближнем Востоке, и доступны в долларах США, британских фунтах стерлингов, и немецкие немецкие марки. Инвесторы не платили подоходный налог в Индии с полученных процентов, а банки использовали RIB в качестве обеспечения для новых коммерческих кредитов.

После успеха RIB в 2000 году Индия выпустила IMD, собрав более 5 долларов.5 миллиардов в течение первых двух месяцев. Это оказалось еще одним успехом в то время, когда у Индии было мало валютных резервов. Подобно RIB, новые облигации были ограничены NRI и были выпущены в трех валютах (доллары, фунты и евро) с патриотической скидкой и все еще не подпадали под правила SEC.

Несмотря на привлечение значительных сумм, возможно, что облигации индийской диаспоры имели бы больший успех и преемственность, если бы они предлагались в соответствии с более общепризнанными правилами финансовых ценных бумаг на международных рынках, таких как Соединенные Штаты (где также находится один из крупнейших в Индии диаспоры), а не через NRI-ориентированные банки.Тем не менее, попытки Индии выйти на рынок финансирования диаспоры в конечном итоге привели к появлению более точных финансовых продуктов для НРИ, таких как совместные банковские счета с резидентами Индии, упрощение денежных переводов, операции с иностранной валютой и сделки с недвижимостью. Такие варианты могут оказаться более практичными в долгосрочной перспективе, учитывая ограниченность финансовых услуг в стране и усиление глобальной конкуренции за финансирование со стороны институциональных инвесторов.

Ограниченный успех других программ облигаций диаспоры

За последние два десятилетия были предприняты попытки запустить диаспорные облигации в большом количестве других стран, включая Египет, Эфиопию, Грецию, Индонезию, Кению, Молдову, Нигерию и Шри-Ланку.Однако, за небольшими исключениями, эти попытки не увенчались успехом. Примечательно, что Греция на пике своего долгового кризиса в 2011 году потерпела неудачу в своих планах привлечь 3 миллиарда долларов от своей диаспоры в США. После первоначально положительных ответов Эфиопия в 2008 и 2011 годах не смогла вызвать достаточный интерес среди своих экспатриантов, в основном из-за высокой вероятности дефолта и экологических опасений по поводу предполагаемого использования доходов от облигаций для проектов электроэнергетики и плотин.

Другие страны периодически возвращались к идее диаспорных связей, но обычно выбирали альтернативные проекты и финансовые инновации для развития более прочных связей со своими диаспоральными сообществами.Эта стратегия может быть более успешной, поскольку многие члены диаспоры на самом деле являются недавними мигрантами с ограниченными финансовыми средствами и зачастую более стабильными связями с членами своих семей и конкретными общинами происхождения, чем со страной происхождения в целом.

Важно отметить, что облигации диаспоры были успешно выпущены Кенией в 2009 г. и Нигерией в 2017 г. Однако до сих пор эти страны не смогли продвинуться дальше своих первых успешных выпусков облигаций, и поэтому их опыт не соответствует уровню Израиля и Индии.Конкурентное давление при доступе к глобальным рынкам капитала может объяснить некоторые препятствия. Другими проблемами были структура облигаций, отсутствие спроса со стороны диаспоры и заметная роль экспорта сырьевых товаров в экономике стран, что подразумевало финансовую нестабильность, особенно для зависящей от нефти Нигерии. В обоих случаях инвестиционный интерес диаспор мог быть переоценен.

Диаспора спешит на помощь?

Очевидно, что развивающиеся страны с большими диаспорами проявляют устойчивый интерес к использованию экономического и финансового потенциала диаспоральных сообществ для местного развития.На самом деле интерес к привлечению диаспор выходит за рамки только развивающихся рынков, поскольку страны с развитой экономикой, такие как Ирландия, Новая Зеландия, Португалия и Шотландия, в настоящее время активно ищут способы связи со своими сообществами за рубежом. В этом контексте облигации диаспоры кажутся одной из стратегий более широкой тенденции.

Однако связи диаспоры структурированы по-разному; некоторые включают гарантии против рисков и соблюдают прозрачные правила. Другие финансовые гарантии для конкретных сообществ могут основываться на моральных и религиозных правилах и обеспечивать банковскую инфраструктуру для диаспор, чтобы они могли финансово взаимодействовать со своей страной происхождения.Важно отметить, что основные макроэкономические показатели страны могут повлиять на привлекательность и устойчивость программы облигаций диаспоры.

Важно помнить, что облигация диаспоры — это не благотворительность, а инвестиция в экономическое развитие страны. Выпущенная в основном развивающейся страной с ограниченными финансовыми рынками, такая программа облигаций сопряжена с рисками. Альтруизма диаспор может быть достаточно для начальных периодов инвестирования, однако маловероятно, что маркетинг крупномасштабных займов по ставкам ниже рыночных может обеспечить устойчивый интерес в последующие годы.Оказывается, просто наличие диаспоры не гарантирует успеха связи диаспоры.

Различие между старой и новой диаспорой, упомянутое ранее, делает важным, чтобы страны, рассматривающие возможность создания связей диаспоры, сделали дополнительный шаг, чтобы установить связь со своими эмигрантами, особенно с теми, кто выражает альтруистические связи, не родившись и не проживая в стране. Экономисты и финансисты должны осознать и принять сложную и хорошо изученную динамику в сообществах диаспоры, прежде чем разрабатывать универсальные решения.Мотивы субпопуляций внутри одной диаспоры разнообразны, и их коллективных финансовых возможностей может оказаться недостаточно для замещения значительно больших объемов потоков капитала от инвесторов, не принадлежащих к диаспоре.

Как уже было сказано, одним из спекулятивных источников финансирования облигаций диаспоры являются денежные переводы от трудовых мигрантов и других лиц. Но это может оказаться трудным каналом для прослушивания. Действительно, данные свидетельствуют о том, что денежные переводы помогают уменьшить крайнюю бедность и способствуют повышению уровня жизни домохозяйств-получателей.Однако именно поэтому трудно превратить эти разовые денежные переводы, предназначенные для нужд конкретных получателей, в связь диаспоры на общее благо. Денежные переводы — это денежные операции между двумя сторонами, которые доверяют друг другу; это индивидуальное качество имеет решающее значение для объяснения их ограничений в изменении макроэкономического профиля принимающей страны. Еще одна проблема связана с тем фактом, что денежные переводы зависят от экономических условий в стране назначения мигрантов и их положения в сфере занятости.

Таким образом, несмотря на то, что денежные переводы во всем мире выросли почти в пять раз за последние два десятилетия — и даже оставались на относительно одном уровне во время пандемии COVID-19 — страна, стремящаяся выпустить облигацию диаспоры, должна критически и реалистично оценить свою способность полагаться на приток денежных переводов вместо более систематической крупномасштабной поддержки диаспоры.

Вместо этого для стран с большим количеством мигрантов за границей может оказаться более практичным рассмотреть долгосрочные устойчивые механизмы финансирования, которые могут масштабироваться со временем.Одна идея, которая получила поддержку у некоторых исследователей: Миграционный банк развития. Вместо того, чтобы пытаться собрать большие суммы денег от диаспоры сразу, этот банк развития мог бы предложить механизмы для официальных денежных переводов и оптимизировать финансовые потоки между принимающей страной и страной происхождения. Средства будут доступны для получателей, подобно совместным счетам Индии между NRI и резидентами, а также будут способствовать развитию посредством кредитования и сбора средств. Постепенно, по мере предложения новых кредитов и проведения экономических реформ, привлекательность миграции может исчезнуть в долгосрочной перспективе в ответ на рост числа рабочих мест на местном уровне.

В целом, страны, рассматривающие возможность выпуска облигаций диаспоры, должны также оценить свои профили риска заемщика. Может оказаться полезным оценить долю розничных иностранных инвесторов на местных рынках государственного долга. Такие факторы, как общая финансовая открытость и легкость доступа как для инвесторов из диаспоры, так и для инвесторов из других стран, могут влиять на относительную конкурентоспособность рынков. Даже без специально разработанных облигаций диаспоры инвесторы из диаспоры часто могут покупать государственные облигации на внутренних рынках, хотя данные свидетельствуют о том, что их интерес к ранее существовавшим государственным долговым ценным бумагам ограничен.

Впереди вызовы

Безусловно, создание программы облигаций диаспоры имеет некоторый потенциал для содействия финансированию развития, расширения финансовых рынков и включения страны в список международных столиц. Тем не менее, существует по крайней мере пять проблем, связанных с превращением потенциального инвестиционного инструмента в практическую реальность.

Во-первых, это проблема того, может ли страна собрать достаточно средств от диаспоры, чтобы оправдать усилия. Как показывает история, потребности в финансировании часто превышают то, что диаспоры готовы предложить.

Во-вторых, препятствием является поддержание строгой финансовой ответственности при инвестировании в институциональную зрелость программы займов диаспоры. Альтруизма инвесторов может быть достаточно для первоначального сбора средств, но не для последующих выпусков.

Третья задача связана с более практическим определением эффективного использования средств, привлеченных в рамках программы облигаций диаспоры. Как показывают первые выпуски в Израиле и Индии, облигации диаспоры могут быть полезны в период кризиса. Но крупномасштабная помощь не гарантируется, о чем свидетельствует отсутствие успеха, с которым столкнулась Греция и другие страны.Устойчивое финансирование требует, чтобы инвестиции были связаны с долгосрочной стратегией развития страны. Кроме того, несоответствие средств и потребностей национального развития может усугубить социальные и экономические проблемы структурно слабой экономики.

Четвертая трудность заключается в том, что недавние модели миграции и денежных переводов могут не служить доказательством наличия адекватных ресурсов для успешной связи диаспоры. Как миграция, так и денежные переводы очень цикличны и зависят от экономического положения принимающей страны.Вместо этого может быть более практичным внедрить инновационные финансовые механизмы, такие как Банк миграционного развития, чтобы более устойчиво направлять денежные переводы в конкретные сектора экономики. Такую деятельность следует рассматривать не как вытеснение частного стимула, а скорее как признание того, что координация и направление дополнительных средств на щедрое меню проектов развития может взращивать и стимулировать мотивацию частного предпринимательства внутри страны.

В нарастающей волне бизнес-исследований диаспор часто упускается последняя проблема: необходим более глубокий анализ диаспор, их мотивов и того, как обеспечить надежное взаимодействие между ними и правительствами происхождения.Альтруизм может обеспечить важный дополнительный стимул для участия диаспоры, но его недостаточно ни для успешной программы связей с диаспорой, ни для более широкого взаимодействия с родиной. Короче говоря, история между диаспорами и их прародиной имеет значение. Не менее важными могут быть и другие факторы, в том числе риск, потенциальная доходность, использование денег диаспоры под залог и внутренние разногласия, характерные для диаспоры. Перефразируя уже сказанное, наличие диаспоры не гарантирует благополучных и устойчивых отношений со страной происхождения.

По мере того, как диаспора и родина адаптируются и учатся друг у друга, их взаимное доверие может развиваться. Именно это доверие, в конце концов, определяет успех или провал диаспоры или любой другой программы отношений.

Источники

Агуниас, Довелин Раннвейг и Кэтлин Ньюленд. 2012. Разработка дорожной карты для вовлечения диаспор в развитие . Женева и Вашингтон, округ Колумбия: Международная организация по миграции и Институт миграционной политики. Доступно онлайн .

Брубейкер, Роджерс. 2005. Диаспора «Диаспора». Этнические и расовые исследования 28 (1): 1-19. Доступно онлайн .

Корпорация развития Израиля (DCI). Н.Д. О нас. По состоянию на 10 июня 2021 г. Доступно онлайн .

Чами, Ральф, Эккехард Эрнст, Коннел Фулленкамп и Энн Окинг. 2018. Есть ли ловушка для денежных переводов? Финансы и развитие 55 (3): 44-47. Доступно онлайн .

Чандер, Анупам. 2001. Облигации диаспоры. New York University Law Review 76 (4): 1005-99. Доступно онлайн .

Денелен, Северин. 2006. Индивидуальное благополучие, миграционные переводы и общее благо. Европейский журнал исследований в области развития 18 (1): 45–58.

Геворкян, Александр В. 2008. Фискальная политика и альтернативные источники государственного капитала в странах с переходной экономикой: связь диаспоры. Журнал международного бизнеса и экономики 9 (2): 33-61. Доступно онлайн .

—. 2016. Развитие через разнообразие: привлечение новой и старой диаспоры Армении. Источник информации о миграции , 23 марта 2016 г. Доступно онлайн .

—. 2020. Диаспора и экономическое развитие малых стран. Рабочий документ, SSRN, декабрь 2020 г. . Доступно онлайн .

Геворкян, Александр В. и Отавиано Кануто. 2015. На пути к банку развития миграции для стран с переходной экономикой.Huffington Post, 2 июня 2015 г. Доступно онлайн .

Геворкян, Александр В., Аркадий Геворкян и Карина Машурян. 2006. Экономика трудовой миграции из Армении: концептуальное исследование. Рабочий документ № 06/05, Армянская группа исследований международной политики, Вашингтон, округ Колумбия, январь 2006 г. Доступно онлайн .

Гордон, Джеймс и Пунам Гупта. 2004. Депозиты нерезидентов в Индии: в поисках возврата? Рабочий документ 04/48, Международный валютный фонд, Дели, март 2004 г. Доступно онлайн .

Индиан Экспресс . 1998. 14 банков помогают SBI Hawk Resurgent Bonds. Indian Express , 20 июля 1998 г.

Карп, Джонатан, 1998. Индийская BJP обращается к индийцам, живущим за границей, с призывом об инвестициях. The Wall Street Journal , 4 июня 1998 г. Доступно в Интернете .

Кеткар, Сухас Л. и Дилип Ратха. 2010. Связи диаспоры: использование диаспоры в трудные времена. Журнал международной торговли, экономики и политики 1 (2): 251-63. Доступно онлайн .

Кунц, Рахель. 2012. Открытие диаспоры. Международная политическая социология 6 (1): 103-7.

Морасан, Педро, Ирэн Ноук и Стелла Протт. 2019. Информационный бюллетень: Unentdecktes Potenzial: Денежные переводы и облигации диаспоры для Африки . Бонн: Зюдвинд. Доступно онлайн .

Ньюленд, Кэтлин и Эрин Патрик. 2004. Помимо денежных переводов: роль диаспоры в сокращении бедности в странах их происхождения .Вашингтон, округ Колумбия: Институт миграционной политики. Доступно онлайн .

Перес-Армендарис, Клариса и Катрина Берджесс. 2013. Облигации диаспоры: объяснение их смешанной репутации. Рабочий документ, Американская ассоциация политических наук, Ежегодное собрание 2013 г., Чикаго, сентябрь 2013 г. Доступно в Интернете .

Пури, Шивани и Тинеке Рицема. 1999. Денежные переводы рабочих-мигрантов, микрофинансирование и неформальная экономика: перспективы и проблемы. Рабочий документ по социальному финансированию No.21, Международная организация труда, март 1999 г. Доступно онлайн .

Рехи, Шефали. 1998. Возрождающиеся облигации Индии: создание связи. India Today , 3 августа 1998 г. Доступно онлайн .

Саньял, Амитава и Джанаки Кришнан. 2000. Депозит тысячелетия Индии не будет продаваться в США. Rediff.com, 9 октября 2000 г. Доступно онлайн .

США все чаще становятся чистыми должниками. Должны ли мы беспокоиться?

В конце 2020 года американцы были должны остальному миру на 14 триллионов долларов больше, чем остальной мир должен Америке, согласно последним данным о чистой международной инвестиционной позиции страны (NIIP) от Бюро экономического анализа ( БЭА).Это 67 процентов ВВП США по сравнению с примерно 50 процентами в конце 2019 года и значительно выше 16 процентов ВВП, зафиксированных десять лет назад.

В этом блоге обсуждаются два вопроса. Во-первых, как мы сюда попали? В конце концов, в последнее десятилетие дефицит счета текущих операций США был умеренным. Так почему же чистая дебиторская позиция США так сильно увеличилась? Во-вторых, вызывает ли это увеличение чистых внешних обязательств повод для беспокойства? (Спойлер: немного.)

Как мы сюда попали?

NIIP разница между U.S. иностранные активы и иностранные обязательства США. Активы США за границей включают стоимость зарубежных филиалов многонациональных корпораций США (прямые иностранные инвестиции, или ПИИ), акции иностранных компаний, принадлежащие резидентам США (портфельный капитал), облигации, выпущенные нерезидентами (например, государственные облигации Мексики, купленные американской пенсионный фонд), депозиты банков США в иностранных банках и т. д. Симметрично обязательства США включают в себя стоимость филиалов иностранных корпораций в США, акции U.S. компании, принадлежащие нерезидентам, казначейские облигации США и корпоративные облигации, принадлежащие иностранным центральным банкам и другим иностранным инвесторам, а также иностранные депозиты и иностранные кредиты американским банкам.

Когда расходы резидентов США превышают внутреннее производство товаров и услуг (ВВП), в США возникает дефицит счета текущих операций, который финансируется за счет чистого заимствования из-за рубежа. Это заимствование может принимать форму покупки иностранными казначейскими ценными бумагами США или акций американских фирм, прямых иностранных инвестиций в США.S., или продажи резидентами США активов, находящихся за границей. Точно так же, как дефицит бюджета США увеличивает государственный долг США, дефицит счета текущих операций увеличивает позицию чистого должника США. На рис. 1 показана доля NIIP США в ВВП вместе с совокупным значением чистого заимствования США из-за рубежа за период (пунктирная линия). Если бы внешние активы и пассивы не колебались в стоимости и все измерялось идеально, две линии совпадали бы. Наоборот, есть существенные расхождения.

В период «глобальных дисбалансов» с 1998 по 2008 год США имели очень большой дефицит счета текущих операций и занимали огромные суммы за границей. К 2010 году он занял у иностранцев около 45 процентов ВВП. Однако его чистая дебиторская позиция в том году была намного меньше — всего 17 процентов ВВП. Основная причина этого разрыва связана с изменениями стоимости активов и обязательств США, обусловленными обменными курсами и ценами на акции. Значительная доля У.Активы S. за границей выражены в иностранной валюте (вспомните государственные облигации Мексики в песо или стоимость филиала США, базирующегося в Ирландии), в то время как почти все ее обязательства выражены в долларах США. Следовательно, когда доллар слабеет (что произошло между 2000 и 2010 годами), стоимость иностранных активов в долларах США соответственно возрастает. Кроме того, в течение этого периода цены на акции за пределами США росли гораздо быстрее, чем цены на акции в США, тем самым повышая рыночную стоимость акций США.доли в капитале и ПИИ за границей по сравнению с иностранными активами в Соединенных Штатах.

С 2010 г. внешние заимствования сократились, и, за исключением 2020 г., совокупное чистое заимствование из-за рубежа примерно стабилизировалось по отношению к ВВП. Но чистая международная инвестиционная позиция упала примерно на 50 процентов ВВП. На этот раз эффект оценки сработал в обратном направлении: доллар США заметно укрепился с 2010 года, а цены на акции в США выросли намного больше, чем цены на акции в других странах.Другими словами, стоимость инвестиций иностранцев в США значительно выросла по сравнению со стоимостью инвестиций американцев за рубежом. А с ростом финансовой интеграции (более высокая доля внешних активов и обязательств по отношению к ВВП США) эффекты оценки, вызванные этими изменениями цен на активы, распространяются на большую «базу» и, следовательно, больше.

Эти эффекты можно лучше понять, глядя на рисунок 2, на котором NIIP США разделен на два компонента: чистые долговые инструменты (долговые ценные бумаги плюс кредиты, депозиты и т.) и чистые долевые инструменты (сумма чистой позиции в портфельном капитале и ПИИ). Как эмитент первоочередного резерва США традиционно получали значительный чистый приток долга (например, покупка казначейских ценных бумаг иностранными центральными банками) и, следовательно, накопили большую чистую позицию по долговым инструментам (сплошная оранжевая линия). Однако он был чистым «кредитором» в отношении долевых инструментов, например, за счет зарубежных инвестиций американских многонациональных корпораций.Тем не менее, скачок цен на акции США и доллара за последнее десятилетие существенно повысил стоимость иностранных инвестиций в акции в США и привел к значительному изменению чистой позиции по акциям (сплошная синяя линия), несмотря на в целом сбалансированный приток капитала. и оттоки (пунктирная синяя линия).

Стоит ли волноваться?

Чтобы ответить на этот вопрос, сначала полезно сравнить чистые внешние обязательства США по отношению к размеру их экономики с другими странами.Если мы рассмотрим более 50 стран с ВВП выше 150 миллиардов долларов в 2020 году, только четыре имеют чистую позицию по обязательствам в виде доли своего ВВП выше, чем у США. Это Ирландия (где данные NIIP сильно смещены из-за выбора транснациональных корпораций местонахождение их интеллектуальной собственности там), Греция, Португалия и Испания. Все они столкнулись с серьезным долговым кризисом десять лет назад.

Это большой риск для США? По нескольким причинам ответ отрицательный.

Во-первых, движущей силой ухудшения в США.Внешняя позиция S. за последнее десятилетие заключалась в увеличении рыночной стоимости богатства США. Более сильные перспективы для американских фирм отражаются в более высоких ценах на акции. Таким образом, богатство США значительно увеличилось за этот период, что принесло пользу как резидентам, так и нерезидентам. Если перспективы США ухудшатся, коррекция на фондовом рынке США и обесценение доллара, соответственно, снизят стоимость чистых внешних обязательств США (а более слабый спрос в США и более слабый доллар будут иметь тенденцию к снижению курса США).S. Текущий дефицит счета).

Второй аргумент связан с измерением. Как обсуждалось в кратком приложении в конце этого поста, способ оценки рыночной стоимости требований и обязательств по ПИИ может преувеличивать ухудшение чистой позиции в капитале США. Альтернативная оценка чистых ПИИ, также опубликованная БЭА (синяя линия на рис. 3), показывает по-прежнему положительную чистую позицию ПИИ, примерно на 20 процентных пунктов ВВП выше той, которая подразумевается оценкой рыночной стоимости (оранжевая линия). ).

А как же «внешняя устойчивость»? В большинстве стран рост чистых внешних обязательств означает увеличение бремени обслуживания долга, что в конечном итоге может потребовать крупной корректировки обменного курса и сокращения внутреннего спроса для создания положительного сальдо торгового баланса, необходимого для такого обслуживания долга. Для стран, занимающих в иностранной валюте, снижение обменного курса приведет к увеличению внешнего долга, измеряемого в национальной валюте. Действительно, исторические данные свидетельствуют о том, что крупные чистые внешние обязательства повышают риск внешних кризисов, особенно если они отражают чистые долговые обязательства (Catao and Milesi-Ferretti, 2014).

Однако США берут займы исключительно в своей собственной валюте, поэтому отсутствует «балансовый риск», связанный с обесцениванием доллара. Наоборот, более слабый доллар улучшает внешнюю позицию США, как обсуждалось ранее. И как эмитенту преимущественной резервной валюты есть два благоприятных фактора, которые смягчают потребность США в положительном сальдо торгового баланса:

1. Средняя доходность по внешним обязательствам США за последние два десятилетия была ниже темпов роста ВВП, что в значительной степени отражает существенное снижение доходности по U.S. Казначейские и корпоративные облигации.
2. Доходность по его активам постоянно превышает доходность по его обязательствам — до такой степени, что баланс доходов от инвестиций в США остается положительным, несмотря на большую чистую дебиторскую позицию.

В то время как благоприятная разница в доходности между иностранными активами США и их обязательствами была предметом жарких академических дебатов, данные ясно указывают на разницу в доходности ПИИ между инвестициями США за границей и иностранными инвестициями в США.S. как наиболее важный объяснительный фактор (рис. 4–5; см. также Curcuru, Thomas, and Warnock, 2013). В свою очередь, по крайней мере часть этой разницы отражает стратегии многонациональных корпораций США, направленные на учет прибыли в юрисдикциях с низкими налогами (Guvenen et al, 2017), что приводит к преувеличению доходов США от их зарубежных активов.

Однако этот дополнительный вопрос измерения не влияет на оценку внешней позиции США: сокращение доходов от инвестиций будет компенсировано увеличением экспорта.И позиция США по доходам от инвестиций в последнее десятилетие оставалась в целом стабильной на уровне около 1 процента ВВП, несмотря на ухудшение NIIP.

Тем не менее, есть и причины для некоторого беспокойства. Долгосрочные реальные процентные ставки могут вырасти, и это может уменьшить благоприятную разницу в доходности, от которой выиграли США. И что еще более важно, учитывая скорость прогнозируемого восстановления США, большинство прогнозистов предсказывают значительное увеличение дефицита счета текущих операций США в этом году, поскольку высокий спрос, подпитываемый возобновлением экономики и очень крупным фискальным стимулом, стимулирует импорт, а отсроченное выздоровление в другом месте оказывает некоторое влияние на U.С. экспорт. Это увеличение дефицита счета текущих операций США должно быть временным — при условии, что в 2022 году остальной мир восстановится в большей степени, но отправной точкой является гораздо более крупная чистая дебиторская позиция, чем в конце 1990-х годов, что может сделать «мягкое» игнорирование» этих событий менее вероятно, в том числе и на политическом фронте. Динамика доллара сыграет здесь важную роль, как из-за их стоимостного эффекта, так и из-за их влияния на экспорт США.

---

Приложение: Вопросы измерения ПИИ

БЭА оценивает позиции ПИИ по рыночной стоимости.Однако в то время как портфельные инвестиции в акционерный капитал обычно состоят из пакетов акций зарегистрированных на бирже компаний, цены на которые легко доступны, ПИИ обычно состоят из пакетов акций не зарегистрированных на бирже аффилированных лиц, рыночную стоимость которых оценить труднее. В методе, применяемом БЭА, используется индекс фондового рынка места, где зарегистрированы ПИИ, для переоценки долевого компонента вложений ПИИ (см. руководство пользователя, в частности, стр. 11-9 и 11-10). Это подразумевает использование S&P 500 для иностранных ПИИ в США.S. и индексы иностранных фондовых рынков для ПИИ США за рубежом. Учитывая гораздо более быстрый рост цен на акции в США в последние годы по сравнению с индексами фондового рынка в других странах (44 процента в период с конца 2017 года по конец 2020 года по сравнению с 6 процентами для индекса фондового рынка для ROW), стоимость ПИИ в США росла гораздо быстрее, чем ПИИ США за рубежом.

Однако на примере 2020 года непонятно, почему бум цен на акции крупных американских технологических компаний должен существенно повысить стоимость, скажем, филиалов Deutsche Bank или Toyota в США.S. Действительно, транснациональные корпорации США имеют значительное присутствие в S&P 500: более 40 процентов их продаж представляют собой товары и услуги, произведенные и проданные за границей. Это говорит о том, что оценка производственных мощностей американских фирм за границей может отражаться в ценах на акции в США в той же степени, что и в ценах на иностранные акции. Кроме того, стоимость ПИИ США за границей трудно оценить на основе цен на акции в местах расположения филиалов, учитывая, что соответствующая экономическая деятельность часто не осуществляется в первом месте назначения ПИИ, которое часто является юрисдикцией с низким налогообложением, где филиал является холдинговой компанией.

BEA также предоставляет альтернативные оценки претензий и обязательств по ПИИ. Тот, что изображен на Рисунке 3 (ПИИ по текущей стоимости), пытается отразить восстановительную стоимость капитала в иностранных филиалах, оцененную в сегодняшних ценах, без поправки на развитие фондового рынка. Это предполагает более скромное ухудшение чистой позиции США по ПИИ.

Влияние инвестиций в инфраструктуру | Делойт Инсайтс

Насколько велика инфраструктурная брешь в США?

Снижение доли инвестиций в инфраструктуру в ВВП определяет контекст, но не подтверждает необходимость увеличения инвестиций в инфраструктуру.Отчеты о состоянии инфраструктуры делают более сильный шаг. В наиболее цитируемом отчете Американского общества инженеров-строителей (ASCE) оценивается инфраструктура страны. Общая оценка инфраструктуры Америки колебалась между «D» (указывает на плохую инфраструктуру) в 1998 году и «C-» (указывает на посредственную или плохую инфраструктуру) в 2021 году. расходов на инфраструктуру за этот период.Возможно, это было связано с масштабами требуемого финансирования инфраструктуры. Законопроект, вероятно, будет продолжать расти, чем дольше он остается без внимания. В последнем отчете ASCE подчеркивается, что 43% дорог общего пользования в стране находятся в плохом или посредственном состоянии, 7,5% мостов имеют дефекты конструкции, а каждые две минуты происходит разрыв водопровода. ⁵ В 2021 году, по оценкам ASCE, исходя из текущих тенденций в инвестициях в инфраструктуру, дефицит финансирования физической инфраструктуры в Соединенных Штатах за 10-летний период составит примерно 2 доллара США.1 трлн. ⁶

Анализ Брукингского института показывает, что доля расходов на эксплуатацию и техническое обслуживание в общих расходах на государственную инфраструктуру в Соединенных Штатах неуклонно растет, а доля капитальных расходов снижается. ⁷ Эта тенденция, усилившаяся за последнее десятилетие, указывает не только на растущее внимание к поддержанию существующей инфраструктуры, но и на износ стареющей инфраструктуры в стране. Относительно крупное предложение по инфраструктуре могло бы сыграть роль в том, чтобы обратить вспять это ухудшение.На момент написания предложение стоит от 973 миллиардов долларов США до 1,2 триллиона долларов США, в зависимости от того, распространяется ли оно на период 5 или 8 лет. ⁸ Однако только около 60% предложения будет новым финансированием, остальные 40% будут регулярным финансированием. Предложение направлено на физическую инфраструктуру, которая тесно связана с определением, используемым в этом документе. В случае принятия закона внимание, вероятно, сместится на последствия для краткосрочного роста и долгосрочной производительности.

Что означают инвестиции в инфраструктуру для экономического роста и производительности?

Природа расходов на инфраструктуру имеет решающее значение для ответа на вопросы о ее воздействии. Деньги идут либо на ремонт, либо на строительство. В то время как ремонт обычно «готов к работе», создание новой инфраструктуры часто требует более длительного периода созревания. Разная природа этих двух каналов приводит к разным последствиям. Ремонт заставляет людей работать и ускоряет рост в краткосрочной перспективе. Здание может размещать инфраструктуру в зонах роста.И то, и другое важно для процесса создания добавленной стоимости, повышения производительности и потенциала экономического роста. Другими факторами, определяющими степень воздействия расходов на инфраструктуру, являются места ремонта или расширения инфраструктуры, а также интенсивность использования инфраструктуры в будущем.

Экономисты уже давно пытаются количественно оценить влияние государственных расходов на инфраструктуру на экономику США. Серия знаковых исследований, проведенных Дэвидом Ашауэром в период с 1988 по 1990 год, показала, что снижение производительности труда в Соединенных Штатах в 1970-х годах во многом было вызвано снижением уровня государственных капиталовложений.Согласно исследованию Ашауэра, увеличение фонда государственной инфраструктуры на 1 доллар США в 2019 году повысит уровень частного производства на 66 центов в долгосрочной перспективе. ⁹ Другие исследования, проводившиеся за пределами Соединенных Штатов, предполагают более низкую чувствительность продукции к инфраструктуре. Мета-исследование, проведенное Педро Бомом и Дженни Лигтхарт в 2009 году, в котором были собраны почти три десятилетия исследований по этой теме, показало, что долгосрочное влияние дополнительного доллара на общественную инфраструктуру в 2019 году находилось в диапазоне 28–36 центов.Даже если влияние не так велико, как утверждает Дэвид Ашауэр, в исследовании подчеркивается, что инвестиции в инфраструктуру оказывают положительное и значительное влияние на экономический рост. ¹⁰

Два фактора, вероятно, будут играть роль в определении истинного влияния расходов на инфраструктуру в ближайшие годы. Во-первых, конечно, насколько низкое текущее состояние инфраструктуры по сравнению с ее оптимальным уровнем. Но, во-вторых, могут произойти значительные изменения в характере инфраструктуры в постпандемическом мире (прочитайте Постпандемическая экономика: как мы работаем , чтобы понять, как изменения в том, как мы работаем, создают широкие волновые эффекты).

Как может измениться инфраструктура в будущем?

Две ключевые темы, вероятно, сыграют роль в уточнении наших представлений об инфраструктуре в будущем.

• Ускоренное внедрение цифровых технологий . В наши дни все цифровое, и инфраструктура не исключение. От интеллектуальных сетевых приложений для управления потреблением электроэнергии до дорожных измерительных систем, то, что когда-то было вопросом стали и бетона, теперь является вопросом силиконовых чипов и программного обеспечения.Это особенно верно в отношении кибербезопасности, которой не существовало всего несколько десятилетий назад и которая, вероятно, станет еще более важной в будущем.

• Растущее внимание к экологической устойчивости и изменению климата . Переход от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии, вероятно, потребует замены больших участков существующей энергетической инфраструктуры (чтобы узнать больше об экономических последствиях низкоуглеродного будущего, читайте Перед лицом жары ).

Эти факторы, вероятно, будут определять дебаты об инфраструктуре во всем мире, а не только в Соединенных Штатах. Мировая экономика некоторое время играла в догонялки. ¬¬Глобальный инфраструктурный центр — инициатива G20 — прогнозирует, что если страны продолжат инвестировать в инфраструктуру в соответствии с текущими тенденциями, то глобальный дефицит инфраструктуры в течение следующих 20 лет составит почти 13 триллионов долларов США. Добавьте к этому инфраструктуру, необходимую для достижения целей устойчивого развития, и разрыв увеличится до более чем 15 триллионов долларов США. ¹¹ Текущий счет за инфраструктуру может быть просто авансовым платежом для реальных глобальных потребностей в инфраструктуре.

Исторический взгляд на государственный долг дает недвусмысленный урок

Эссе Дж.Х. Каллум Кларк, директор Инициативы экономического роста Института Буша-СМУ

---

На протяжении всей истории ведущие страны, которые выбирали постоянно растущие государственные расходы и долг, подрывали свою экономику, а также свое положение в мире.Хорошие новости для Америки в 2020-х годах: история также знает множество случаев, когда страны обращали вспять восходящую спираль долга и закладывали основу для долгосрочного процветания.

Руины римского форума

Популярное утверждение о том, что взрывной рост государственного долга Америки не имеет значения, имеет много тревожных параллелей в прошлом.Снова и снова ведущие общества убеждали себя в том, — цитируя ироничное название известной книги экономистов Кармен Рейнхарт и Кеннета Рогофф — что «на этот раз все по-другому», только для того, чтобы повторить судьбу прежних распутных государств.

Выводы из 200-летней истории

Обзор мировой истории, проведенный Рейнхартом и Рогоффом с 1800 года, показывает, что страны, государственный долг которых превышал 90 процентов валового внутреннего продукта (ВВП) в течение длительного периода времени, демонстрировали гораздо более медленный экономический рост, чем страны с меньшим уровнем долга.Преодоление этого порога привело к замедлению экономики по сравнению с предыдущим опытом. (Америка достигнет этого уровня примерно в 2026 году.) Данные Рейнхарта-Рогоффа вызвали предсказуемые споры, но дальнейшие исследования Международного валютного фонда и других экономистов подтвердили их выводы.

История учит, что высокие расходы на политически благоприятные приоритеты и растущий долг постоянно подрывали рост с помощью трех стандартных механизмов — вытеснения инвестиций частного сектора, вытеснения инвестиций государственного сектора в долгосрочные приоритеты и разжигания финансовых кризисов, когда инвесторы приходят к сомневаться в кредитоспособности правительства.

История учит, что высокие расходы на политически приоритетные задачи и растущий долг постоянно подрывали экономический рост с помощью трех стандартных механизмов – вытеснения инвестиций частного сектора, вытеснения инвестиций государственного сектора в долгосрочные приоритеты и разжигания финансовых кризисов.

Например, страны с высокой задолженностью, как правило, сталкиваются с относительно высокими реальными процентными ставками, низкими капиталовложениями и растущей неспособностью инвестировать в инфраструктуру и образование.

Что касается финансовой нестабильности, Рейнхарт и Рогофф показывают, что инвесторы часто внезапно теряли доверие к обещаниям расточительного правительства. И инвесторы были правы, поскольку дефолты правительств, в том числе в странах с развитой экономикой, были на удивление частыми.

Даже в Америке в 19 ^-м -м веке правительства многих штатов объявили дефолт по долгам. В то время как энтузиасты «Современной денежной теории» правильно отмечают, что правительства, печатающие свою собственную валюту, никогда не должны объявлять дефолт, такие правительства до сих пор вызывают бесчисленные кризисы из-за высокой инфляции и других замаскированных вариаций отказа от долгов.

Упадок и падение великих держав в истории

Сегодняшние апологеты долга утверждают, что уроки истории неприменимы к Америке, потому что Соединенные Штаты выпускают ведущую резервную валюту и остаются выдающейся геополитической силой в мире. Однако свидетельства исчезнувших великих держав прошлого говорят о более тревожной истории.

Римская империя, скромная и финансово стабильная во время правления Августа, испытала взрывной рост расходов на имперскую администрацию и армию в третьем веке.Императоры прибегали к финансированию за счет обесценивания монет, вызывая массовую инфляцию, которая ослабляла сельское хозяйство, средний класс и кредитную систему — и подрывала политическую стабильность и внешнюю оборону Империи.

Имперская Испания, ведущее государство в Европе раннего Нового времени при Карле I и Филиппе II, финансировала неустойчивые европейские военные авантюры за счет сокрушительных налогов, обесценивания денег и огромных займов у генуэзских и немецких банкиров. Результат: вытеснение кастильской промышленности; упадок городских торговых центров; недостаточные инвестиции в водные пути и университеты Испании; крах кредита монархии; повторяющиеся финансовые кризисы с конца 16 ^-го -го века; и геополитический упадок после катастрофической кампании Филиппа «Армада» против Англии.

Эта закономерность повторилась во Франции 18 ^го века, где «Король-Солнце» Людовик XIV финансировал свой зарубежный авантюризм и щедрый двор в Версале за счет повышения налогов и огромных займов. Эта политика затормозила индустриализацию Франции, разрушила ее кредитоспособность и вызвала острые финансовые кризисы, закончившиеся катастрофическим насилием и революцией после 1789 года.

Штурм Бастилии в 1789 г.

Китай был ведущей экономикой мира до 1800 года, но растущие расходы династии Цин на разросшуюся имперскую администрацию привели к росту налогов и иностранных займов в 19 веке.Конкурирующие приоритеты означали, что Китай недостаточно инвестировал в каналы и ирригацию. Металлургические печи, работавшие 800 лет, закрылись, а немногие современные частные фирмы, появившиеся на свет, не смогли взлететь из-за отсутствия капитала.

Великобритания стала первой ведущей страной, подорвавшей свою экономику из-за перерасхода средств на социальные программы, а не на армию и бюрократию. Начиная с 1920-х годов, но особенно после Второй мировой войны, британское правительство резко увеличило расходы на государственное жилье, пенсии, здравоохранение и другие приоритеты социального обеспечения.

В результате вытеснение означало, что страна инвестировала меньше, чем сопоставимые страны, в образование, исследования, инфраструктуру и частную промышленность. К 1970-м годам уровень жизни отставал от уровня жизни в большинстве других западноевропейских стран. Тем временем экономическая стагнация ослабила позиции британского фунта стерлингов как ведущей резервной валюты в 1930-х годах и покончила с ними в 1950-х годах.

Неэффективность сегодняшних стран с высокой задолженностью

Сторонники долга утверждают, что Япония, чье отношение валового долга к ВВП превышает 240 процентов, свидетельствует о том, что богатая страна может свободно тратить деньги и брать на себя большую задолженность, не платя при этом никакой экономической цены.Но чистая задолженность Японии в размере 90 206 90 207 намного ниже, поскольку правительство владеет необычно большим запасом финансовых активов. В отличие от Америки, Япония почти полностью финансировала себя за счет внутренних займов из-за высоких норм сбережений японцев. Япония также предприняла решительные шаги по сокращению расходов в этом десятилетии, и ее отношение долга к ВВП имеет тенденцию к снижению.

Большая правда о Японии заключается в том, что ее экономика заплатила значительную цену за экстравагантные расходы и займы в прошлом.Инвестиции в образование и исследования отстают от других ведущих экономик, в то время как венчурные инвестиции и создание нового бизнеса сокращаются. Уровень жизни в более скромных Сингапуре, Тайване и Южной Корее либо превзошел, либо скоро превзойдет уровень Японии.

Индекс человеческого развития от США.N. Программа развития показывает средние достижения в таких измерениях, как уровень жизни и здоровье.

Точно так же Италия добилась необычайного роста в период между 1950-ми и 1970-ми годами, но затем впала в запой и стала одной из стран с наибольшими долгами в мире. Опыт Италии является еще одним свидетельством вытеснения ее образования, инвестиций в бизнес и роста с 1990-х годов – все это является одним из самых низких показателей в Европе.

Истории успеха показывают, как страны могут изменить курс

Пессимистическое прочтение истории может означать, что у Америки мало шансов навести порядок в своем доме. Будет ли Америка неизбежно страдать от того, что историк Найл Фергюсон называет «великим вырождением», когда укоренившиеся группы интересов вынуждают бесконечно увеличивать расходы, компромисс оказывается невозможным, а политическая дисфункция неумолимо ведет к замедлению роста и национальному упадку?

Хорошая новость заключается в том, что история предлагает множество свидетельств того, что страны с надежными институтами могут достичь того, что экономисты называют «фискальной консолидацией», – то есть вернуться к устойчивым финансам в долгосрочной перспективе.Экономист Альберто Алесина задокументировал многочисленные примеры бюджетной консолидации, многие из которых имели место после финансовых кризисов. Он считает, что наиболее прочное сокращение долга, как правило, происходит в результате устойчивого ограничения расходов, а не повышения налогов.

Хорошей новостью является то, что история предлагает множество свидетельств того, что страны с надежными институтами могут достичь того, что экономисты называют «фискальной консолидацией», то есть вернуться к устойчивым финансам в долгосрочной перспективе.

Среди исторических великих держав 18 и 19 веков Великобритания представляет собой наиболее убедительный пример фискальной консолидации.Великобритания вышла из своей неудавшейся войны в Америке и победоносной войны против наполеоновской Франции с чрезвычайно высоким уровнем долга, но проявляла сдержанность в расходах и быстро сократила долг после обоих конфликтов. Затем он поддерживал политический консенсус в отношении финансовой дисциплины в течение 100 лет, даже несмотря на имперскую экспансию и растущие расходы на социальные программы викторианской эпохи.

Доказательства того, что фискальная консолидация может быть успешной в современных демократических обществах, получены из Швеции, Дании и Финляндии, которые пережили серьезный кризис в начале 1990-х годов после двух десятилетий галопирующего роста социальных расходов.В каждой стране партии самого идеологического спектра достигли консенсуса в отношении финансовой осмотрительности и начали долгий процесс вдумчивого реформирования своих государств всеобщего благосостояния.

Швеция снизила отношение долга к ВВП с 70 процентов до менее чем 30 процентов, в то время как Дания добилась нулевой чистой задолженности после подсчета государственных активов. Бюджетные ограничения пользуются сегодня более чем 80-процентной общественной поддержкой по всей Скандинавии.

Ближе к дому Канада сократила отношение долга к ВВП с 64 процентов в 1997 году до 31 процента в 2016 году — примерно обратное движение Америки с менее чем 40 процентов в 2008 году до 79 процентов сегодня.Достижения Канады также отражают появление нового политического консенсуса после рецессии начала 1990-х годов. Как и в Дании, с конца 1990-х годов уровень жизни в Канаде рос быстрее, чем в Америке.

Канада сократила отношение долга к ВВП с 64 процентов в 1997 году до 31 процента в 2016 году, что примерно соответствует падению Америки с менее чем 40 процентов в 2008 году до 79 процентов сегодня…. С конца 1990-х годов уровень жизни в Канаде рос быстрее, чем в Америке.

Американская традиция компромисса и сдержанности

Несмотря на долгую историю политических разногласий, до недавнего времени у Америки был один из лучших в мире показателей финансовой ответственности. Правительство США добилось значительного сокращения долга после Войны за независимость, Гражданской войны и двух мировых войн 20 ^-го -го века. С конца 1940-х до 2000-х годов отношение долга к ВВП Америки оставалось неизменно ниже, чем у большинства стран с развитой экономикой, даже несмотря на то, что Америка выделяла на национальную оборону большую часть своего ВВП, чем большинство других стран.

В последние десятилетия Америка сохранила этот послужной список дисциплины отчасти за счет ряда политических компромиссов: реформы социального обеспечения 1983 года; Закон Грэмма-Рудмана 1985 года; налоговые законы 1986 и 1991 годов; бюджетные соглашения Клинтона-Гингрича середины 1990-х годов; и соглашение о расходах между Обамой и Бонером в 2011 году. Что касается фискальной ответственности, то сегодняшняя модель партийной непримиримости является исключением, а не правилом в современной истории.

В последние десятилетия Америка сохранила этот послужной список дисциплины отчасти благодаря ряду политических компромиссов… Что касается фискальной ответственности, то сегодняшняя модель партийной непримиримости является исключением, а не правилом в современной истории.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт